Косторниченко В.Н. Иностранный капитал в нефтяной промышленности дореволюционной России: к разработке периодизации процесса // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 10. М., 2005. С. 46-67 (Постраничные примечания).
В интернет-версии публикации начало каждой страницы отмечено: {номер страницы}.
{46}
Иностранный капитал в нефтяной промышленности
дореволюционной России:
к разработке периодизации процессаОтмена правительством в 1872 г. откупной системы на закавказских нефтепромыслах положила начало развитию новой российской нефтяной промышленности. Упразднение монополии откупщиков дало толчок быстрому росту производства и обеспечило приток капиталов в отрасль. Важно отметить, что согласно «Новым правилам о производстве нефтяного промысла» (1872 г.) право на поиск и добычу нефти на свободных казенных землях предоставлялось как русским, так и иностранным подданным на равных условиях1 . Это позволяло зарубежным фирмам принимать участие в инвестиционном и техническом обеспечении российской нефтедобывающей промышленности. Начавшийся реальный экспорт иностранного капитала в российскую нефтяную промышленность практически совпал по времени с его притоком в развитие других производств южных районов России2 , что обеспечивало на первом этапе стабильный спрос на нефтепродукты.
Дальнейшему увеличению капиталовложений в нефтяную отрасль способствовала государственная налоговая политика. В 1877 г. правительство отменило акциз на наиболее доходный в те годы нефтепродукт — керосин. Эта мера позволила дополнительно вложить в отрасль высвобожденные от налогов средства3 . Был введен также защитивший российские нефтяные предприятия от демпинга иностранных конкурентов высокий тариф на ввозимую из-за рубежа нефть, что давало возможность инвесторам минимизировать неизбежные риски и гарантировать значительную добавочную прибыль.
Распространение промышленной технологии бурения, привлечение внутренних и внешних инвестиций, государственная поощрительная политика, выразившаяся в отмене акцизов, привели к значительному росту неф-{47}тедобычи. Однако дальнейшее развитие отрасли было под вопросом вследствие географической удаленности от транспортных коммуникаций и индустриальных центров бакинских промыслов (на них в тот период была сконцентрирована практически вся отечественная нефтепромышленность), а также зависело от организации экономически окупаемой транспортировки нефтепродуктов.
На разрешении проблемы вывоза бакинской нефти построила свою стратегию нефтяная компания братьев Нобелей, сыгравшая выдающуюся роль в становлении отечественной нефтепромышленности. О концентрации финансовых средств нобелевской корпорации в сфере транспорта нефти свидетельствует структура стоимости имущества этой компании к моменту начала ее доминирования в нефтяной отрасли. В 1885 г. промысловое имущество компании братьев Нобелей в стоимостном выражении составляло 8,1%; заводское — 29,6%; транспортное — 62,3% (34,3% — суда и баржи, 19,5% — цистерны, 8,5% — нефтепроводы)4 . В историографии имеются различные точки зрения относительно определения национальной принадлежности названной фирмы, зарегистрированной в 1879 г. как Товарищество нефтяного производства братьев Нобель. Известный исследователь роли иностранного капитала в России Л.Я. Эвентов в свое время писал: «На протяжении своей деятельности Т-во было тесно связано с немецким капиталом, главным образом через Дисконто-Гезельшафт; оно даже систематически печатало свои отчеты кроме русского и на немецком языке. Впоследствии нобелевское предприятие через международные группировки вошло в контакт с английским и французским капиталом. Этого достаточно для включения нобелевского предприятия в группу иностранных»5 .
В современных работах отечественных авторов, проведших специальное исследование этой проблемы, оценка нобелевской фирмы как иностранной компании отвергается и обращается внимание на то, что на начальном этапе основу нефтяного предприятия братьев Нобелей составили капиталы, полученные семьей Нобелей в результате предпринимательской деятельности в России, а также поставок оружия в царскую армию во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг.6
Очевидно, история деятельности нобелевской компании в России являет собой яркий пример ассимиляции иностранного предпринимательст-{48}ва на российской почве, его сращивания с отечественным капиталом. Безусловно, нобелевская корпорация, имевшая авторитет и широкие связи за рубежом, привлекала значительный иностранный капитал для реализации своих масштабных коммерческих проектов. В частности, на разных этапах своей производственной деятельности фирма широко использовала средства шведских, немецких, английских, французских компаний и банков7 (при этом необходимо отметить, что в то же время руководство компании не стремилось к резкому расширению и дерусификации своих капиталов в форме обгоняющего повышения объема иностранных капиталовложений).
Оценивая роль нобелевской корпорации, необходимо подчеркнуть ее значение в российской нефтяной промышленности, определившееся отнюдь не количеством привлеченных иностранных инвестиций (что, конечно, само по себе важно). Вклад Товарищества братьев Нобель заключался прежде всего в привнесении из Западной Европы организационного, технического, коммерческого опыта, известной культуры производства, предпринимательской этики и т.п. Эта фирма одной из первых в России продемонстрировала способность привлечения в производство как иностранных технических новаций, так и отечественных перспективных разработок. На промыслах впервые применялись газовые и нефтяные двигатели, периодическая перегонка нефти заменялась непрерывной, широкое распространение получило использование нефтяных остатков в качестве топлива.
Однако главные нобелевские нововведения были сделаны в области транспорта нефти. Среди них — строительство первого в России нефтепровода от промыслов к нефтеперегонному заводу и порту, широкое применение для железнодорожных перевозок цистерн американского образца, первое в мире промышленное использование танкерного нефтеналивного флота. Все эти «ноу-хау» существенным образом облегчили транспорт нефтепродуктов, сократили время на их перевалку и уменьшили связанные с этим расходы. Без сомнения, очень удачным было и выбранное направление вывоза нефтепродуктов — через Каспийское море к Астрахани, оттуда речным флотом в поволжские города, а далее железной дорогой в промышленные районы центральной России и в балтийские порты. Нобелевский {49}вариант транспортировки в меньшей степени зависел от колебаний экспортной конъюнктуры и был более перспективен в силу резко возрастающего потребления жидкого топлива в районах России, соединенных с Волгой транспортными коммуникациями. Кроме того, следует учитывать,говоря современным языком, большую маркетинговую проработанность нобелевского проекта — волжский транзит в силу близости к потребителю имел существенно меньшие издержки и более гибко реагировал на изменения регионального спроса, опираясь при этом на уже имеющуюся разветвленную сеть поволжских сбытовых контор. Большое значение имело и то обстоятельство, что Товарищество братьев Нобель, учитывая низкую покупательную способность населения, основной упор сделало не на выработку керосина — предмета личного пользования, а на расширение продаж нефтепродуктов, использовавшихся в качестве топлива.
Опасаясь потерять доходы от налаженной им Волго-Каспийской транспортировки нефти, нобелевское руководство, имевшее особые отношения с рядом высокопоставленных чиновников российского правительства, активно препятствовало строительству крупных экспортных нефтепроводов к побережью Черного моря8 .
Возросшая прибыльность российского нефтяного бизнеса в 1880-е гг. обусловила дальнейшее увеличение иностранных капиталов в нефтяной отрасли. Так, с 1986 г. активное участие в развитии отрасли в форме прямых иностранных инвестиций начинает принимать французский банкирский дом «Братья Ротшильд», купивший акции Каспийско-Черноморского нефтепромышленного и торгового общества9 . Первоначально в новой сфере капитал Ротшильдов выступал в финансово-кредитной форме, однако, по мере укрепления связей с российскими коммерческими кругами и административными органами, впоследствии постепенно перешел к производственной деятельности. Усилению позиций французского капитала в отечественной нефтепромышленности в немалой степени содействовал тот кредит, который Ротшильды открыли ряду мелких и средних бакинских предприятий, обязав последних поставлять ей всю свою продукцию. Эта финансовая операция была весьма доходной, поскольку кредитование в России осуществлялось {50}из расчета 6%, в то время как кредит в Париже стоил 2,5–3%10 . В силу этих кредитных контрактов дом Ротшильдов уже в 1888 г. получил в свое распоряжение почти половину всех вагонов Закавказской железной дороги. Таким образом, фирма сразу же поставила в зависимость от себя значительное число мелких и средних предприятий и смогла сконцентрировать в своих руках крупные партии нефтепродуктов, осуществлять фактический контроль над транспортировкой нефтепродуктов на экспорт, которая шла не через внутренние районы России, а в основном по Закавказской железной дороге к черноморским портам.
В отличие от нобелевской корпорации, ориентировавшейся прежде всего на внутренний российский рынок, Ротшильды избрали сферой своей деятельности внешний рынок, выйдя в конце 1880-х гг. на первое место по экспорту русского керосина. Став крупнейшим поставщиком за рубеж российской нефти, получаемой им по твердым ценам, Ротшильд получил возможность в полной мере извлекать выгоду из мировой нефтяной конъюнктуры.
Так же, как и Нобели, Ротшильды вовлекали в развитие российских нефтяных предприятий иностранный капитал. В этом деле они сотрудничали преимущественно с британскими фирмами «Лэйн энд Макендрю», «Самуэль», «Самуэль энд компани» и др. Выгоды были очевидными: в частности, под давлением британской компании «Самуэль» администрация Суэцкого канала в январе 1892 г. приняла постановление, позволяющее нефтеналивным судам проходить через канал. Таким образом, российская нефть получила выгодный доступ на рынки Востока11 .
Важным стимулом экспортной ориентации Ротшильдов была поддержка со стороны правительства. Государство не облагало налогом керосин, вывозившийся за пределы России, поскольку стремилось повысить конкурентоспособность отечественных нефтепродуктов за рубежом. Позднее, в 1890-е гг., желая укрепить позиции российского нефтяного экспорта, правительство считало необходимым объединить отечественных и зарубежных экспортеров русской нефти в единую организацию, действующую под надзором государства. Выводы о необходимости создания в России подобного экспортного объединения были сделаны С.Ю. Витте на основании анализа опыта крупнейшей в мире американской корпорации «Стандарт ойл»12 . Проект организации экспортного синдиката — Союза бакинских керосинозаводчиков был разработан Нобелем и Ротшильдами по инициативе Министерства финансов России. В случае создания этого объединения и {51}подписания им договора со «Стандарт ойл» о разделе мирового рынка правительство гарантировало предоставление его участникам льготного тарифа по Закавказской железной дороге и другую помощь13 . Хотя возникновение союза не принесло ожидаемых результатов, и после короткого периода времени он распался, тем не менее, вплоть до начала 1900-х гг. государство пыталось объединить иностранных и отечественных нефтепромышленников в деле продвижения российских нефтепродуктов на внешний рынок.
В целом, деятельность С.Ю. Витте на посту министра финансов означала новый этап взаимодействия российского государства с иностранным капиталом. Взяв курс на индустриализацию, правительство считало крайне необходимым обеспечить привлечение иностранного капитала в отечественную экономику, в том числе и в нефтяную промышленность. Для поощрения зарубежных инвестиций реализовывался комплекс безотлагательных мер: 1) проведение денежной реформы, призванной укрепить рубль; 2) накопление золотого запаса; 3) устранение дефицита бюджета; 4) обеспечение устойчивого активного платежного баланса; 5) поддержка крупного производства и т.п.
Подобная политика оказалась результативной, о чем свидетельствует значительный рост иностранных инвестиций в российскую экономику. С 1893 г. по 1900 г. иностранные инвестиции в народное хозяйство России увеличились в 4,6 раза, в то время как общее количество внутренних и внешних капиталовложений за этот же период выросло в 2,7 раза14 . Таким образом, удельный вес иностранных вложений в совокупной массе капиталов повысился с 27% до 45%.
Еще более разителен повышательный тренд в движении иностранных капиталов в нефтяной промышленности. На 1893 г. участие иностранного капитала в бакинской нефтяной промышленности выражалось в сумме около 10 млн руб., а именно: французский капитал — 9,3 млн руб. (1,5 млн руб. в акциях, 7,8 млн руб. в форме твердого кредита в Каспийско-Черноморском нефтепромышленном и торговом обществе), шведский — 0,5 млн руб. (доля Альфреда Нобеля, вложившего в нефтяное дело средства, заработанные не в России, а ввезенные из-за рубежа)15 . Таким образом, к 1893 г. доля иностранного капитала составляла 16% от суммы вложенных в нее средств. Основная же часть капиталов, направленных на расширение нефтяного дела в России, была взята из самой же нефтяной промышленности путем капитализации полученных от нее доходов. К началу ХХ в.ситуация коренным образом изменилась, доля иностранных инвестиций в отрасль за период 1898–1903 гг. уже составляла 47,5 % от всей суммы ка-{52}питаловложений16 . Очевидна связь притока иностранных капиталов с удвоением объема добычи нефти (1893 г. — 5,8 млн т, 1901 г. — 11,6 млн т17 ) и развитием российского нефтеэкспорта, достигшего к 1904 г. рекордной цифры — 1,84 млн т18 .
Политика российского правительства в вопросе привлечения промышленных инвестиций предусматривала регулярное обращение за внешними займами на ведущие мировые биржи. Зачастую предоставление кавказских нефтяных концессий крупным иностранным фирмам связывалось в те годы с выгодным размещением российских займов и ценных бумаг за границей. Как показано в исследованиях А.А. Фурсенко, посредником в осуществлении этих операций обычно являлся сотрудничавший с Министерством финансов Петербургский Международный коммерческий банк19 .
С начала 1890-х гг. наблюдается все большее присутствие в нефтяной отрасли России английского капитала, который, в частности, принимает участие в разработке новых месторождений в районе Грозного. Англичане не создавали новых предприятий, а в основном занимались скупкой многочисленных обанкротившихся российских фирм. Подобные действия английского бизнеса в России во многом определялись особенностями российского законодательства в отношении акционерных обществ и широко распространившейся юридической практикой, ограничивавшей учредительную деятельность иностранцев в России. Через выкуп контрольного пакета акций значительного числа российских нефтяных предприятий британские фирмы получили в управление большой сектор отечественной нефтепромышленности. К началу 1900-х гг. англичане контролировали в России 24 нефтепромышленные компании. Из них наиболее крупными были 3 нефтяных общества, учрежденных в Лондоне в 1898 г.: 1) Общество для добывания русской нефти и жидкого топлива, купившее промыслы Тагиева; 2) Бакинское общество русской нефти, купившее предприятия Арафелова; 3) Шибаевское нефтепромышленное общество («Шибаев петролеум К?»). Помимо бакинских промыслов (11 фирм с суммарным капиталом порядка 39,5 млн руб.) англичане проявили особую активность на новых по тем временам месторождениях. Так, во втором по значению нефтеносном регионе России — Грозненском районе — {53}к началу века насчитывалось 7 английских фирм с капиталом 10,9 млн руб., фактически вытеснивших оттуда предприятия парижских Ротшильдов20 . Самыми значительными фирмами были Англо-Русское Максимовское общество, «Шпис, Стукен и К?» и др.
Курс на привлечение прямых английских инвестиций в отрасль во многом был поддержан С.Ю. Витте, который видел в диверсифицированном привлечении иностранного капитала средство борьбы с монополизмом. В этот период на одном из особых совещаний, где обсуждалась ситуация в нефтепромышленности, С.Ю. Витте заявлял: «Конкуренция наших нефтепродуктов на всемирном рынке совершенно немыслима без привлечения иностранных и, в особенности, английских предпринимателей и их капиталов»21 . Нельзя не обратить внимание и на то, что российское правительство одновременно стремилось не допустить к бакинским промыслам крупнейшую в мире компанию «Стандарт Ойл», опасаясь, что американцы из стремления установить мировую монополию будут действовать против интересов развития российского народного хозяйства. Практически единственным проявлением сколько-нибудь заметного американского участия в российской дореволюционной нефтепромышленности было основание в 1907 г. смешанного англо-американского Русского акционерного общества, выступавшего под маркой «Вакуум ойл К°». Первоначальный капитал, составлявший к моменту возникновения фирмы 600 тыс. руб., возрос к 1914 г. до цифры 2 400 тыс. руб. (из них американская доля равнялась примерно половине)22 . Компания имела отделения в различных городах — Петербурге, Москве, Варшаве, Риге, Одессе и Нижнем Новгороде и являлась филиалом американского общества «Vacuum Company of New York». Интересы американских акционеров в этом предприятии обслуживались «National City Bank of New York».
Увеличение иностранных капиталовложений в нефтяную отрасль России объясняется как общей тенденцией к росту зарубежных инвестиций, наблюдаемой в мировом хозяйстве23 , так и высокой доходностью отечественной нефтепромышленности.
Прибыльность во многом объяснялась выгодными условиями добычи нефти. Бакинские нефтяные пласты залегали намного ближе к поверхности {54}земли, чем самые известные в ту пору пенсильванские месторождения в США, что значительно удешевляло и облегчало процесс бурения. В росте добычи в те годы значительную роль сыграли и нефтяные фонтаны, позволившие получать самый высокий в мире дебит на каждую скважину. Относительно низкой была и доля заработной платы в структуре себестоимости, составлявшей в среднем 3,5% к началу ХХ в.24 Высокая норма прибыли нефтяных предприятий также объясняется спецификой развития российского капитализма, когда в условиях преобладающего патриархального производства и отсутствия какой-либо конкуренции было возможным получение дифференциальной сверхприбыли25 .
Приток капиталов, вызвавший столь быстрый рост нефтяной отрасли, не мог не отразиться на развитии всей отечественной промышленности. Видный российский экономист М.И. Туган-Барановский в споре с оппонентами, отрицавшими возможность выгодного размещения в России иностранного капитала по причине незначительной емкости внутреннего рынка, отмечал: «…упускается из вида, что именно прилив нового капитала и должен создать нам эту недостающую покупательную силу, увеличить емкость нашего внутреннего рынка. Ведь миллиарды иностранного капитала, помещаясь в России, должны перейти в руки различных классов русского населения и соответственно увеличить спрос на разного рода товары. Значительная часть этих капиталов превращается в заработную плату и увеличивает, таким образом, покупательную силу народной массы»26 . Косвенной иллюстрацией этого, по мнению ученого, служили данные об увеличении общей суммы вкладов и счетов в русских кредитных учреждениях и сберегательных кассах27 .
Иностранный капитал, пришедший в нефтяную отрасль России, не только значительно увеличил емкость внутреннего российского рынка, но и создал выгодные условия привлечения внешних вложений в другие сектора народного хозяйства на юго-востоке России, где находились наиболее дешевые источники сырья и минеральных топливных ресурсов. Так, например, пришедшие в поволжские города капиталы Нобеля и Ротшильдов проложили путь другим иностранным инвестициям, с помощью которых {55}строились многочисленные иностранные предприятия: судостроительные заводы Бари (США), крупнейший в Европе на тот период металлургический завод (парижское общество «Урал-Волга»), Царицынский орудийный завод (английская фирма «Виккерс»), многочисленные нефтеперерабатывающие заводы и т.п. В регионе не было ни одного мало-мальски значимого предприятия, в котором бы не принимал участия иностранный капитал28 . «В Южную Россию, — писал В.И. Ленин, специально изучавший этот вопрос, — целыми массами переселялись и переселяются иностранные капиталы, инженеры и рабочие, а в современную эпоху горячки (1898 г.) туда перевозятся из Америки целые заводы»29 .
В свою очередь, дополнительное привлечение иностранных капиталов в другие сектора экономики вызывало обратный «мультипликативный» эффект, формируя чрезвычайно выгодную среду для развития отечественной нефтепромышленности: новые зарубежные инвестиции не только способствовали ускоренному росту южных регионов страны, но и обеспечивали стабильно увеличивающийся спрос на нефтепродукты.
В то же время нельзя не заметить, что несмотря на все усилия правительства, не получил необходимого развития российский нефтяной экспорт. В известной мере это произошло вследствие недостаточного производства керосина, имевшего тогда первоочередной спрос на внешнем рынке. Малое количество получаемого керосина объяснялось как спецификой состава бакинской нефти (из нее вырабатывалось вдвое-втрое меньшее количество керосина, чем из равного веса пенсильванской нефти), так и недостаточным развитием нефтепереработки. Отставание этой отрасли во многом объяснялось крайне низким внутренним спросом на переработанные продукты (бензин, смазочные масла и т. п.). Нефтяные фирмы вырабатывали мазут, отделяя при производстве лишь самые легкие части, присутствие которых в сырой нефти делало бы ее непригодной на топливо.
Специфика нефтеперерабатывающей промышленности России, в которую вследствие большей затратности и малой прибыльности не так охотно шел иностранный капитал, проявлялась в ее «мазутном» характере. При получении керосина до 70–80% бакинской нефти шло в «остатки» (мазут), находившие все большее применение на внутреннем рынке России в качестве промышленного топлива. Так, например, в 1900 г., по данным И.А. Дьяконовой, в России, потреблявшей нефтетоплива больше, чем вся Западная Европа, его применение в отечественной промышленности составляло 41,7% тут (условных топливных единиц) от всего использованного топлива30 .
{56}Широкое применение дальнепривозной нефти в качестве основного вида топлива далеко не всегда благоприятно влияло на развитие народного хозяйства страны. Это, например, в известной степени сдерживало менее прибыльное, но не менее необходимое производство угля, игравшее ключевую роль в развитии ряда отраслей, в частности, металлургии. Преобладание нефтепродуктов в топливном балансе определило крайнюю зависимость экономики России от состояния дел в нефтяной промышленности. Ухудшение состояния дел в отрасли, начавшееся в 1902 г., значительно усугубило кризис, не позволив отечественному народному хозяйству войти в середине первого десятилетия века в фазу подъема, как это было в других развитых странах мира.
Падение показателей нефтяной отрасли во многом обусловливалось резким уменьшением доли фонтанной добычи и связанным с этим значительным ростом производственных издержек. Сокращение нефтяных фонтанов в начале ХХ в., уменьшение отдачи скважин, увеличение себестоимости производства, отставание в нефтеразведке новых месторождений привели к оттоку капиталовложений (прежде всего, иностранных) из отрасли и к последующему стабильному снижению добычи. М.И. Туган-Барановский, характеризуя положение всего отечественного хозяйства в этот период, указывал: «Непосредственная причина кризиса в России коренилась, как это типично для периодических кризисов, в недостатке капиталов для поддержания повышательной волны»31 . Эти слова в полной мере определяют и основы кризиса российской нефтепромышленности. Процесс оттока капиталов из нефтяной отрасли особенно проявил себя в 1905–1907 гг., в период политических столкновений и волнений на этнической почве, имевших место в Баку.
В условиях сильной зависимости российской экономики от нефти, следствием сокращения производства, вызванного, в частности, «бегством» капитала из страны, стал рост цен на нефтепродукты. Как хорошо показано в исследованиях советского периода, повышение цен было в значительной степени результатом развития монополистической тенденции в отечественной нефтепромышленности. Так, в 1901 г. две крупнейшие фирмы Нобелей и Ротшильдов контролировали 57% керосина, вывозимого по Каспийскому морю, 43,5% мазута и 67,5% смазочных масел. В начале 1900-х гг. предприниматели заключили картельное соглашение «Нобмазут», направленное на регулирование сбыта нефтепродуктов внутри страны с целью установления высоких цен на продукцию.
Новая волна иностранных инвестиций началась с открытия в 1907 г. новых месторождений в районе Майкопа, где было образовано сразу несколь-{57}ко английских нефтепромышленных компаний. В 1909–1912 гг. в этом регионе учреждается 37 акционерных английских обществ с суммой реализованных капиталов в 62,2 млн руб. Среди них было одно нефтепроводное и нефтетранспортное предприятие с суммой в 3,9 млн руб. и одно нефтеперерабатывающее общество с суммой в 1,5 млн руб.32
Несмотря на значительную мобилизацию британского капитала в разработку месторождений Майкопа, уровень добычи в этом регионе повысился незначительно: в 1909 г. он составлял 673 тыс. пуд., в 1910 г. — 1 300 тыс. пуд., в 1911 г. — 7 383 тыс. пуд., 1912 г. — 9 157 тыс. пуд., 1913 г. — 5 344 тыс. пуд., 1914 г. — 3 956 тыс. пуд.33 Вместе с тем, английский капитал заложил в эти годы неплохую инфраструктуру для дальнейшего развития майкопских месторождений. Так, например, в 1911–1913 гг. здесь были построены 3 довольно крупных нефтепровода (Ширванский — Екатери-нодар, Хадыженская — Туапсе, Крымская — Владикавказская) и осуществлена дорогостоящая разведка местности.
Активно осваивал британский капитал и месторождения на острове Челекен в Каспийском море. Этот остров был предоставлен под освоение еще с 1899 г. Условия разведки и разработки были весьма выгодными: предприниматели получали участки в бессрочное пользование, за установленную плату — по 25 руб. с десятины в год, без оплаты добываемой нефти попудным сбором34 . К 1912 г. на долю 5 британских предприятий, работавших на острове, приходилось примерно три четверти всей добычи, остальная четверть в основном вырабатывалась Челекено-Дагестанским нефтепромышленным обществом, которое контролировалось Товариществом братьев Нобель35 .
Помимо острова Челекен английские нефтепромышленные компании работали и в других (менее значимых) нефтедобывающих районах России: в Тифлисской губернии, в Фергане, на Сахалине. Здесь их участие в основном свелось к приобретению у русских нефтепромышленников прав на разработку. Одновременно британские нефтяные общества увеличили свои вклады в Баку, Грозном и Урало-Каспийском регионе, причем общая сумма сделанных ими инвестиций в несколько раз превысила сумму английских вложений в 1890-е гг.36
{58}Однако в целом надежды на изобилие нефти в новых месторождениях, на фонтанную добычу не оправдались, бум британских капиталовложений стал сходить на нет, и накануне войны задача привлечения иностранных капиталов вновь стала актуальной.
В 1904–1913 гг. происходило дальнейшее усиление концентрации производства. Примером тому является нефтеперерабатывающая промышленность в Баку. «После пожара и разгрома промыслов в августе 1905 г., — читаем в отчете фабричных инспекторов за 1907 г., — все нефтеперегонные заводы за неимением нефти прекратили свою деятельность. По восстановлении промыслов цена на нефть стояла столь высокой, что нефтеперегонную работу возобновили преимущественно крупные фирмы; средние же и мелкие фирмы, если и возобновляли работу своих заводов, то только на короткий период времени; некоторые заводы так и не были пущены в ход. Таким образом, число действующих нефтеперегонных заводов с каждым годом сокращается, и переработка нефти постепенно сосредоточивается в руках нескольких крупных фирм»37 . В 1905–1907 гг. из 87 заводов действовали лишь 33, в том числе из 59 керосиновых — 16, из 18 керосиномасляных — 8, из 2 масляных — 138 .
Плачевное состояние нефтепереработки объяснялось как общим упадком нефтяной промышленности России, так и сокращением нефтяного экспорта. Упадок экспорта также серьезно влиял на сохранение понижательного тренда в российской нефтедобычи. В 1909 г. видный предприниматель 1и представитель совета съезда бакинских нефтепромышленников М. Гукасов сделал следующее заявление: «В среднем за 1903–1909 гг. заводы получали для перегонки около 400 млн пудов нефти. Чтобы получить полностью продукты обработки из этого количества сырой нефти, необходимо производить в год от 95 до 100 млн пудов керосина. Внутреннее потребление требует приблизительно всего лишь 50 млн пудов, таким образом, остается излишек в 40–45 млн пудов, который должен иметь обеспеченный сбыт на внешних рынках. В противном случае продукция должна основываться лишь на потребности внутреннего рынка и, следовательно, подлежит уменьшению почти на 100%»39 .
И вновь в значительной степени вытеснение русских нефтепродуктов с мирового рынка было результатом обострившейся к исходу первого десятилетия конкурентной борьбы между крупнейшими нефтяными корпорациями — американской «Стандарт Ойл» и англо- голландской «Ройал Датч Шелл». В этих условиях французский дом Ротшильдов, привязанный к {59}продажам российской нефти на внешнем рынке, не выдержал демпинга со стороны могущественных конкурентов. В 1912 г., руководство Каспийско-Черноморского нефтепромышленного и торгового общества в условиях снижения рентабельности производства и возросшей конкуренции на внешнем и внутрироссийском рынках принимает решение уступить свои нефтяные интересы в России англо-голландской компании «Ройал Датч Шелл», возглавляемой Г. Детердингом. Сумма, заплаченная за нефтяное предприятие Ротшильдов, в полтора раза превышала его фондовую стоимость40 . Продав фирму, Ротшильды тем не менее сохранили свое присутствие в нефтяном бизнесе, получив в оплату 20% акций «Ройал Датч Шелл»41 .
Покупка одной из крупнейших российских нефтяных компаний полностью соответствовала стратегии англо-голландской компании в борьбе с американской «Стандарт Ойл». «Ройал Датч Шелл», в отличие от своих сильных благодаря огромным запасам нефти США соперников, стремилась обеспечить себе источник нефти как можно ближе к его рынкам сбыта. Таким образом, компания значительно уменьшала расходы на весьма дорогостоящую транспортировку, что позволяло ей действовать на мировом рынке нефти с большей гибкостью и оперативностью, нежели ее американским конкурентам.
В России компания «Ройал Датч Шелл» прежде всего стремилась расширять участие в разработке месторождений Грозного, Майкопа и Эмбы, привлекая в эти районы дополнительные инвестиции42 . На начальном этапе руководство российским филиалом компании осуществлялось всецело из Лондона. Однако с 1914 г. большинство функций регионального управления постепенно перешло к одному из крупнейших предприятий концерна — Обществу «Мазут». В частности, этому обществу поручалось провести реорганизацию всей группы российских предприятий «Шелл» в годы Первой мировой войны. Среди главных проектов компании значилось строительство нефтепроводов «Баку — Батум-2» и «Грозный — Туапсе». По последнему из них были проведены проектные работы и даже изготовлены трубы, но из-за нестабильной обстановки в предреволюционный период они не были доставлены со складов в Гааге на Северный Кавказ43 .
{60}Замена Ротшильдов более мощной компанией Детердинга и упрочение позиций нобелевской корпорации на российском рынке привели к дальнейшей концентрации и монополизации нефтяного производства в России, что проявило себя в дальнейшем повышении цен на нефтепродукты.
Подобная тенденция в условиях увеличения спроса на нефтепродукты вызвала рост общественного внимания к этой проблеме. В правительстве и Государственной думе шли горячие споры относительно того, является ли сложившаяся ситуация следствием естественного истощения источников нефти или результатом деятельности двух крупнейших нефтяных компаний. Основанием для подозрения наиболее влиятельных нефтепромышленников в проведении ими корыстной политики поднятия цен на нефть являлось то, что сокращение добычи в этот период происходило только у крупных фирм, не желавших разрабатывать новые скважины, тогда как мелкие предприятия, работающие в менее выгодных условиях, смогли увеличить количество добываемой нефти. Хотя существование подобного сговора тогда осталось недоказанным, тем не менее, в Думе и правительстве впервые появились проекты поставить под государственный контроль нефтяную отрасль.
Не случайно и то, что правительство в целях сдерживания монопольных нефтяных цен поддержало возникновение в 1912 г. новой корпорации российских нефтепромышленников. Эта организация представляла из себя гигантский холдинг, державший в своем портфеле крупные пакеты акций объединяемых предприятий. Среди его участников были довольно крупные фирмы Лианозова, Манташева, общество «Нефть», но в основной массе преобладали мелкие предприятия. Новое объединение, созданное под эгидой российских банков, было зарегистрировано в Лондоне как английское общество под названием «Russian General Oil Corporation». В состав правления вошли один из членов британского парламента, а также английский представитель лондонского отделения Русско-Азиатского банка. «Английская оболочка» новой крупной российской нефтяной корпорации понадобилась для того, чтобы облегчить привлечение новых иностранных (прежде всего, французских) капиталов в экономику России. Однако попытка разместить на ведущих европейских биржах акции корпорации оказалась несостоятельной. Неудача во многом объяснялась общим дефицитом на капиталы, имевшим место в мировой экономике тех лет. В данном случае положение разъясняет высказывание М.И. Туган-Барановского, который, анализируя экономическую ситуацию 1912– 1913 гг., отмечал: «…наша промышленность находится в тесной зависимости от Запада благодаря тому, что собственного капитала у нас мало и наша промышленность нуждается для своего развития в притоке иностранного капитала. Без притока иностранного капитала продолжение в России промышленного подъема {61}немыслимо. Западноевропейский же денежный рынок вот уже который год страдает от крайнего недостатка капитала, и, судя по всему, такое положение продлится очень долго…»44
Уже на следующий год после возникновения «Russian General Oil Corporation» стала постепенно уступать свои позиции более конкурентоспособным корпорациям Нобеля и Детердинга. К 1916 г. фирма стала распадаться, и в начале 1917 г. значительная часть этой компании была фактически поглощена нобелевской корпорацией45 .
В военные годы резко изменился характер и структура спроса на нефтепродукты. В многократно большей степени, несмотря на фактическое прекращение вывоза нефтепродуктов за границу, стали ощущаться дефицит и дороговизна топлива, имевшие место еще в течение двух предвоенных лет46 . Подобная ситуация была весьма выгодна крупнейшим нефтяным компаниям, получившим возможность в условиях высокого спроса поднять цены и обеспечить значительный рост доходов. Так, например, нобелевская корпорация в 1914 г. получила прибыль в размере 121,2 млн руб., в 1915 г. — 160,1 млн руб., в 1916 г. — 228,7 млн руб.47
Вступление России в войну означало закрытие турецких проливов, а следовательно, полное прекращение вывоза нефти через важнейший экспортный порт Батуми. Это привело к потере традиционных российских рынков нефтепродуктов в Западной Европе и на Ближнем Востоке, доля которых в общероссийском нефтяном экспорте составляла 95,8%. В большинстве случаев место нефтяных фирм из России было занято американскими компаниями.
Ликвидация нефтяного экспорта привела к очередному структурному кризису отрасли. Поскольку внешняя торговля нефтепродуктами ориентировалась на продукты нефтеперегонки (керосин, смазочные масла, бензин и т.д.), то прекращение их вывоза привело к усилению переориентации нефтеперерабатывающего комплекса на производство топлива, {62}требующего неглубокой переработки. В свою очередь, острый спрос на топливо заставлял промышленников увеличивать сбыт нефтяных остатков или даже продавать нефть в сыром виде, что приводило к свертыванию производства технически наиболее ценных нефтепродуктов. Так, один из самых авторитетных специалистов того времени, С.А. Вышетравский подсчитал, в каких цифрах выражалось недопроизводство бакинских смазочных масел, считавшихся по качеству лучшими в мире.
Таблица 1. Производство бакинских смазочных масел в 1912–1917 гг., в млн пудов
1912 1913 1914 1915 1916 1917 Добыча масляной нефти 272 267 240 237 215 182 Возможный выход масел 41 40 36 38 32 27 Фактический выход масел 24 23 14 10 9 10 Недовыработка масел, в % 41 43 61 74 72 62 Источник. Дано по: Тяжелая индустрия в СССР. Уголь, нефть, железо и медь. М.–Л., 1926. С. 172.
К 1916 г. доля переработанных нефтепродуктов в общем объеме добытой нефти падает до 59,3% по сравнению с 71,5% в 1913 г.48
Сохранялось удручающее положение дел и в техническом состоянии отрасли. Иностранные владельцы российских нефтяных предприятий в эти кризисные годы отказывались осуществлять долговременные капиталовложения. В силу этого не приобреталось и не устанавливалось новое оборудование, сокращались дорогостоящие разведка и бурение, не обновлялись фонды в нефтеперерабатывающем секторе, были свернуты проекты строительства нефтепроводов и программа электрификации отрасли. Так, например, поданная 22 ноября 1916 г. Председателю Совета министров «памятная записка» сообщала, что за время войны на бакинских месторождениях проходка сократилась на 33,8%, а количество начатых бурением новых скважин — на 50%49 .
* * *
Говоря о национальной принадлежности иностранного капитала в нефтяной промышленности, отметим значительное преобладание к 1916–1917 гг. англо-голландской «Шелл» и других английских компаний. Из всей суммы зарубежных инвестиций в этот период на их долю приходилось примерно 67%, что составляло более трети всех капиталовложений в отечественную {63}нефтепромышленность50 . Среди причин, объясняющих превалирующее положение английских фирм в российском нефтяном деле, следует назвать: традиционную технологическую специализацию Великобритании на производстве и продаже нефтепродуктов; значительный рост свободных капиталов в первом десятилетии ХХ в. и ажиотажно высокий спрос на акции нефтяных предприятий на лондонской бирже, вызванный не в последнюю очередь переходом флота Великобритании с угля на нефтетопливо; укрепление внешнеполитических союзнических связей с Россией накануне и во время первой мировой войны; обострившаяся конкуренция крупнейших британских нефтяных концернов с американской группой «Стандарт Ойл» и т.п.
Вторым по значению зарубежным инвестором российской нефтепромышленности стал французский капитал. На его долю приходилось 24,5% от всего иностранного капитала и соответственно 13% общих вложений в отрасль51 . К числу факторов, способствующих этим инвестициям, следует отнести: устойчивость и союзнический характер российско-французских отношений в экономике и политике; длительный опыт и масштаб финансового сотрудничества; заинтересованность Франции в нефтепродуктах из России, способных конкурировать с аналогичной американской продукцией в силу низких транспортных и производственных расходов и т.п. Участие бельгийского капитала, тесно связанного с французским и не игравшего самостоятельной роли, составляло 3,6 %52 . Характерной особенностью франко-бельгийского участия было осуществление финансирования исключительно через банки.
Участие зарубежного капитала других стран в инвестициях в российскую нефтепромышленность было не столь велико: немецкий капитал составлял 5,2%, американский — 0,5%.
В целом необходимо отметить, что роль и место иностранного предпринимательства и инвестиций в отечественной нефтяной промышленности определялись общим уровнем экономического развития страны. Наряду с иностранным капиталом важнейшими составляющими российского экономического процесса были государство и нарождающаяся отечественная крупная промышленность. Именно в результате взаимодействия, взаимопроникновения этих сил стало возможным создание весьма конкурентоспособной нефтяной отрасли России, дававшей накануне первой мировой войны в 1911–1913 гг. в среднем 18,28% всей мировой добычи53 .
{64}Некоторые современные отечественные исследователи отмечают в своих работах, что деятельность иностранного капитала в России накануне 1914 г. демонстрировала отсталость и растущую зависимость ее хозяйства от ведущих держав: «Ее интеграция в мировую капиталистическую систему привела к сохранению технико-экономической отсталости, к превращению в аграрно-сырьевой придаток развитых стран Запада. В годы, предшествующие Первой мировой войне, несмотря на рост внутренних источников капиталонакоплений, возросла зависимость России от Запада (по линии займов, экспорта капиталов, внешней торговли, технологии и т.п.)»54 .
Пример развития отечественной нефтяной отрасли свидетельствует об обратном. Иностранное предпринимательство и инвестиции формировали в России не сырьевую экономику колониального или полуколониального типа, а создавали, говоря современным языком, выгодную для отечественной промышленности бизнес-среду. В основе российского нефтяного производства, в котором огромную роль играл иностранный капитал, отсутствовал неэквивалентный товарообмен между метрополией и отсталой периферией, что составляет экономическую сущность любой колониальной системы55 . Деятельность иностранных фирм не привела к характерной для хозяйства колониального типа зависимости отрасли от поставок сырья в развитые страны: нефтеэкспорт, состоявший в основном из продуктов глубокой переработки, составлял незначительную долю в общем производстве. Напротив, иностранный капитал, увеличивавший свое присутствие в нефтяной отрасли России накануне Первой мировой войны, был ориентирован на развитие внутрироссийского потребления и способствовал увеличению емкости отечественного внутреннего рынка. Таблица 2 показывает тенденцию к уменьшению российского нефтеэкспорта по отношению к общему количеству добываемой в России нефти и свидетельствует о стабилизации в предвоенные годы вывоза нефти за рубеж на уровне 9–10%.
Нельзя не заметить, что столь крупные иностранные вложения в нефтяную промышленность в условиях нараставшей с начала ХХ века политиче-{65}ской и экономической нестабильности связывались условием быстрой оборачиваемости капитала, что определило направление инвестиций прежде всего в развитие нефтедобывающего сектора. Более капиталоемкие и требующие более долгого срока окупаемости транспортировка и переработка нефтепродуктов значительно отставали, что приводило к хроническому структурному кризису всей нефтяной промышленности.
Таблица 2. Соотношение экспорта и добычи нефти в России в 1889–1914 гг.
Годы Добыча (млн. пуд) Экспорт (млн. пуд) % соотношения Годы Добыча (млн. пуд) Экспорт (млн. пуд) % соотношения 1889 207,2 43,9 21,2 1902 670,5 93,6 14,0 1890 241,2 48,8 20,2 1903 630,2 108,8 17,3 1891 290,5 53,0 18,3 1904 656,4 112,1 17,1 1892 299,3 58,2 19,4 1905 455,0 57,7 12,7 1893 331,2 60,2 18,2 1906 491,0 40,3 8,2 1894 303,5 53,7 17,7 1907 523,7 44,7 8,3 1895 385,4 64,3 16,7 1908 528,6 48,6 9,2 1896 403,2 63,7 15,8 1909 563,3 48,6 8,6 1897 449,2 65,7 14,6 1910 588,4 52,4 8,9 1898 505,9 69,3 13,7 1911 588,6 52,2 8,9 1899 550,7 83,2 15,1 1912 569,3 51,2 9,0 1900 632,0 90,9 14,4 1913 575,6 59,1 10,3 1901 706,3 95,1 13,5 1914 510,8 33,1 6,5 Источник. Рассчитано по: Першке С. и Л. Русская нефтяная промышленность, ее развитие и современное положение.
Приложение. Тифлис, 1913. С. 191–193; Экспортные возможности России. / Под ред. В.Г. Громана. М., 1922. С. 128; Бронштейн В., Розенблюм В. Нефтяная эпопея «Ойл». М.–Л., 1935. С. 264.
Характеризуя динамику и отмечая особенности участия иностранного капитала в формировании нефтяной промышленности — одной из крупнейших отраслей экономики России, можно построить следующую условную периодизацию.
На начальном этапе формирования отрасли (начало 1870-х — середина 1880-х гг.) иностранный капитал играет значительную роль в передаче опыта организации производства, технологических знаний, в привнесении этики промышленного предпринимательства и т.п. Характерным для этого периода является история возникновения крупнейшей в отрасли российской компании — Товарищества нефтяного производства братьев Нобель. Фирма была основана на базе ассимилированного на русской почве иностранного капитала, т.е. на доходах от российских предприятий зарубежных изобретателей и промышленников шведского происхождения. И хотя на данном этапе количество иностранных финансовых вложений в нефтя-{66}ную отрасль России относительно невелико, тем не менее, русская нефть при поддержке иностранных предпринимателей завоевывает внутренний рынок, вытесняя с него американские нефтепродукты, и широко продается в других странах.
Участие иностранного капитала в форме прямых инвестиций начинается со второй половины 1880-х гг. Именно в этот период в российскую нефтепромышленность приходит французский финансовый капитал банкирского дома Ротшильдов. Обладая большими международными связями и опираясь на поддержку Российского правительства, Ротшильды смогли в значительной степени укрепить отечественный нефтяной экспорт, значительно увеличив продажу за рубеж через черноморские порты.
Третий этап (начало 1890-х — начало 1900-х гг.) определялся, прежде всего, новой политикой правительства России, взявшего курс на расширение привлечения иностранного капитала в экономику. В нефтяную отрасль России приходит британский капитал, сыгравший большую роль в реструктуризации убыточных отечественных предприятий и освоении новых российских месторождений.
Отток иностранных инвестиций с 1904 г. положил начало следующему этапу. Ослабление импорта иностранного капитала было вызвано экономическим кризисом, развернувшимися в Закавказье выступлениями рабочих организаций и вспыхнувшими этническими столкновениями, дестабилизировавшими общую ситуацию в нефтепромышленном регионе.
Оживление деятельности иностранного капитала в русской нефтяной промышленности пришлось на 1910–1914 гг., что совпало с периодом общего экономического подъема в России. При этом существенного улучшения в нефтедобыче и нефтепереработке не произошло, небольшие позитивные изменения касались лишь развития транспорта нефти. В эти годы становится очевидным, что российская нефтяная промышленность сделала шаг вперед в области концентрации производства и «организационно оформилась как составная часть мировых трестов, развивавших свою деятельность почти во всех частях света»56 .
В начале Первой мировой войны иностранный капитал (в основном финансовый, а не производительный) по-прежнему проявлял большой интерес к участию в нефтяном деле России. Это отношение во многом определялось высокой доходностью и перспективностью нефтяного бизнеса, что было связано с общим повышением спроса на нефтепродукты в военные годы. Тем не менее, к 1917 г. многие программы западных фирм по расши-{67}рению нефтяного производства в России оказались замороженными, что было следствием политической нестабильности и сложной военной обстановки на Кавказе.
По расчетам Л.Я. Эвентова, вся сумма капитала, вложенного в российскую нефтяную промышленность, к октябрю 1917 г. равнялась 460 млн руб. При этом участие иностранных инвестиций составило 254,9 млн руб. (55,4%), из которых на предприятия в пределах России приходилось 230,9 млн руб. и около 24 млн руб. было вложено за границей57 . Примерно такие же цифры приводит и В.И. Фролов, называя чуть большую составляющую иностранного капитала — 257,9 млн руб. (56%)2.58
* Косторниченко Владимир Николаевич — доктор экономических наук.
1 Монополистический капитал в нефтяной промышленности России, 1883–1914. Документы и материалы (В дальнейшем — МКНПР). М.–Л., 1961. С. 9; Пажитнов К.А. Очерки по истории бакинской нефтедобывающей промышленности. М., 1940. С. 15–72.
2 Эвентов Л. Иностранный капитал в нефтяной промышленности России (1874–1917 гг.). М.–Л., 1925. С. 15.
3 Позднее в 1888 г., когда отечественная нефтепромышленность встала на ноги, акциз на керосин, шедший на внутренний рынок, был введен снова, что обеспечило поступление в казну значительных средств. (МКНПР. С. 105–113; Нардова В.А. Начало моно-полизации нефтяной промышленности России. Л., 1974. С. 97–104).
4 См.: Фурсенко А.А. Нефтяные войны (конец XIX — начало ХХ века). Л., 1985. С. 24. Стоимость в рублях см.: МКНПР. С. 751.
5 Эвентов Л. Указ. соч. С. 15. Автор, относя Товарищество братьев Нобель к иностранным предприятиям, тем не менее сделал специальную оговорку, признавая, что значительная часть первоначального капитала фирмы была нажита в России (Там же).
6 Лишь треть суммы была инвестирована А. Нобелем, жившим за границей (Иностранные капиталы в нефтяном деле // Нефтяное дело. 1899. № 7. С. 349).
7 См., напр., переписку Альфреда Нобеля с Людвигом и Эммануилом Нобелем: Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. / Под ред. В.И. Бовыкина и И.А. Дьяконовой. М., 1996. С. 40–41. Привлекались также иностранные компании в деле сбыта нефтепродуктов за рубежом. Так, в Великобритании Товарищество братьев Нобель поручало пред-ставительство по продаже керосина лондонской компании «Bessler, Wachter and Comp.» Для реализации нефтепродуктов в Центральной Европе были образованы смешанные компании «Deutsche-Russische Naphta — Import Gesellschaft», «Osterreichische Naphta –—Import Gesellschaft».
9 В целом, французский капитал нашел в России во второй половине 1880-х гг. весьма благоприятную почву, что во многом объяснялось ухудшением внешнеэкономических отношений России с Великобританией и Германией. Так, в 1885 г. в связи с осложнением российско-английских политических отношений лондонский финансо-вый рынок был закрыт для России, а в 1887 г. по причине начавшейся таможенной войны с Германией русские ценные бумаги перестали котироваться и на Берлинской бирже. Возобновление полноценных финансовых отношений с Германией началось с 1902 г., с Великобританией — с 1906 г. (Эвентов Л.Я. Иностранные капиталы в русской промышленности. М.–Л., 1931. С. 12–13).
10 Эвентов Л.Я. Иностранные капиталы в русской промышленности. М.–Л., 1931.
12 Фурсенко А.А. Первый нефтяной экспортный синдикат в России // Монополии и иностранный капитал в России. М.–Л., 1962. С. 12–13.
14 Эвентов Л.Я. Указ. соч. С. 20.
15 Кох М.А., Оль П.В. Указ. соч. С. 29.
16 Эвентов Л. Иностранный капитал в нефтяной промышленности России (1874–1917 гг. ). М.–Л., 1925. С. 36–37.
17 Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX — 30-е гг. ХХ века). М., 1994. С. 28.
18 Бронштейн В.Б., Розенблюм В.Г. Нефтяная эпопея «Ойл». М.–Л., 1935. С. 263.
19 Фурсенко А.А. Нефтяные войны (конец XIX — начало ХХ века). Л., 1985. С. 51–65. Об этом см., напр., переписку директора банка А. Ротштейна: Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. / Под ред. В.И. Бовыкина и И.А. Дьяконовой. М., 1996. С. 116–123, 126–130, 136; и др.
20 Эвентов Л.Я. Иностранный капитал в нефтяной промышленности (1874–1917). М.–Л., 1925. С. 35.
21 Цит. по: Ахундов Б.Ю. Монополистический капитал в дореволюционной бакинской нефтяной промышленности. М., 1959. С. 58.
22 Эвентов Л.Я. Указ. соч. Приложение. С. 126.
23 Особенно это было характерно для экономики Великобритании: в 1894 г. английские инвестиции за рубежом составили 2 155 млн ф. ст., а накануне Первой мировой войны в 1913 г. они оценивались уже суммой 3 990 млн ф. ст. (Imlah A. H. Economic Elements in the Pax Britannica. Cambridge, Mass., 1958. P. 74–75).
24 Дьяконова И.А. Нефть и уголь в промышленной энергетике России XIX в. — начала ХХ века в международных сопоставлениях. Автореф. дисс. ... доктора ист. наук. М., 1996. С. 34.
25 Одним из косвенных показателей высокой доходности российской промышленности в те годы служила ставка учетного процента. По сравнению с развитыми странами дисконтная (учетная) ставка в период экономического роста в России была в 1,5–2 раза выше. Ставка же по долгосрочному кредиту превышала заграничную в 2–3 раза. (Эвентов Л.Я. Иностранные капиталы в русской промышленности. М.–Л., 1931. С. 12).
26 Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы. М., 1997. С. 531.
28 Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1990. С. 22.
29 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 488–489.
30 Дьяконова И.А. Указ. соч. С. 25, 38.
31 Туган-Барановский М.И. Указ. соч. С. 497.
32 Кох М.А., Оль П.В. Нефтяная промышленность. С. 34. Как отмечают авторы книги, «большая часть этих предприятий ликвидировалась в течение ближайших лет, а остальные подверглись реорганизации, со слиянием целого ряда обществ в более крупные предприятия и со списанием большей части их акционерных капиталов, как безвозвратно потерянных» (Там же).
33 Эвентов Л.Я. Иностранный капитал в нефтяной промышленности (1874–1917). М.–Л., 1925. С. 58–59
34 Кох М.А., Оль П.В. Указ. соч. С. 35.
35 Эвентов Л. Указ. соч. С. 61.
36 Фурсенко А.А. Указ. соч. С. 95.
37 Туган-Барановский М.И. Указ. соч. С. 503.
38 Ахундов Б.Ю. Монополистический капитал в дореволюционной бакинской нефтяной промышленности. М., 1959. С. 23.
39 Экспортные возможности России. / Под ред. В.Г. Громана. М., 1922. С. 134.
40 Gerretson F. C. The History of the Royal Dutch Shell. Vol.4. Leiden. 1957. P. 136.
41 Более подробно об этом см.: Бовыкин В.И. Российская нефть и Ротшильды // Вопросы истории. 1978. № 4. С. 32–40. Интересно, что впоследствии Г. Детердинг считал решение о покупке нефтяных предприятий Ротшильдов самой большой ошибкой в своей деловой карьере. (Deterding H.. An International oil man. L., 1934. P. 123).
42 Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1914–1917. Документы и материалы. Прим. 2. Л., 1973. С. 466–467.
43 Оперативный архив УФСБ России по Волгоградской области. Печатный фонд. Ф. 132. С. 124.
44 Туган-Барановский М.И. Указ. соч. С. 527.
45 Дьяконова И.А. Нобелевская корпорация в России. М., 1980. С. 132–133.
46 Прекращение импорта угля не могло покрыть даже оставление внутри страны ранее вывозимых за границу нефтепродуктов. По расчетам Л.Б. Кафенгауза, ликвидация внешней торговли изъяла из общего топливного фонда около 4 млн т условного топлива. Возрастание спроса на топливо было следствием также многократно возросшего увеличения объема железнодорожных перевозок. Несмотря на общее сокращение транспортной сети вследствие захвата германской армией польских дорог, рост железнодорожных перевозок повысил уровень топливного потребления по сравнению с довоенным 1913 г.: на 5% в 1914 г., на 19,5% в 1915 г., на 37,5% в 1916 г. Значительно возрос спрос и со стороны военной и металлургической промышленности. См.: Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX — 30-е гг. ХХ века). М., 1994. С. 36.
47 Нефтяное дело. 1916. № 12. С. 35-36; 1917. № 11–12. С. 35.
48 Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX — 30-е гг. ХХ века). М., 1994. С. 178.
49 Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1914–1917. Документы и материалы. Л., 1973. С. 223–224.
50 Эвентов Л.Я. Иностранный капитал в нефтяной промышленности (1874–1917). Приложения. М.–Л., 1925. С. 123, 125.
53 Экспортные возможности России. / Под ред. В.Г. Громана. М., 1922. С. 128.
54 Волобуев П.В. Выбор путей общественного развития: теория, история, современность. М., 1987. С. 142–143. Противоположный подход к оценке экономического развития России, отмечающий отсутствие технико-экономической и финансовой зависимости России, высказан в работах В.И. Бовыкина (Россия), П.Р. Грегори (США), К. Функена (ФРГ): Бовыкин В.И. Предисловие // Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. М. 1996.; Gregory P. Russian National Income, 1885–1913. N.Y., 1982; Funken K. Die okonomismischen Voraussetzungen der Oktoberrevolution. Zur Entwicklung das Kapitalismus in Russland. Frankfurt a.M., 1976; и др.
55 Более подробно о сущности и характере экономической системы колониальных отношений см., напр.: Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы. М., 1974; Марчук Н.Н. Становление национальных государств в Латинской Америке. М., 1989; Симония Н.А. Страны Востока: пути развития. М. 1975; и др.
56 Эвентов Л.Я. Указ. соч. С. 16.
58 Фролов В.И. Экономика нефтяного хозяйства. М.–Л., 1928. С. 123. Такой же процент называют и исследователи бакинской промышленности, см.: Б.Ю. Ахундов. Указ. соч. С. 62; Промышленность Азербайджана за 40 лет (1920–1960). Баку. 1960. С. 8. М.А. Кох и П.В. Оль при рассмотрении иностранного участия дают следующие данные: по их мнению, уже на 1 января 1914 г. из общей суммы капиталов российской нефтяной промышленности (549,4 млн руб.) на долю иностранных инвестиций приходилось 47,2 % (259,5 млн руб.), а принимая во внимание облигационные займы, — 48,8% (Кох М.А., Оль П.В. Указ. соч. С. 42). Более высокий процент называет М. Ноэльсон, он считает, что на 1 января 1914 г. зарубежный капитал контролировал около 86% (343,3 млн руб.) всего акционерного капитала отечественной нефтяной промышленности (399,7 млн руб.) (Ноэльсон М. Иностранные капиталы в промышленности // Финансовые проблемы промышленности. М.–Л., 1925. С. 135). Главная причина несоответствий при подсчете иностранных капиталовложений заключалась в трудности установления национальной принадлежности того или иного капитала, вложенного в нефтяную промышленность. Министр торговли и промышленности С.И. Тимашев в своем докладе горному департаменту писал в 1913 г.: «Считаем, что при акционерной форме предприятия самой верной гарантией против участия в делах иностранцев является выпуск акций именных, с обязательной их принадлежностью русским подданным. Между тем опыт показывает, что банки, располагающие иностранными капиталами, нередко ссужают деньги, удерживая в своем портфеле именные акции русских предпринимателей, и таким образом при соблюдении внешней формы предприятия питаются иностранными деньгами. Такой пример особенно часто проявляется в нефтяном деле» (Там же).