ВВЕДЕНИЕ

К началу XX в. Россия в общем и целом уже стала капиталистической страной. Вместе с тем она являлась средоточием острейших социальных, национальных и политических противоречий, порожденных как быстрым, хотя и однобоким развитием капитализма и наличием во всех структурах российского общества многочисленных остатков крепостничества. В стране отсутствовали элементарные демократические свободы, существовало вопиющее социальное и сословное неравенство, власть царя оставалась практически неограниченной.

В начале столетия Россия стояла перед выбором: либо медленного и крайне мучительного для народа движения по консервативному, дворянско-буржуазному пути, который вполне обрисовался после 1861 г., либо переход к новому, более демократическому и интенсивному этапу модернизации страны в направлении создания гражданского общества, правового государства и свободного развития рыночных отношений. Оба варианта являлись объективно возможными путями буржуазного развития России. За каждым из них стояли определенные социальные силы. Но если первый путь не требовал коренной ломки государственного строя и всей системы общественных отношений, то второй был невозможен либо без революции "сверху", которая была, однако, маловероятна в рамках старой самодержавной системы во главе с таким монархом, как Николай II, либо без революции "снизу", которая должна была превратить Россию в демократическое государство или, по крайней мере, заставить царизм пойти на достаточно радикальные реформы и в сфере экономики, и в сфере политики.

Победа той или иной альтернативы во многом зависела от расстановки сил на арене политической борьбы и, в частности, от настроений, силы и организованности рабочего класса, который к началу XX в. все громче и решительнее заявлял о себе и о своих правах во всех сферах общественной жизни, в том числе и в области просвещения и культуры. При этом интересы самих рабочих и широко понятые интересы общественного развития в данном вопросе во многом, хотя и далеко не во всем, совпадали. Капиталистической России был нужен грамотный, квалифицированный настроенный на социальный компромисс пролетариат. Последний тоже остро нуждался в элементарной грамотности, профессиональных знаниях и общей культуре, чтобы добиться достойных человека условий жизни и быть в состоянии отстаивать свои законные требования перед лицом предпринимателей и государственной власти.

Но это отнюдь не означало, что рабочие и выступавшая от их имени российская социал-демократия, с одной стороны, и господствующие классы и власть - с другой, были едины в вопросе о том, какие знания, в какой форме и на каких условиях следует дать пролетариату. Не было единства взглядов по этим вопросам и в правящих "верхах", либерально-демократических слоях российского общества и среди самих предпринимателей. В итоге культурно-просветительский аспект рабочего вопроса в России стал в начале XX в., в условиях быстро назревавшего в стране острейшего социально-политического кризиса предметом серьезных дискуссий и борьбы мнений, которая, естественно, находила отражение на страницах периодической печати.

Именно об этом и пойдет речь в настоящем монографическом исследовании, хронологические рамки которого охватывают четыре предреволюционных года XX века (1901 - 1904), когда вся Россия жила предчувствием неизбежных и глубоких перемен и шаг за шагом неумолимо двигалась к первой в ее истории демократической революции.

На рубеже XIX и XX веков бюрократические сферы, церковь и предпринимательские круги, выступавшие за "социальное замирение" общества, обсуждали различные планы реформ, призванных предотвратить революцию, в том числе и меры по улучшению положения самого "взрывоопасного" в тогдашних условиях класса - пролетариата, включая и повышение его культурно-образовательного уровня. С другой стороны, революционные партии стремились поднять пролетариат на борьбу с существующим строем и не очень верили в добрые намерения правительства и буржуазии в отношении рабочих, рассматривая разного рода правительственные и общественные проекты повышения культурно-образовательного уровня пролетариата в лучшем случае как отвлекающие маневры, призванные увести рабочих от революции.

При этом данная проблематика органично вписывалась в более широкий контекст общественно-политической борьбы по узловым вопросам жизни российского общества начала XX в., в ходе которой по существу решался один главный вопрос: удастся ли приглушить остроту социальных конфликтов и, в частности, интегрировать пролетариат в сложившуюся систему буржуазных отношений или обществу предстоит пережить период "разлома" и неизбежной на этой почве гражданской войны? Поэтому так важно было не упустить дорогое время, разбудить общественность, подтолкнуть к позитивной работе правительство. На это и были направлены усилия прессы, которая во многом заменяла тогда в России отсутствовавшие или находившиеся в самом зачаточном состоянии политические партии.

Актуальность темы определяется тем, что по своей методологии и содержательности она имеет прямое отношение к одной из ключевых проблем российской истории - проблеме роли культурного фактора в модернизации России.

Изучение материалов, опубликованных в прессе нач. XX в., представляет не только несомненный научно-познавательный интерес, углубляя наши представления о культурном облике пролетариата, его потребностях и запросах, общественном мнении по указанному кругу вопросов, но и имеет определенное актуально-практическое значение. Ведь задача повышения образовательного и профессионального уровня рабочего класса страны, формирования его духовной культуры, организации досуга не теряет своего значения и сегодня. В частности, опыт обсуждения этих вопросов в дореволюционной периодической печати может быть использован для дальнейшего совершенствования деятельности современных образовательных и культурно-просветительных организаций и учреждений, занимающихся проблемами непрерывного образования взрослых.

Выбор консервативной и либеральной прессы начала XX в. как важного самостоятельного исторического источника по изучению социально-культурных аспектов рабочего движения объясняется тем, что до недавнего времени она очень мало привлекалась для изучения истории российского пролетариата, выразителем интересов которого считались обычно лишь революционеры или даже еще уже - марксисты-большевики. Между тем социокультурные аспекты рабочего вопроса в России разрабатывались в начале XX века в гораздо большей степени представителями консервативного, либерально-демократического и неонароднического направлений русской общественной мысли, чем идеологами революционной социал-демократии. При этом они проявляли (хотя, разумеется, в далеко не одинаковой степени) и определенное сочувствие к рабочим, и понимание их нужд и интересов, и стремление решить рабочий вопрос с учетом общенациональных и государственных интересов.

Мы настолько привыкли к радикальному марксистскому варианту интерпретации истории рабочего движения, что сегодня как бы заново открываем для себя возможность каких-то новых, и притом вполне конструктивных, подходов к вопросам социального и культурного развития рабочих в рамках сложного и динамичного процесса модернизации России путем реформ. Между тем такие подходы были реальностью, и знать о них историки просто обязаны.

Выбор темы настоящего исследования был обусловлен стремлением расширить традиционный круг источников по истории рабочего класса, по-новому взглянуть на альтернативные варианты решения рабочего вопроса в России в начале XX в., лучше понять природу тех общественных сил, которые вели тогда диалог о путях выхода страны из кризисной ситуации, в которой она оказалась вследствие близорукой политики царизма.

1) проанализировать материалы консервативной и либеральной прессы Петербурга и Москвы за 1901 - 1904 гг. по вопросам общего и профессионального образования рабочих в контексте той острой общественно-политической борьбы, которая шла в России накануне революции 1905 - 1907 гг.;

2) выявить основные подходы царской администрации и различных групп российской общественности к рабочему вопросу и, в частности, к вопросу о повышении культурно-образовательного уровня рабочих;

3) ввести в научный оборот разбросанный по многочисленным периодическим изданиям разнообразный, ценный но, к сожалению, малоизвестный фактический материал о культурном облике российского пролетариата на рубеже XIX и XX веков.

Тем самым автор стремился внести посильный вклад в разработку ряда аспектов истории российского пролетариата, правительственной политики, общественной мысли, народного образования и культуры России в начале XX в. Вместе с тем данная работа поможет лучше представить себе общественно-политическую роль российской журналистики этого периода, которая в отсутствие парламентаризма и в условиях, когда в России только зарождалась еще система политических партий, была наиболее эффективным средством формирования общественного мнения и начинала оказывать все более заметное влияние на постановку и решение важнейших вопросов в жизни российского общества.

В качестве объекта исследования взяты широко обсуждавшиеся на страницах консервативной и либеральной печати вопросы общего и профессионально-технического образования рабочих, внешкольного образования (народные чтения, библиотеки), а также проблемы организации культурного досуга пролетарского населения страны. Рассмотрению этих вопросов предшествует раздел, посвященный социокультурным аспектам рабочего вопроса в трактовке российских консерваторов и либералов, что позволяет лучше представить себе культурный облик российского пролетариата в нач. XX в. и представления различных общественных сил о путях приобщения рабочих к знаниям и культуре. Заметим, что в наши дни, когда российский пролетариат и его история стали объектом нападок, а часто и прямой клеветы со стороны тех, кто считает революцию чуть ли не преступлением, трезвый взгляд на русского рабочего-труженика, человека, борца за социальную справедливость - нужен как никогда раньше.

Основным источником при подготовке данной работы послужила периодическая печать. Социальное назначение прессы заключается, как известно, в том, что, отражая действительность и распространяя информацию (факты и их интерпретацию), она активно участвует в формировании общественного сознания, выражает взгляды различных общественных слоев и групп и способствует выработке общественного мнения ¹.

В России, как отмечал С.С. Дмитриев, газеты и журналы играли "чрезвычайно большую роль в общественной жизни" ². В отсутствии других форм выражения общественного мнения печать была трибуной, полем диалога и противостояния различных социальных сил по самым разнообразным вопросам ³. Откликаясь в 1904 г. на смерть Н.К.Михайловского, В.Г.Короленко писал: "За отсутствием парламентской и иной трибуны, в которой русское общество могло бы принимать участие "деятельным словом" в судьбах нашей родины, - у нас, естественно, в силу самой логики вещей, сложился особый характер общественно-политической прессы, ярче всего выраженный журналами". И далее: "Русский ежемесячник, ...к какому бы направлению он ни принадлежал, - ...стремится дать некоторое идейное целое, отражающее известную систему воззрений..." ⁴.

К аналогичному выводу пришел и крупнейший исследователь истории России XIX в. П.А. Зайончковский, который писал: "Единственным выразителем общественного мнения, рупором политической мысли являлась периодическая печать: газеты и толстые журналы. Несмотря не все препоны цензуры, на страницах этой печати, хотя бы и в завуалированной форме обсуждались те вопросы, которые волновали русское общество" ⁵. Любой орган печати предреволюционной России имел более или менее отчетливо выраженное политическое лицо и в конечном итоге являлся выразителем взглядов определенных общественных групп.

Автор настоящей работы сосредоточил свое внимание на центральных, т.е. петербургских и московских периодических изданиях консервативного (охранительно-монархического) и либерального направлений» которые носили общественно-политический характер.

К консервативным, охранительно-монархическим относились те издания, которые выступали прежде всего за сохранение и укрепление самодержавия - важнейшего традиционного государственного института российского общества. Охранительно-монархическим органам право-консервативного крыла помимо верности идеям православия, самодержавия и народности были присущи следующие черты: защита помещичье-дворянских интересов, критика любых проявлений оппозиции к правительству, откровенный антидемократизм, консерватизм в области просвещения и т.д. В то же время с середины 80-х годов XIX в. представители самодержавно-монархической идеологии начинают смыкаться с либерально-буржуазными изданиями в защите экономических мер буржуазного характера. Следует также иметь в виду, что "консерватизм" - понятие достаточно емкое, обнимающее собой весьма различные оттенки мнений от пограничных с умереннейшим либерализмом до самого крайнего ретроградства.

Для либеральной печати была характерна пропаганда системы ценностей, ориентированной на свободу личности в рамках правового государства (она предусматривала равенство всех перед законом, общественное доверие, свободу слова, совести и т.д.). Либеральные издания стояли на позициях ограничения царской власти конституцией, выступали за введение парламентской системы и интенсивное капиталистическое развитие страны.

Если учесть, что в 1900 г. в России издавалось 1002 периодических издания ⁶, а к 1905 г. - 1350 газет и журналов ⁷, то станет очевидным, что изучить их все в рамках одного исследования не представляется возможным. Да в этом и нет необходимости, поскольку, как справедливо отмечает А.Д. Степанский, "столичная пресса имела общероссийское значение, и по ней можно было составить представление о положении в стране в целом" ⁸. Поэтому мы ограничились анализом лишь петербургской и московской прессы, принадлежавшей к двум указанным выше направлениям - охранительному и либеральному.

Что касается нелегальных революционно-демократических изданий, то следует заметить, что вопросы культурного развития рабочих в этот период в них практически либо не ставились вовсе, либо получили очень незначительное освещение, поскольку в то время интересы радикальной части общества были сосредоточены на более крупных социально-экономических проблемах, связанных с грядущей российской революцией ⁹. Так, программа эсеров (проект был опубликован в 1904 г. в "Революционной России", центральном органе партии), повышение культурного уровня рабочих рассматривала только в контексте революционной борьбы трудящихся. Эсеры требовали, в частности, обязательного, равного для всех общего светского образования за государственный счет и строгого соблюдения прав национальных меньшинств в области культуры и просвещения. В программе РСДРП, принятой в 1903 г., декларировалось бесплатное общее и профессиональное образование для всех детей в возрасте до 16 лет, а также право населения получать образование на родном языке, отделение школы от церкви ¹⁰.

На страницах меньшевистских женевских газет "Искра" и "Социал-демократ" материалов о культурном развитии рабочих практически не было, а культурно-просветительная работа в пролетарской среде считалась делом, сугубо подчиненным интересам революции. В качестве примера можно привести следующий факт. Газета "Русь" (издавалась сыном А.С.Суворина) в 1904 г. предложила учредить "Фонд народного просвещения" и открыла на своих страницах подписку в его пользу. Это движение нашло поддержку не только в интеллигентных слоях российского общества, но и среди отдельных рабочих и крестьян. Так, 139 рабочих Путиловского завода сделали вклад в развитие фонда. Однако этот факт как-то особенно не понравился двум революционным газетам. "Социал-демократ" саркастически восклицал: «Вместо распространения и чтения запрещенных социалистических листков и прокламаций, вместо посещения тайных рабочих кружков - пожертвования на "Фонд народного просвещения"» ¹¹. Газета призывала рабочих жертвовать не на земские и другие школы, не на просвещение, "даваемое буржуазией народу", а на устройство рабочих библиотек, рабочих тайных собраний, лекций, кружков самообразования, на издание социал-демократической и рабочей литературы.

Меньшевистская "Искра" тоже с осуждением восприняла эту акцию рабочих (см.: Т. Письма обо всем // Искра. 1904. 20 октября) да и к учреждению самого "Фонда народного просвещения" отнеслась отрицательно, увидев в этой кампании возможность привлечения пролетариата к "маленьким делам", ограниченным интересами "либерального культурничества". В этой связи ведущий публицист меньшевизма Ю.О. Мартов констатировал: "Если... рабочие массы втянутся в широкое движение в сторону самообразования, мы должны будем в этой сфере отыскать такие позиции, которые мы смогли бы занять для того, чтобы направить и это движение от буржуазного культурнического либерализма к пролетарской освободительной борьбе" ¹².

Заметим в этой связи, что ленинская "Искра" уделяла в 1901 - 1903 гг. вопросам повышения образовательного и культурного уровня рабочих значительно больше внимания (хотя центральное место на ее страницах отводилось теме политического воспитания рабочих, освещению и обобщению опыта политических стачек, массовых демонстраций и т.д.). Газета настаивала на необходимости введения всеобщего, бесплатного, обязательного начального образования (Искра. 1901. 10 апреля), неоднократно подчеркивала более прогрессивный характер земских школ перед школами Министерства народного просвещения и церковно-приходскими. Много места газета отводила вопросам внешкольного образования народа (Искра. 1901. 6 декабря; 1902. 15 января; 1903. 15 августа). В газете подвергалась критике деятельности попечительств о народной трезвости (Искра. 1901. 20 ноября). "Искра" всемерно поддерживала тягу рабочих к просвещению (см. ст. И.В. Бабушкина "Рабочий за рабочих". Искра. 1901. № 9, октябрь; приложение) ¹³.

Остановимся теперь на характеристике основных печатных изданий, которые дали материал для настоящей монографии.

Позиции правящих, дворянско-бюрократических кругов российского общества выражала печать консервативно-охранительного направления: газеты "Московские ведомости", "Гражданин", "Новое время", журналы "Русский вестник", "Наблюдатель" и др.

Одним из наиболее влиятельных официозных изданий была газета "Московские ведомости" ¹⁴. Выражая в первую очередь интересы дворянства, она в то же время отражала отчасти и настроения крупных промышленных кругов. Ведущий публицист "Московских ведомостей" небезызвестный экс-революционер Лев Тихомиров писал, например, что "капитализм необходим и полезен", ибо он "совершает великую миссию в области материального прогресса..." ¹⁵

Становление "Московских ведомостей" как проправительственного издания произошло при М.Н. Каткове, но и в рассматриваемый нами период газета продолжала заложенные им традиции. «Истина нашего политического бытия, - говорилось в одной из редакционных статей "Московских ведомостей", - лишь одна - неограниченное мощное самодержавие русского государства» ¹⁶.

Методично выступая против конституции и парламентаризма, газета в этом вопросе выражала общую точку зрения всех "охранителей": «Господа "либералы"... думают устроить счастье своей страны с помощью иноземных учреждений, а мы думаем, что необходимо политически и духовно развиваться при сохранении основных начал русского, исторически сложившегося строя» ¹⁷. И в начале XX в., когда редактором "Московских ведомостей" был Грингмут (он печатался под псевдонимом "Spectator"), один из наиболее ярых приверженцев и последователей Каткова, вокруг "Московских ведомостей" группировалась "консервативная партия.

Официозом являлась и газета-журнал князя В.П.Мещерского "Гражданин", пользовавшаяся финансовой поддержкой правительства. Рекламируя свое издание, Мещерский писал в 1904 г.: «"Гражданин" есть орган верующих в самодержавие. Самодержавие, по убеждению "Гражданина", есть единственный для России источник свободы и законности. Самодержавие есть единственно верный путь к государственному совершенствованию и к действительному народному благу.,.» ¹⁹. Это постоянно подчеркивал и сам Мещерский в своих газетных "Дневниках", и писатель И.Колышко (газетый псевдоним "Серенький"), который вел рубрику "Маленькие мысли", и некто "Икс" в разделе "Речи консерватора". О себе и о "Московских ведомостях" "Гражданин" отзывался как о консервативной прессе ²⁰. Но все же издание князя Мещерского получало цензурные предостережения значительно чаще, чем газета Грингмута ²¹.

Взгляды Мещерского, как уже отмечалось в нашей литературе, представляли собой "квинтэссенцию реакционности" ²². Так, в изучаемый нами период "Гражданин" выступал против расширения деятельности земств, отмены телесных наказаний в деревне, и, разумеется, против введения конституции. Вместе с тем газета иногда позволяла себе критиковать чиновничество. Как писал Мещерский, "Гражданин" выступал против "беспочвенного лжелиберализма" и "всемогущей гидры бюрократизма" ²³.

Немалой популярностью пользовалось в начале XX в. "Новое время" - газета буржуазно-монархического направления, известная близостью к правительственным кругам. Ее издателем был А.С. Суворин, прошедший путь от либерала до "здравомыслящего консерватора" и, несомненно, знавший толк в газетном ремесле.

"Новое время" отличали широкая информативность, злободневность ее материалов, острая публицистичность. Аудиторией газеты ее постоянный сотрудник философ В.В. Розанов считал "всю Россию": "Ничего - специального, ничего - частного, ничего - личного, ничего - особенного и партийного, все для всей России, для целой России", - писал он ²⁴.

Сами нововременцы не относили себя к какому-либо партийно-политическому лагерю. Ведущий публицист этого издания М.О. Меньшиков называл "Новое время" газетой-парламентом, "земским собором печати". "Кроме крайних, - писал он, - трудно найти партию, которая не имела бы в этой газете своих представителей; умеренные консерваторы, прогрессисты, центр, национал-либералы, народники, свободомыслящие... Нельзя выше всего ставить постоянство убеждений, иначе какой же был бы возможен прогресс?" ²⁵

"Новое время" выступало против махрового консерватизма "Московских ведомостей" и "Гражданина", противопоставляя ему, как выражались нововременцы, "государственный прогрессивный консерватизм". "Истинный консерватизм, - писал Сигма (С.Н. Сыромятникой, писатель, ведущий сотрудник газеты), - консерватизм не полицейский, а государственный, есть сохранение живого и жизнеспособного в народе, есть развитие исторически необходимого, есть защита испытанного своего против неиспытанного чужого, защита не кулаком и палкой, а воспитанием общественной мысли, чувства... Истинный консерватизм есть охрана народных сил от напрасного расточения..." ²⁶.

В начале 1900-х годов "Новое время" ратовало за необходимость усиления земского и городского самоуправления, свободу печати, равенство всех перед законом. Однако, при столь либеральных взглядах на ряд насущных вопросов для "Нового времени" было характерно отрицательное отношение к либерализму как общественно-политическому течению. Газета была четко ориентирована на традиционное для России монархическое политическое устройство. "Созидать русское народное государство, - констатировал Сигма, - нельзя путем умаления самодержавной власти, единственной честной, народной, сильной власти в стране" ²⁷.

Все это дает основание сказать, что газета "Новое время" занимала в консервативном лагере сравнительно левые позиции, подвергаясь нападкам со стороны не только революционеров и либералов, но и многих "охранителей".

Ярким примером "толстого" журнала консервативного направления был "Русский вестник" (1856 - 1906 гг.). Журнал, являвшийся в середине XIX в. одним из крупнейших умеренно-либеральных изданий России, с 1880-х годов широко развернул апологию самодержавия как главной, с точки зрения его издателей, движущей силы исторического развития нашей страны. Недаром, знакомя читателей со своей политической программой, редакторы "Русского вестника" В.В.Комаров и В.Л.Величко провозглашали в 1902 г.: "Православие, самодержавие и народность - вот те незыблемые устои, коренные отступления от которых в исторической жизни поставили бы наше отечество на край гибели..." ²⁸.

Содержание журнала было весьма разнообразным. Здесь были представлены: новости, обозрения внутренней и заграничной жизни, беллетристика, духовная литература, обзор печати, критика, библиография и др.

По всем вопросам общественной жизни "Русский вестник" выступал вполне определенно. Он защищал сословные права дворянства, поместное землевладение, поддерживал все мероприятия правительства. "Русский вестник" осуждал женское образование, якобы отвращающее женщину от семейного очага. Публицисты журнала иронизировали также над "народообразовательной миссией" земств.

Ежемесячный "литературный, политический и ученый" журнал "Наблюдатель" издавался в Петербурге с 1882 по 1904 гг. под редакцией А.П. Пятковского. Журнал пользовался финансовой поддержкой правительства. В рассматриваемый нами период "Наблюдатель" придерживался умеренно-консервативных взглядов. Общее направление журнала по всем важнейшим вопросам внутренней и внешней политики редактор-издатель определял как "прогрессивно-национальное". Он писал: «...Мы отходим одинаково далеко, с одной стороны, от дикого обскурантизма "охранительной" прессы, ...а с другой, - от буржуазного "либерализма"» ²⁹.

Проблем культурного развития рабочих "Наблюдатель" касался в очень незначительной степени, и мы привлекли его в качестве источника только для того, чтобы показать неоднородность охранительно-монархического лагеря. В тех редких случаях, когда журнал затрагивал эту тему, его позиция скорее смыкалась с либеральной.

Взгляды либеральной и демократической интеллигенции, а также прогрессивно мыслящей буржуазии и либерально настроенного дворянства представляли крупнейшие либеральные издания: газеты "Русские ведомости", "Русское слово", журналы "Вестник Европы", "Русская мысль", "Русское богатство", "Образование" и др.

Рупором прогрессивной российской интеллигенции, одним из центров притяжения сил либеральной оппозиции была газета "Русские ведомости". Она издавалась в Москве с сентября 1863 г. по март 1918 г. Основателем и первым редактором-издателем газеты был писатель Н.Ф. Павлов. С 1864 по 1882 г. "Русские ведомости" издавал Н.С. Скворцов. С 1883 г. это право перешло к «Товариществу для издания газеты "Русские ведомости"».

В период редакторства Н.С. Скворцова постоянными сотрудниками "Русских ведомостей" становится целая плеяда молодых ученых: А.С. Посников, А.И. Чупров, В.М. Соболевский, И.И. Янжул и др. Из старшего поколения среди соратников Скворцова были юрист и философ Б.Н. Чичерин, а также профессора Московского университета И.К. Бабст, Н.А. Попов, Ф.М. Дмитриев. В 1883 г. ответственным редактором-издателем газеты стал В.М. Соболевский, юрист по образованию, обладавший широким кругозором (на этом посту он оставался до 1913 г.). С этого времени, как заметил В.Розенберг, газета "Русские ведомости" заняла положение руководящего органа русской политической печати ³⁰.

В разные годы в газете сотрудничали известнейшие ученые, видные публицисты и общественные деятели либерального направления: П.Н. Милюков, П.Б. Струве, В.О. Ключевский, В.С. Соловьев, И.И. Мечников, К.А. Тимирязев, Н.И. Кареев (историк, проф. Петербургского университета), В.И. Герье (историк, проф. Московского университета), И.А. Стебут (проф. Петровской академии), С.Н. Трубецкой (философ, публицист, проф. Московского университета), Е.Н. Трубецкой {философ, публицист, проф. Киевского и Московского университетов), А.А. Кизеветтер (проф. Московского университета), В.В. Воронцов (экономист), А.Ф. Фортунатов (проф. Петровской академии), К.Д. Кавелин (юрист и публицист), Д.А. Дриль (доцент Московского университета), Д.И. Шаховской (известный общественный деятель), Д.Н. Доброхотов (адвокат), И.И. Иванюков (экономист, проф. Петровской академии) и др. "Русские ведомости" по-праву можно назвать "профессорской" газетой.

Политические и общественные воззрения "Русских ведомостей" находились в рамках леволиберальной идеологии. Политическое credo газеты оставалось неизменным - установление в стране конституционной монархии. При этом газету отличало постоянство в борьбе с реакцией, отстаивание широких социально-экономических реформ, активная пропаганда правовой культуры, поддержка личной и общественной инициативы.

В 1888 г. в юбилейном номере "Русские ведомости" так определяли свою программу: "...[Направление газеты] имеет целью прежде всего выяснение русских народных нужд и зол, изыскание разумных средств для удовлетворения первых и устранения вторых путем своевременных преобразований и улучшений. ...Это направление мы вправе назвать патриотическим: оно исходит из чувства любви к своему народу, управляется сознанием возможности и необходимости его дальнейшего культурного развития. ...Искренно любя свою родину, мы, однако, не считали и не считаем для себя обязательным восхищаться и преклоняться перед всем русским только потому, что это - русское, и разделяем убеждение, что всякий русский человек не только может, но и должен быть вместе с тем членом общечеловеческой культурной семьи, которому не чуждо ничто человеческое и который способен руководиться всем разумным и полезным, что дала и даст европейская цивилизация..." ³¹

Газета последовательно развивала и отстаивала в своих многочисленных публикациях идеи гуманизма и демократии западноевропейского образца. Из года в год "Русские ведомости" обращались к важнейшим вопросам общественной и народно-хозяйственной жизни России, привлекая к их обсуждению наиболее авторитетных и компетентных в своей области специалистов. Особое место на страницах газеты на всем протяжении ее существования занимал аграрный вопрос, который освещался с либерально-народнических позиций. "Русские ведомости" выступали за расширение прав женщин в области образования, изменение университетского устава, реформу среднего образования, расширение фабричного законодательства. Будучи тесно связанными с земством и земским движением, "Русские ведомости" высказывались в пользу широкого развития местного самоуправления. В передовой статье в 1904 г. газета писала: «...Сильное государство и культурное общество, крепкая закономерная власть и свободный, просвещенный народ, гармония "свободы и порядка" - вот идеал, о котором мечтает прогрессивная Россия как о возможном и желательном для нашего великого государства» ³².

В период "либеральной весны" 1904 г. в "Русских ведомостях" появились статьи о свободе печати, союзов и собраний, свободе совести. Накануне революции газета первой из легальных изданий выступила с требованием созыва народных представителей ³³. С 1905 г. "Русские ведомости" становятся органом кадетской партии.

Крупнейшая ежедневная либерально-буржуазная газета "Русское слово" была одним из самых распространенных и информативных периодических изданий в России начала XX в. Будучи оппозиционной газетой, она в сущности была беспартийной, поскольку не являлась ни до, ни после революции 1905 - 1907 гг. органом какой-либо партии. Известный журналист, сотрудник "Русского слова" А.Р. Кугель писал о газете и ее издателе миллионере И.Д. Сытине: «...И в "Русском слове", если не так бесцеремонно, как в издательстве, Сытин умел проводить ту же игру на два фронта. Газета умеренно-либеральная, отражавшая взгляды и чаяния средней и частично мелкой буржуазии, "Русское слово" нет-нет да вдруг понесет елейным духом, заскрипит наигранно-верноподданическими нотами во вкусе "Московских ведомостей", либо блеснет неожиданно небывалым радикализмом» ³⁴.

Газета "Русское слово" начала издаваться в Москве в 1895 г. Редактором-издателем газеты был А.А. Александров, известный как издатель реакционного журнала "Русское обозрение". Направление газеты в этот период было резко консервативным ³⁵. Она была непопулярна, а ее издание убыточным. В 1897 г. газета перешла в полную собственность к И.Д. Сытину. Направление газеты резко изменилось с приходом в качестве главного редактора блестящего русского журналиста В.М. Дорошевича (официальным редактором Сытин сделал своего зятя Ф.М. Благова). К работе в газете привлекались видные журналисты, писатели, общественные деятели либерального лагеря: А. Кугель, А. Амфитеатров, В. Гиляровский, В. Немирович-Данченко, В. Михайловский, В. Иордан, Н. Тулупов, М. Горький, А. Куприн, И. Бунин, Д. Мамин-Сибиряк, И. Потапенко, Д. Мережховский. Со статьями выступал священник Г. Петров.

Оппозиционные выступления газеты приводили к административным взысканиям. В 1903 г. на два месяца была запрещена ее розничная продажа. Однако коренные проблемы русской жизни газета старалась не затрагивать. И к рассматриваемой нами теме "Русское слово" подходило больше чисто информационно. В отличие от "Русских ведомостей" здесь не было глубоких аналитических статей, поскольку Дорошевич видел одну из основных задач "Русского слова" в том, чтобы дать читателям как можно больше разнообразной и интересной информации. Газета представлялась ему "добрым знакомым" читателя, "занимательным, интересным человеком", который "делает вас очевидцем" многочисленных событий, "рассказывает интересно, увлекательно... высказывает вам свои взгляды на веши... Но то, что он говорит, должно быть основательно, продуманно, веско" ³⁶. В начале века тираж газеты быстро растет "Русское слово" становится крупнейшим капиталистическим предприятием. По образному выражению Н.Я. Абрамовича, газета "Русское слово" совместила "рынок и гражданство" ³⁷.

Интересы либеральной буржуазии и связанной с ней интеллигенции отражал старейший и самый солидный из "толстых" ежемесячников - "Вестник Европы", журнал "истории, политики и литературы". "Вестник Европы" издавался 53 года и на всем протяжении своей долгой жизни не изменил своему политическому направлению. Сформулированная журналом в 1882 г. общая платформа российского либерализма предполагала реформировать самодержавие в конституционную монархию европейского типа.

Основателем журнала в 1866 г. и его бессменным редактором-издателем на протяжении 43 лет (до октября 1908 г.) был историк и общественный деятель М.М. Стасюлевич, а его авторами - крупнейшие российские ученые и писатели. В 90-е гг. возросло внимание "Вестника Европы" к общественно-политическим и экономическим проблемам. Первые находили отражение в двух разделах журнала - "Внутреннем обозрении" и "Из общественной хроники". С 80-х гг. их вел К.К. Арсеньев, с 1900 г. почетный академик Петербургской академии наук. Секретарем редакции "Вестника Европы" на протяжении всей его истории был известный экономист Л.З. Слонимский.

В первом номере за 1901 г. "Вестник Европы" формулирует задачи, которые должны быть решены в XX веке; уничтожение сословного неравноправия, введение суда, свободного от административного произвола, самоуправление, свобода печати, развитие частных обществ (типа обществ грамотности, вольного экономического общества и т.п.), введение всеобщего начального обучения, свобода совести, упорядочение законов и соблюдение их, развитие внесословных земских собраний ³⁸. Свою приверженность либеральным ценностям и желание их отстаивать "Вестник Европы" выражал довольно определенно. В 1903 г, в разделе "Из общественной хроники" К.К. Арсеньев писал: "Либерализм... в прогрессирующем обществе - бессмертен, он может заявлять о себе с большей или меньшей ясностью и силой, но не может исчезнуть, пока высоко ценимые им блага не сделались общим достоянием. Совершенно немыслимо, чтобы люди, достигшие известной степени развития, стали равнодушны к свободе совести, свободе слова, свободе личности" ³⁹.

Рабочему вопросу "Вестник Европы" уделял большое внимание в 70 - 80-е гг. XIX в., предлагая решить его по-европейски. В начале XX в. для освещения рабочего вопроса, и в частности, проблем культурного развития российского пролетариата "Вестник Европы" предоставлял свои страницы не так часто. Гораздо чаще журнал, будучи верным европейской ориентации, публиковал материалы о культурно-просветительной работе среди рабочих на Западе.

В период революции 1905 - 1907 гг. ведущие сотрудники "Вестника Европы" (К.К. Арсеньев, М.М. Ковалевский, В.Д. Кузьмин-Караваев и др.) вместе с редактором-издателем М.М. Стасюлевичем становятся лидерами Партии демократических реформ. Идеологи умеренно-монархической буржуазии остались верны идее "мирного обновления России", что нашло отражение в программе этой партии, опубликованной в "Вестнике Европы" (1906. №2).

Вторым по значению журналом русского либерализма являлся ежемесячник "Русская мысль". Он начал издаваться в Москве в 1880 г. на средства В.М. Лаврова и под редакцией С.А. Юрьева. С 1885 г. фактическим главным редактором журнала становится В.А. Гольцев. На этом посту он оставался вплоть до своей смерти в 1906 г. Свою главную задачу Гольцев видел в том, чтобы убеждать читателя в необходимости политических и социальных перемен. Он был последовательным сторонником введения в России конституционного права, выступал за постепенное преобразование общественного и экономического строя, которое должно было осуществляться прежде всего путем просвещения народа и промышленного роста страны. Поэтому в публикациях журнала получили развитие две главные программные установки - реформизм и просветительство. В целом Гольцев стремился придать журналу "русский демократический характер на общих основах западноевропейской культуры" ⁴⁰.

Если в 80-х-начале 90-х гг. XIX в. журналу "Русская мысль" были свойственны народнические симпатии, то к началу XX в. в нем усилились буржуазно-либеральные тенденции. По-прежнему в качестве приоритетных выдвигались следующие задачи: пропаганда широкой культурно-просветительной работы, содействие развитию личности, формирование правовой культуры населения, отстаивание самоуправления и др. ⁴¹ Участие в "Русской мысли" прогрессивных писателей и освещение на его страницах широкого круга общественных проблем и настроений обеспечили журналу большую читательскую аудиторию.

В начале XX в. "Русской мысли" в большей степени, чем "Вестнику Европы", был присущ интерес к положению пролетариата (ответственность предпринимателей за увечья рабочих, условия труда и жизни различных отрядов рабочего класса, введение ремесленной инспекции, продолжительность рабочего дня, упорядочение сверхурочных работ и т.д.). При этом во многих материалах звучала критика в адрес предпринимателей.

В последнем номере за 1904 г. "Русская мысль" опубликовала лекцию П.Д.Боборыкина под названием "Русская интеллигенция". Лекция была прочитана им 5 ноября 1904 г. в аудитории Исторического музея в пользу Пречистенских рабочих курсов, В выступлении Боборыкина прозвучало его прямое обращение к рабочим, прошедшим тяжелую и "развивающую душу школу фабричного труда". Именно они, по мысли Боборыкина, выделили то меньшинство, которое он называет "народной интеллигенцией" ⁴². Боборыкин высказывал надежду, что "вся громада многомиллионного народа" может сплотиться вокруг внепартийной интеллигенции, "умственного меньшинства", ориентирующегося на спокойный ход общественной эволюции. Не в последнюю очередь это выступление было направлено против социал-демократического движения, смыкающегося, по словам Боборыкина, с "ницшеанским босячеством" и не связанного органически "ни с одним классом русского общества и народа, способного созидать жизнь, а не упразднять ее". Этот своеобразный "манифест либерализма" ярко характеризует политическую платформу "Русской мысли", сложившуюся к 1905 г.

Литературно-художественный и общественно-политический журнал "Русское богатство" (1876 - 1918 гг.) принадлежал к числу заметных явлений русской демократической журналистики. Возникнув как орган торгово-промышленной буржуазии, он неоднократно менял не только своих редакторов, но и программу ⁴³. С момента прихода в "Русское богатство" в 1892 г. Н.К. Михайловского, известного народнического публициста и критика, журнал становится общепризнанным легальным органом неонародников.

В начале 1900-х гг. ведущие публицисты и литераторы "Русского богатства" (А.В. Пешехоноа, В.А. Мякотин, П.Ф. Якубович, Н.Ф. Анненский) сотрудничали с социалистами-революционерами. Вместе с тем ряд данных свидетельствует о стремлении многих публицистов журнала сблизиться с либеральными группами ⁴⁴.

В целом на протяжении всего периода своего существования журнал стоял на просветительских, гуманистических позициях, смело критиковал существующие деспотические порядки. В.Г. Короленко, который с 1900 г. вместе с Н.К. Михайловским был редактором журнала, видел в нем "рупор для обличения зла" ⁴⁵.

Большая часть публицистических материалов "Русского богатства" была посвящена аграрной тематике. Однако, признав в конце 90-х гг. факт развития капитализма в России, неонароднические публицисты начали уделять внимание и рабочему вопросу, пытаясь тем самым отразить чаяния всего "трудового народа", что корреспондировалось с созданной им теорией "трудового хозяйства". В журнале приводились многочисленные факты эксплуатации рабочих, говорилось об их плохом питании, невыносимых жилищных условиях. Много места отводилось в "Русском богатстве" проблеме культурного облика рабочих России ⁴⁶.

Журнал "Образование" (он являлся продолжением журнала "Женское образование") выходил в Петербурге ежемесячно с 1892 по 1909 г. Из чисто педагогического он стал со временем литературным и общественно-политическим. Редактором-издателем журнала с 1896 по 1908 гг. был либеральный публицист и педагог А.Я. Острогорский. В редакции принимали участие прогрессивные педагоги: В.П. Вахтеров, П.Ф. Каптерев, П.В. Острогорский, А.Н. Страннолюбский; известный книговед, библиограф и писатель Н.А. Рубакин, автор ряда исследований по истории литературы и педагогики Н.Ф. Сумцов, публицист и писатель Л.Н.Клейнборт и многие другие прогрессивные деятели. С 1902 по 1908 гг. вокруг журнала группируются революционные марксисты А.В. Луначарский, И.И. Скворцов-Степанов, М.С. Ольминский, В.В. Воровский, В.Д. Бонч-Бруевич, А.М. Коллонтай и др.

Редакция "Образования", сформированная в 1896 г. А.Я. Острогорским, поставила перед журналом следующие задачи: "Содействовать самообразованию и распространению знаний в народе, сообщать о достойных внимания фактах из культурной и научной жизни России и за границей, показывать общественное значение вопросов образования и их связь с жизнью, утверждать в обществе правильный взгляд на образование и их нужды" ⁴⁷. Именно с этого времени, совпадающего с началом нового общественного подъема в России, в "Образовании" начали печататься статьи по вопросам повышения культурного уровня российского пролетариата. В начале XX в. этот материал печатался в журнале не столь интенсивно, как в конце XIX в., но он стал более социально заостренным. Интересующие нас сюжеты рассматривались в специально написанных сотрудниками журнала статьях, в корреспонденциях, присланных из провинции, а также в заметках раздела "Хроника".

В незначительной степени вопросы образования и культуры рабочих затрагивались еще в двух изданиях либерально-демократического направления - в "Мире божьем" и "Журнале для всех", которые также использованы в настоящей работе. Эти издания не играли большой роли в общественно-политической жизни России, но были заметным явлением в русской журналистике конца XIX - начала XX в.

Автор обращался также и к статьям официального "Журнала Министерства народного просвещения".

Вместе с тем в работе был использован и ряд других опубликованных источников, способствующих уяснению отдельных аспектов заявленной нами темы. Это: статистические, законодательные и справочные материалы; труды трех съездов русских деятелей по техническому и профессиональному образованию в России, а также Всероссийского торгово-промышленного съезда 1896 г. в Нижнем Новгороде; отчеты народных домов и обзоры их деятельности; материалы московского попечительства о народной трезвости и др.

Зондирующий просмотр архивных документов по истории газетно-журнального дела в России на рубеже веков в Российском государственном архиве литературы и искусства, Рукописном отделе Российской государственной библиотеки, Центральном государственном историческом архиве г. Москвы показал, что сколько-нибудь существенного дополнения к данным опубликованных источников по рассматриваемой в монографии достаточно специальной проблеме они не дадут. Поэтому архивные материалы в настоящей работе не использовались.

Историография темы, к сожалению, очень невелика. Несмотря на то, что современные исследователи проявляют определенный интерес к российской либеральной и консервативной периодике нач. XX в., рассматривая ее как источник при изучении самых разнообразных проблем ⁴⁸, интересующие нас вопросы не получили в ней сколько-нибудь развернутого освещения.

Существуют также исследования историков журналистики и литературоведов, посвященные анализу либеральной и консервативной периодики конца XIX - начала
XX в. ⁴⁹

Все эти работы представляют несомненную ценность для автора данной работы, поскольку в них дана типологизация периодической печати начала XX в., разработана методика источниковедческого анализа, сделаны глубокие выводы о функциональности прессы в обществе.

Для разработки данной тематики важное значение имели исследования, посвященные социально-культурной характеристике рабочего класса России конца XIX - начала XX в., дающие общее представление о культурном облике и культурном уровне рабочих накануне первой российской революции.

Первым таким опытом было статистическое исследование П.М. Шесткова, проведенное им на московской ситценабивной фабрике ⁵⁰. Наиболее значительными по широте рассмотрения темы явились вышедшие в первой половине 20-х гг. труды Л.М. Клейнборта ⁵¹, которые в большинстве своем были опубликованы в дореволюционных журналах. Ценность этих работ заключается в обилии собранных автором эмпирических сведений, а также в повышенном внимании к социально-психологическому аспекту проблемы.

Попытка охарактеризовать общий облик пролетариата предпринималась при написании обобщающего труда в 1931 г. ⁵², а также в докладах Всесоюзной научной сессии, посвященной истории российского пролетариата и проходившей в ноябре
1967 г. ⁵³

Велось накопление конкретного материала по ограниченному кругу вопросов. Так, в ряде работ раскрывается значение воскресных школ и рабочих курсов в просвещении рабочих накануне революции 1905 - 1907 гг. ⁵⁴ В исследованиях АТ. Рашина и Э.Э. Крузе были проанализированы статистические данные о грамотности рабочих, в частности, и в этот период ⁵⁵.

В 60 - 80-х гг. появились региональные исследования, в которых рассматривается, хотя и не с одинаковой полнотой, культурный облик рабочих Петербурга, Москвы, Центрального промышленного района, Урала и Украины, в том числе в период, непосредственно предшествующий первой российской революции ⁵⁶.

Общий тезис об обусловленности культурной неоднородности рабочего класса его экономическим положением конкретизируется в работах Ю.И. Кирьянова ⁵⁷. Характеристике сознания рабочих до 1905 г. (правда, на очень ограниченном материале) посвящена глава в монографии А.С. Трофимова ⁵⁸. Проблема формирования нравственного самосознания рабочих находилась в центре внимания В.Ф. Шишкина ⁵⁹. Творчество рабочих артистов, участвовавших в спектаклях народных театров, показано в исследовании Г.А. Хайченко ⁶⁰. Тема досуга широких народных масс, в том числе и рабочих, рассматривается в монографии А.Ф. Некрыловой и статьях Ю.А. Дмитриева ⁶¹.

В определенной степени результаты работы советских историков в области изучения культурного облика российского пролетариата накануне революции 1905 -
1907 гг. были обобщены в первом томе серии "История рабочего класса СССР" ⁶².

В указанных работах на большом фактическом материале показана социокультурная неоднородность рабочего класса, появление в нем т.н. "рабочей интеллигенции", которая в ряде отношений даже приближалась к демократическому студенчеству. Авторы этих работ отмечают также значительную динамику процесса роста культурных запросов рабочих, их стремление приобщиться к достижениям отечественной и мировой культуры. Вместе с тем, в них наблюдается определенный элемент идеализации рабочего класса, стремление "подтянуть" уровень его средних и низших, неквалифицированных слоев до уровня наиболее сознательных рабочих. В настоящее время этот вопрос решается более сбалансировано и объективно.

Фактические данные, приведенные в этих исследованиях, помогли лучше оценить позицию консерваторов и либералов по вопросам культурного развития рабочих России, уяснить проблематику, вокруг которой велись дискуссии.

Глава I

КОНСЕРВАТИВНАЯ И ЛИБЕРАЛЬНАЯ ПЕЧАТЬ

О СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ АСПЕКТАХ РАБОЧЕГО

ВОПРОСА В РОССИИ

1. Рабочий класс России и его культурно-образовательный уровень на рубеже
XIX - XX веков

Настоящий раздел носит вводный характер и ставит своей целью познакомить читателя с основными социокультурными характеристиками рабочего класса России на рубеже XIX и XX веков.

В то время пролетариат представлял собой динамично развивавшийся класс, который быстро набирал профессиональное мастерство, социальную активность и постепенно становился все более весомым и вместе с тем неспокойным элементом российского общества. И хотя он нес на себе печать вековой российской отсталости, бурный процесс модернизации страны после отмены крепостного права не мог не сказаться и на изменении его облика в сторону пусть медленного, но неуклонного сближения с пролетариатом более развитых стран.

Общая численность всех категорий наемных рабочих в крупной и мелкой обрабатывающей и добывающей промышленности, на транспорте, в строительстве и сельском хозяйстве достигала в России в 1900 г. 14 млн. чел. При этом индустриальные рабочие, включая транспортных, насчитывали около 3 млн. чел. Самыми крупными отрядами рабочего класса являлись текстильщики (675 тыс.), пищевики (294 тыс.) и металлисты (230 тыс.)¹

Доля рабочих, проживавших в городах (вместе с пригородами) и приобщавшихся, таким образом, к городской культуре, составляла в начале XX в. уже чуть более половины, а вместе с жителями наиболее крупных промышленных поселков, не имевших еще статуса городов, - почти три четверти всех рабочих ².

Росла и концентрация наемного труда. Согласно подсчетам отечественных исследователей, на предприятиях с числом рабочих 500 и более в нач. XX в. работало около 58% (почти 940 тыс.) всех пролетариев Европейской России ³. Основные очаги крупной промышленности находились при этом в Петербурге, Центральном промышленном районе во главе с Москвой, на Урале и на Украине.

Технический прогресс и процесс урбанизации России, бесспорно, стимулировали повышение грамотности и рост культурных запросов рабочих ⁴. Жизнь в городах и работа на крупных современных предприятиях предъявляла к ним все более высокие требования и вместе с тем открывала некоторые дополнительные возможности для удовлетворения их растущих материальных и духовных потребностей. Однако высокий уровень эксплуатации рабочих и их исторически сложившееся тяжелое материальное положение существенно осложняли этот процесс.

Жизненный уровень основной части рабочего класса России на рубеже веков оставался низким, а условия их труда и быта крайне тяжелыми. В начале XX в. продолжительность рабочего дня в России по-прежнему была выше, чем во многих других странах. Так, в 1900 г. рабочий день в Великобритании равнялся в среднем 9 часам, в США - 9 3/4, Франции - 10 1/2, Германии - 10 3/4, Италии - 11 часам ⁵. В России в 1899 - 1902 гг. его продолжительность составляла 11 -11,4 часа ⁶.

Заработная же плата русских рабочих по сравнению с заработками рабочих стран Зап. Европы и США, наоборот, была значительно ниже (по сравнению с США, например, более чем в 4 раза). Правда, номинально она постепенно росла, но, учитывая рост дороговизны жизни, говорить об улучшении материального положения пролетариата на рубеже веков не приходится.

При этом очень велика была разница в заработке рабочих различных профессий и разного уровня квалификации. Особенно низкой была заработная плата в текстильной промышленности, где трудилась половина всех фабрично-заводских рабочих⁷.

Отметим, что расходы рабочих на культурно-просветительные нужды были крайне незначительны: у одиноких рабочих они составляли примерно 1,1 - 4%, у семейных от 0,2 до 1,2% всех расходов. Незначительными были траты и на обучение детей от 3,1 до 3,4% всех расходов ⁸. В больших рабочих семьях детей часто отрывали от учебы и отдавали на работу для пополнения семейного бюджета ⁹. Плохое питание, неудовлетворительные жилищные условия также мешали детям рабочих получать хотя бы начальное образование.

В 80-е годы XIX в. под натиском рабочего движения царское правительство было вынуждено принять первые законодательные акты о труде и обучении малолетних рабочих. По закону от 1 июня 1882 г. "О малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах" к труду допускались дети с 12-летнего возраста, причем их рабочий день ограничивался 8 часами, запрещалась работа малолетних по ночам, в праздничные дни и во вредных производствах. Была учреждена фабричная инспекция для контроля за соблюдением этого закона. Однако закон 1882 г. не распространялся на мелкие промышленные предприятия и сельскохозяйственное производство. Не распространялись требования закона и на подростков 15 - 17 лет.

В 1884 г. правительство утвердило закон "О школьном обучении малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах, о продолжительности работы и о фабричной инспекции". Закон обязывал фабрикантов предоставлять малолетним рабочим, не закончившим одноклассной начальной школы, право посещать занятия, выделив для этого не менее 2-х часов в день. Вместе с тем в угоду фабрикантам, в законе подчеркивалось, что обучение рабочих-подростков не должно носить принудительного характера.

После 1890 г. вновь была разрешена работа детей и подростков в воскресные и праздничные дни, а в ряде производств - и ночая, разрешался допуск к работе детей 10 - 12 лет ¹⁰.

В конце XIX в., по данным первой Всероссийской переписи населения 1897 г., грамотных рабочих в Европейской России было лишь 40% ¹¹. Даже среди рабочих полиграфического производства почти каждый пятый был неграмотным, а среди металлистов неграмотным был каждый третий. Резкие различия в уровне грамотности были между рабочими-мужчинами и женщинами-работницами. В среднем по фабрично-заводской промышленности грамотные рабочие составляли около 57% среди мужчин и 21% среди женщин ¹².

Низкая грамотность рабочего населения объяснялась прежде всего плохой постановкой в России начального школьного образования и отсутствием закона о всеобщем и обязательном начальном обучении. Крайне медленно развивалось и профессионально-техническое обучение.

В конце XIX в. широкой системы подготовки рабочих кадров не существовало, и основной формой профессиональной подготовки рабочих оставалось индивидуальное ученичество. В стране действовало менее 100 низших технических училищ со специализацией по кузнечно-слесарному и столярно-токарному ремеслам. Кроме того, существовало примерно полтысячи ремесленных классов при городских училищах, более 50 школ и училищ для рабочих и их детей, открытых Русским техническим обществом ¹³. Встречались и хорошо организованные профессионально-технические школы при отдельных предприятиях.

Однако всего этого было совершенно недостаточно. На Всероссийском торгово-промышленном съезде в 1896 г. С.А. Владимирский так характеризовал состояние низшей профессиональной школы в России: "Наши низшие профессиональные школы ежегодно дают не более 1000 работников для заводско-фабричной промышленности и железных дорог и весьма ничтожное число работников для ремесленной промышленности... В сравнении с полутора миллионным населением, занимающимся на наших заводах и фабриках, это число так незначительно, что можно вполне согласиться с мнением тех лиц, которые говорят, что низшая профессиональная школа почти ничего не дает для русской промышленности" ¹⁴.

Следует отметить, что явно недостаточная забота правительства о повышении образовательного и культурного уровня рабочих до некоторой степени компенсировалась деятельностью земской школы и особенно внешкольной просветительной работой, которую вели различные общественные организации.

Внешкольное образование получило развитие еще в канун падения крепостничества, когда усилиями демократической интеллигенции были организованы первые воскресные школы, бесплатные народные библиотеки и читальни, народные чтения. 25 июня 1863 г. были утверждены правила, дозволяющие организовывать в столичных городах и губернских центрах публичные лекции и литературные чтения, а Положением о начальных училищах от 14 июля 1864 г. обществам и частным лицам разрешалось открывать воскресные школы "для образования лиц ремесленного и рабочего сословия обоего пола, не имеющих возможности пользоваться учением ежедневно" ¹⁵.

К середине 90-х годов XIX в. в стране действовало около 500 воскресных школ, примерно 3 тыс. народных библиотек и читален ¹⁶. В Петербурге и Москве, 36 губернских и 18 уездных городах систематически устраивались народные чтения ¹⁷. Большую роль в их организации играли городские думы и земства.

В конце 1890-х - начале 1900-х гг. на средства фабрикантов и заводчиков также стали открываться воскресные школы и классы для рабочих, бесплатные библиотеки и народные дома, аудитории для народных чтений. Вместе с тем, как справедливо замечает исследователь проблем внешкольного образования, "эти успехи… были далеки от реальных общественных потребностей" ¹⁸.

Большая группа просветительных общественных организации; действовала в сфере начального, а также внешкольного образования. В 1898 г. в России насчитывалось 135 культурно-просветительных обществ, а к началу первой российской революции их было уже 247 ¹⁹. Среди них выделялись Московский и Петербурге кий комитеты грамотности, основанные в 1869 г. и преобразованные затем в 1895 г. в Московское и Петербургское общества грамотности. Аналогичные организации действовали и на периферии (Харьков, Киев, Томск, Нижний Новгород и др.). Внешкольной работой занималось также Русское техническое общество, причем организованные им общеобразовательные курсы, например Пречистенские в Москве и Смоленские в Петербурге, пользовались большой популярностью среди рабочих ²⁰. Значительную культурно-просветительную работу среди рабочих вели такие общественные организации, как общества трезвости ²¹.

Идеологи монархизма стремились к созданию официозных просветительных организаций. На ниве просвещения рабочих трудилась, например, такая монархическая организация, как Комиссия по устройству общеобразовательных чтений для фабрично-заводских рабочих города Москвы. Она была образована в 1902 г при непосредственном участии генерал-губернатора Москвы вел. кн. Сергея Александровича Романова. Ее целью являлось "содействие рабочим к повышению своего общего образовательного уровня в духе исконных православно-русских начал жизни и к приобретению ими, кроме того, полезных специальных знаний применительно к роду профессиональных занятий и условиям быта" ²². Делало попытки сближения с рабочими и монархическое "Русское собрание".

Культурно-просветительные задачи ставили перед собой легальные рабочие организации зубатовского толка: основанное в 1901 г. "Московское общество взаимопомощи рабочих в механическом производстве" и "Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга", образованное в 1903 г. по инициативе Г.А. Гапона. В первом активную роль играла либеральная профессура ²³. Подобные организации создавались и в других городах России ²⁴.

Таким образом, положение дел с образованием рабочих в России в нач.ХХ в. было явно неудовлетворительным, но не безнадежным. Многое здесь зависело и от правительства, и от предпринимателей, и от способности самого пролетариата активно отстаивать свои права (напомним, что в 1901 - 1904 гг. в России бастовало более 530 тыс. рабочих)²⁵. Но существенным фактором прогресса в этом вопросе была и реакция общественного мнения, которое постепенно занимало все более благожелательную, хотя и неоднозначную, позицию по отношению к просвещению рабочих. Более конкретно это можно проследить по материалам российской консервативной и либеральной печати начала XX в.

2. Рабочий вопрос на страницах консервативной печати

Российские консерваторы начала XX в. имели свой взгляд на рабочий вопрос ²⁶. Охранительная пресса, ссылаясь на патриархальность отношений между рабочими и фабрикантами, с завидным постоянством и накануне революции продолжала проводить тезис о том, что в России рабочего вопроса в "европейском смысле" не существует ²⁷ (имелось в виду широкое распространение в странах Западной Европы социалистических идей и, как следствие этого, обострение экономической и политической борьбы рабочих за свои права). В России же есть только "нужды промышленных рабочих", и об этих нуждах - экономических, бытовых, культурных - позаботится верховная власть. А народ всегда "получит от власти все необходимое, оставаясь под контролем той же власти" ²⁸. Такое положение вещей представлялось "разумным и плодотворным" ²⁹. Благодетельное начало самодержавия, по мнению "Московских ведомостей", вносило мир во взаимоотношения сословий, "братски объединенных по сенью царской власти" ³⁰.

В сущности консервативная печать повторяла положения секретного циркуляра Министерства финансов чинам фабричной инспекции от 5 декабря 1895 г. В нем, в частности, говорилось: "В нашей промышленности преобладает патриархальный склад отношений между хозяином и работником. Эта патриархальность во многих случаях выражается заботами фабриканта о нуждах рабочих и служащих на его фабрике, в попечениях о сохранении ладу и согласия, в простоте и справедливости во взаимных отношениях. Когда в основе таких отношений лежит закон нравственности и христианского чувства, тогда не приходится прибегать к писанному закону. В России, к счастью, не существует рабочего класса в том смысле и значении, как на Западе, и потому не существует и рабочего вопроса..." ³¹

Пытаясь заигрывать с рабочими, самодержавие уже в 80 - 90-х годах XIX в. стало демонстрировать патерналистско-попечительское отношение к ним, а в начале 1900-х годов попыталось использовать политику "полицейского социализма" ³².

Несмотря на рост массового забастовочного движения, в правящих сферах, как отмечают исследователи, даже в конце 90-х годов прошлого века "еще господствовало мнение об особых "патриархальных" отношениях, существовавших якобы между рабочими и предпринимателями. Себе же царизм отводил роль надклассового посредника, охраняющего рабочих от произвола хозяев" ³³.

Одним из основных направлений попечительной политики самодержавия было идейно-политическое воздействие на рабочих Вместе с тем царизм пытался по-своему решать их социально-бытовые и культурные проблемы. Это находило отражение и поддержку на страницах правой печати. Так, редактор и издатель "Гражданина" князь В.П. Мещерский писал: "...Цель забот, посвященных рабочему вопросу, ясна: достигнуть прочного улучшения рабочего быта и в то же время вооружить и оборонить рабочую среду достаточно духовно крепко против попыток: ...во-первых, ...обращаться с рабочим вопросом по-европейски, а во-вторых, ...совращения рабочих в радикальный социализм"³⁴.

Особенно пристальное внимание к рабочему вопросу охранительная пресса проявила после известных торжеств в Кремле 19 февраля 1902 г. по случаю празднования 41-й годовщины освобождения крестьян. В этой монархической манифестации, как известно, принимали участие тысячи рабочих московских фабрик и заводов. Монархические и религиозные настроения большой части трудящихся дали основание "Гражданину" заявить, что в России "зародился... свой особый, истинно русский фабричный вопрос" ³⁵. "Московские ведомости" утверждали, что "рабочие... вполне преданы пекущейся о них власти и составят опору порядка..." ³⁶. Поэтому газета рекомендовала правительству "теперь же взять рабочий вопрос в свои крепкие руки.." ³⁷.

Обоснование попечительной политики самодержавия в "Московских ведомостях" дал ведущий публицист газеты, бывший революционер, посвятивший затем свою литературную деятельность защите самодержавия, Л. Тихомиров ³⁸. В большой статье под названием "Рабочий вопрос и русские идеалы", опубликованной в нескольких номерах газеты вскоре после февральских торжеств 1902 г., он изложил свое представление о сущности рабочего вопроса в России и наметил ряд конкретных мер к его решению. За заботой об улучшении положения трудящихся стояло прежде всего нескрываемое стремление автора охранить "интересы государя". Чтобы рабочие могли воспользоваться средствами, направлявшимися на их развитие, писал Л. Тихомиров, совершенно необходимо "некоторое благосостояние, некоторое свободное время и некоторое умственное развитие" ³⁹. Он предлагал развивать у рабочих "политическую сознательность и осведомленность" ⁴⁰. Особое значение придавалось их религиозно-нравственному воспитанию. В целом содержание рабочего вопроса в России Тихомиров сводил к "устройству быта и благосостояния рабочих" ⁴¹. Это обустройство "нового сословия", которое, по мнению Тихомирова, "являлось одной из важнейших задач России", необходимо было проводить побыстрее, чтобы поставить нарождавшийся класс "на почву русского идеала", заключавшегося не в борьбе классов, а во "всеобщем союзе сословий под общей властью государства" ⁴².

Желание официозной печати подменить традиционное для Запада понятие "рабочий вопрос" чисто российским "вопросом о рабочих" отчетливо проявилось в позиции "Русского вестника". Так, соредактор журнала, поэт и писатель В.Л. Величко опубликовал цикл публицистических очерков по самым разнообразным проблемам внутренней жизни страны под общим заглавием "Русские речи". Один из них назывался "Вопрос о рабочих" ⁴³. Ревностный защитник неограниченной монархии, один из учредителей монархического "Русского собрания", Величко изложил здесь концептуальный взгляд "Русского вестника" на данное явление.

Итак, почему "вопрос о рабочих", а не "рабочий вопрос"? Второе понятие, как объяснял Величко, носило "непримиримый к неограниченной монархии политический характер, предполагая двусторонние переговоры и договоры между организованной политической силой в лице рабочей партии и правительством" ⁴⁴. Почвы для этого, по мнению автора, в России не было ⁴⁵. Первое же понятие "вопрос о рабочих" соответствовало "основам русского строя" и черпало свою жизненность в созидательных сторонах Русского народного быта. Причем решение социально-бытовых проблем, как подчеркивал Величко, "должно идти... сверху, а не из недр самой рабочей среды" ⁴⁶.

Что же представляли собой эти бытовые вопросы, контроль за разрешением которых должно было взять на себя правительство и забвение которых могло "привести к поднятию вопросов политических"? Величко относил к ним проблемы жилища, физической и духовной пищи, развлечений и вообще "склада жизни в рабочее и свободное время" ⁴⁷.

Лейтмотивом очерка являлась мысль о необходимости улучшения быта рабочих бесконфликтным путем. Автор категорически отрицал стачки, которые могли бы внушить "несбыточные надежды на улучшение экономических условий". Для решения этих задач Величко видел другие способы, "более достойные и целесообразные", а именно: организацию взаимопомощи, страхование на случай увечья, болезни, старости, а также подъем религиозно-нравственного и умственного развития рабочих ⁴⁸. Особое внимание обращалось на поддержание и укрепление в рабочей среде "института стариков", а также на оживление деятельности церкви как "первоисточника вечной истины и национальной мудрости" ⁴⁹ Совершенно справедливо отмечая плохие жилищные условия рабочих, Величко предлагал устраивать на некотором расстояния от городов, подальше от фабричного шума, пыли, копоти "гигиенические рабочие колонии" с тем, чтобы в какой-то степени разрядить большую скученность рабочих в городах и приблизить их к природе⁵⁰.

С точки зрения "Русского вестника", фабрика была "социальным бедствием", особенно для "русского простолюдина, прирожденного земледельца, отрываемого ею от родной почвы и доброго сельского быта" ⁵¹. Но поскольку это было зло неизбежное, то оставалось устранить хотя бы заведомо темные стороны фабричной жизни. Это возможно было сделать, как полагал журнал, с помощью мер социально-культурного характера. Имелась в виду "надлежащая забота" предпринимателей о жилищах и образе жизни рабочих. Говорилось также о необходимости создания так называемых больничных касс по страхованию рабочих на промышленных предприятиях. Такие кассы, как писал журнал, могли бы взять на себя решение целого ряды задач: организацию лекций на популярные медицинские темы, финансирование строительства "рациональных квартир", общественных бань и т.д. Повышение уровня материальной обеспеченности, по мнению "Русского вестника", могло бы "отразиться и на психологии рабочего" ⁵². Но прежде всего (и журнал последовательно проводил эту мысль) необходимо было религиозно-нравственное воспитание рабочих. Все это вместе взятое, отмечалось в "Русском вестнике", могло бы значительно содействовать естественному разрешению или, по меньшей мере, смягчению... рабочего вопроса" ⁵³.

Развивая тему дальше, "Русский вестник" предлагал следующее: необходимо, чтобы народные развлечения "служили развитию добрых начал, а не дурных инстинктов и аппетитов (социальной зависти, жажды удовольствий не по средствам, неуважения к порядку и нравственности)". Наконец, чтобы неизбежно возникающие объединения рабочих носили "добрый русский характер", они должны быть "облагорожены действенным религиозным элементом" ⁵⁴.

За полгода до появления закона 2 июня 1903 г. об учреждении института фабрично-заводских старост, "Русский вестник" писал: "Народная Русь искони держалась и впредь должна держаться стариками". Поскольку среди рабочих "стариков" в исконно сельском смысле этого слова не было, то журнал советовал для развития этого социально-бытового института находить в пролетарской массе "здравых, умственно и физически трезвых русских людей", которые "оказывали бы полезное влияние на отсталых и служили образцом для нарастающего рабочего класса" ⁵⁵.

"Русский вестник" выступал за установление "гармонии" в отношениях между рабочими и предпринимателями. Конечно, это не устранило бы социальной борьбы, признавал журнал, но придало бы ей "желанный характер легальности" ⁵⁶. Общество, таким образом, могло бы получить определенную стабильность, которая "дается... ценой культурной работы, устраняющей экономические крайности". В результате такой деятельности, считал журнал, рабочие при той же заработной плате будут зажиточнее, счастливее и спокойнее ⁵⁷.

О необходимости единения рабочих с хозяевами писал и князь В.П. Мещерский. "Единение" это должно было происходить под "сенью церкви и под руководством правительства" ⁵⁸.

Будучи человеком консервативных взглядов ⁵⁹, Мещерский с таких же позиций подходил и к рабочему вопросу. "Когда вы пролетарию-бродяге дадите свой дом и свой труд, - писал он, - тот сразу сделается консерватором; он прежде всего станет дорожить порядком и охранением его, без которого все свое может не быть своим" ⁶⁰.

Интересна в этой связи помещенная в "Гражданине" статья М. Рабиновича под названием "Мысли консерватора". В ней автор призывал всех консервативно мыслящих сплотиться в организацию для совместной борьбы с усиливающимся влиянием революционных идей во имя защиты "трех великих принципов" Бога, царя и отечества ⁶¹. Объединенная "консервативной идеей", такая организация, по мнению автора, могла бы влиять и на рабочих, опираясь в своей деятельности на их естественное стремление к улучшению условий своего быта ⁶². В программу "забот о рабочих" должны были входить посреднические услуги в предоставлении рабочим медицинской и юридической помощи, создание новых рабочих мест безработным, попечение о рабочих-инвалидах и их семьях. Для удовлетворения "умственных" потребностей рабочих М. Рабинович предлагал обществу "озаботиться учреждением доступных для рабочих легальных библиотек", устраивать спектакли, чтения из русской истории и Священного писания, а также беседы, после которых миросозерцание рабочих развивалось бы "на прочных основах любви к Богу, царю и России", в сознании, что только царь... превыше всех..." ⁶³.

Специфический взгляд охранительно-монархической прессы на культурное развитие рабочих в определенной степени обусловливался и идеей национального возрождения России. "Московским ведомостям" оно виделось в возвращении к внутренней политике Александра III ⁶⁴. Сама же национальная идея понималась газетой как "здравый, сознательный, просвещенный национализм", заключающийся в "заветных индивидуальных свойствах русского народа" ⁶⁵. Под этим подразумевалась "преданность Богу, царю и отечеству" ⁶⁶. Именно этот просвещенный национализм, по мнению газеты, должен был помочь избавиться от "тлетворных остатков демократизма" ⁶⁷.

В "Новом времени" национальная идея нашла своих идеологов в лице ведущих публицистов газеты Н. Энгельгардта, Н. Сыромятникова (Сигмы) и М. Меньшикова. Первый проповедовал "просвещенный, совестливый и справедливый национализм", основанный на "изучении историко-культурных богатств народа". Он писал о важности возрождения исторических и церковно-государственных преданий как элементов национальной идеи ⁶⁸, указывал на необходимость воскрешения национальной школы, создания по всей России национальной печати, патриотических обществ и кружков, которые объединили бы "разобщенных на ниве русского самосознания" ⁶⁹. В одной из статей Энгельгардт прямо говорил о целесообразности внесения религиозности в среду рабочих ⁷⁰.

Но если для "Московских ведомостей", "Русского вестника", "Гражданина" почвенническая национальная идея заключалась прежде всего в сохранении и усилении такой консервативной силы как поместное дворянство ⁷¹, то "Новое время" вносило в эту идею отдельные, но очень важные элементы буржуазного самосознания. На первое место выдвигалась "развитая, индивидуальная личность", наделенная правами и обязанностями независимо от сословия ⁷². "Вселение в народ сознания достоинства и человеческих прав не только развивает личную талантливость, - писал Сыромятников, - но и дисциплинирует, но и вырабатывает друга общества, а не врага его. Без начала личности невозможно ни достоинство, ни благосостояние" ⁷³.

Подобная позиция предопределяла и несколько иной, не столь ортодоксально-консервативный взгляд газеты "Новое время" на рабочий вопрос в целом и, в частности, на проблемы культурного развития трудящихся. В общем и целом он соответствовал новой политической линии в рабочем вопросе, которую еще в 1898 г. наметил С.В. Зубатов. Затем эта линия нашла отражение во всеподданнейшей записке товарища министра внутренних дел П.Д. Святополк-Мирского о развитии революционной пропаганды в России и о причинах революционных выступлений и забастовок рабочих петербургских заводов в мае-июле 1901 г. и особенно в отчете министра внутренних дел Д.С. Сипягина о положении в Ярославской, Костромской, Нижегородской и Владимирской губерниях, представленном царю в конце 1901 г.

"Новое время" констатировало, что "рабочий вопрос заслуживает самого серьезного внимания не с одной только полицейской точки зрения". В целях облегчения тяжелого экономического положения рабочих газета намечала целую программу действий, основанную на правительственном вмешательстве "в дело благоустройства фабрично-заводских рабочих" ⁷⁴.

Большую роль в деле мирного решения рабочего вопроса газета отводила государственному страхованию. Ведущий публицист "Нового времени" М. Меньшиков писал, что оно даст известный достаток людям труда, а в зажиточном обществе, которому есть, что терять, как раз и создастся "истинная свобода, солидарность, чувство законности" ⁷⁵. С идеей страхования "Новым временем" связывался и такой социальный принцип, как "все за каждого и каждый за всех". До понимания этого принципа, как отмечалось одним из авторов, в России еше не доросли не только рабочие, не и более интеллигентные слои населения ⁷⁶.

В деле государственного страхования рабочих особенно популяризировался "Новым временем" опыт Германии. С широкой сетью государственного страхования связывался и культурный подъем рабочих ⁷⁷. Так, известный фабричный инспектор Петербурга В.П. Литвинов-Фалинский ссылался как на пример, достойный подражания, на деятельность берлинского Gewerkschafthaus (геверкшафтхауз, дом профсоюзов), занимавшего огромное здание, в котором размешались правления профессиональных союзов рабочих, залы заседаний, гостиница для приезжавших, читальни ресторан. В одной части здания находились библиотеки союзов редакции издаваемых ими газет, бюро по трудоустройству и пр. Большое помещение было отведено под вечерние и воскресные курсы. В обширных залах проводились заседания, чтения докладов, лекции, концерты. Все это не могло не иметь громадного влияния на рабочих, писал Литвинов-Фалинский. "Геверкшафтхауз составляет для рабочих, особенно одиноких, центр, который развивает среди них чувство товарищества и оказывает облагораживающее влияние на их нравы", констатировал он ⁷⁸. Автор считал, что вместе с другими социальными учреждениями государственного типа (больницами, санаториями, обществами по строительству жилищ для рабочих, посредническими бюро по найму на работу) это создавало общую картину "культурного благополучие германских рабочих" ⁷⁹.

Дмитрий Дриль в статье, посвященной необходимости скорейшего строительства жилищ для рабочих, также ссылался на опыт Германии. Автор делился впечатлением, какое на него произвели большие красивые дома, построенные для рабочих берлинским строительным товариществом. При товариществе возникла ресторан, хлебопекарня, общество по закупке необходимых товаров, детский сад. Были организованы также библиотека, хор; устраивались лекции, народные концерты, посещения различных музеев⁸⁰. На этом фоне, замечал автор, особенно бросаются в глаз; жилищные нужды рабочего населения Петербурга ⁸¹.

Итак, консервативно-охранительная печать стремилась привлечь внимание общественности к рабочему вопросу и тем самым стимулировать его решение правительством в духе традиционной патриархально-монархического "попечительства" с добавлением некоторых новых, продиктованных временем и опытом западных стран элементов (социальное страхование и т.д.).

Консерваторы преследовали достаточно простую цель: помешать распространению в рабочей среде либерально-демократических и революционных идей, поставить рабочих под контроль правительства и церкви, укрепить в них веру в доброго и справедливого царя. Реализация этого замысла зависела от того, насколько своевременно и эффективно будут решать власти рабочий вопрос путем издания соответствующих законов, финансирования разного рода социально-культурных программ и т.д. К сожалению, влияние правой печати на правительственные сферы в этом отношении оказалось сравнительно невелико.

3. Освещение рабочего вопроса в либеральной публицистике

Либеральная точка зрения на рабочий вопрос по ряду позиций совпадала с консервативной, но имела при этом и значительную специфику.

Либерализм в России накануне революции 1905 - 1907 гг. распадался на ряд течений, отличавшихся друг от друга программными, организационными и тактическими установками. Но всех либералов объединяло "отрицательное отношение к бюрократически-самодержавному строю и страстное желание избежать революционных потрясений, вести страну только по пути мирного эволюционного развития" ⁸². В конечном счете либерализм всех оттенков выражал интересы буржуазного развития российского общества ⁸³.

Мы не рассматриваем здесь того "подпольного", ориентированного на заграничный журнал Петра Струве "Освобождение" крыла "новых" российских либералов, которое ориентировалось на введение в России конституционного парламентского строя и не отказывало рабочим ни в политических правах, ни в социальной защите (охрана труда, сокращение продолжительности рабочего дня, право союзов и стачек, социальное страхование и т.д.). Правда, обо всем этом говорилось еще достаточно расплывчато, но неизменно подчеркивалось, что каких-либо принципиальных расхождений с более радикальными партиями по рабочему вопросу у "освобожденцев" нет и не будет. В легальной же либеральной печати, которая и является предметом анализа в настоящем разделе диссертации, особое внимание, естественно, уделялось именно социокультурным аспектам рабочего вопроса, что представляет для нас несомненный интерес.

Либеральная печать постоянно подчеркивала, что промышленность капиталистической России остро нуждается в грамотных рабочих кадрах. Растущая конкуренция со стороны западного производителя и погоня российской буржуазии за прибылью требовали образованных, инициативных, способных принимать самостоятельное решение рабочих. Недаром некоторые заводчики и фабриканты откровенно выражали желание иметь "новый тип интеллигентного фабричного", причем в отсутствии его видели чуть ли не единственный тормоз развития отечественной промышленности ⁸⁴.

В 1899 г. вышло в свет 2-е издание (первое появилось в 1896 г.) сборника статей Постоянной комиссии по техническому образованию Императорского Русского технического общества ⁸⁵, где были представлены различные аргументы в пользу развития народного образования как фактора повышения производительности труда и роста национального богатства и народного благосостояния. Сама комиссия одну из целей издания данного сборника видела в "распространении идеи экономической ценности образования" ⁸⁶. Приведенные в книге данные наглядно доказывали, что грамотность и рост интеллектуального уровня рабочих уже сами по себе повышают производительность труда и, следовательно увеличение затрат на образование не представляет собой чисто филантропического акта, а является лишь удовлетворением насущной потребности страны в квалифицированных работниках.

Академик И.И. Янжул, ссылаясь на исследования, проведенные в развитых странах Запада, в своей статье подчеркивал, что успех промышленности повсюду зависит от уровня образованности народа, причем в одинаковой степени важно как его общее развитие, так и техническое или ремесленное обучение. Он выражал уверенность, что начальное образование скоро станет "общедоступным и всенародным" и в России ⁸⁷.

Известный педагог В.П. Вахтеров оспорил мнение некоторых экономистов о том, что исходным моментом в деле развития грамотности является экономическое благосостояние населения. Он доказывал обратное: не экономическое благосостояние страны предшествует развитию народного просвещения, а, наоборот, широкое распространение просвещения поднимает уровень жизни нации.

В статье профессора А.И. Чупрова "Знание и народное богатство" подчеркивалось, что промышленное обучение может строиться лишь на прочном базисеширокого начального образования, поскольку "начальная школа для огромных масс народа служит единственным проводником всяких новых знаний, единственной нитью, которая связывает большинство народа с духовным наследием целого человечества" ⁸⁸. Если современное общество желает богатеть, писал Чупров, "оно не должно жалеть средств для снабжения рабочих центров просветительными и воспитательными учреждениями" ⁸⁹.

По своему аргументировал этот тезис доктор А.В. Погожев. Он писал, что современная промышленность делает труд рабочего человека постоянным повторением одних и тех же механических операций, а это истощает организм, притупляет ум однообразием впечатлений и приводит к "упадку нервной энергии" рабочего. Образовательные учреждения, а также разумные развлечения является поэтому одним из сильных средств борьбы с подобным злом ⁹⁰.

Бурное промышленное развитие поставило перед Россией с конца XIX в. проблему рационального использования рабочими своего досуга. Мысль о предоставлении народу разумных развлечений явилась в России отголоском того широкого общественного движения, которое было одним из самых характерных явлений европейской жизни в конце XIX в. На Западе это движение, известное под названием "University extension", являлось естественным результатом демократизации общественного строя и ставило задачу приобщения народных масс к тем духовным и культурным благам, которыми пользовались ранее лишь высшие слои общества. В России эта проблема была заявлена на Всероссийском торгово-промышленном съезде в Нижнем Новгороде в 1896 г., а на 2-м съезде русских деятелей по техническому и профессиональному образованию (декабрь 1895 г. - январь 1896 г.) специально обсуждался вопрос об организации народных развлечений. Основной тезис докладчиков заключался в необходимости отвлечения народа от пьянства путем облагораживающего воздействия сильных и глубоких эмоций, вызываемых театром и музыкой. При этом подчеркивалось значение "здорового художественного репертуара" театральных представлений ⁹¹.

Образовательную функцию за народным театром, в частности фабричным, признавали и авторы сборника, посвященного народному театру ⁹².

Либеральная печать активно поддерживала идею создания народных клубов. Говоря о необходимости их организации, автору ряда статей попутно пытались разобраться в том, почему же рабочий человек пьет, ходит в трактир, "Уничтожая кабаки, - писал врач А. Буткевич в "Журнале для всех", - упустили из виду, что кабак для народа является не только местом выпивки, но и местом общения. В то время, как привилегированные классы общества, купечество и дворянство, пользовались правом основывать клубы, лишенным этого права народным массам служил клубом кабак" ⁹³. По его мнению, народу нужны также заведения, где можно было бы встречаться для "веселой болтовни или деловой беседы, где могли бы сближаться и развлекаться одинокие и семейные". Ввиду отсутствия в России клубов автор статьи полагал, что эту роль могли бы сыграть у нас чайные с бесплатными библиотеками и читальнями.

В "Русской мысли" автор заметки о попечительствах о народной трезвости замечал, что вполне естественное стремление к общению и отдыху приводило рабочего человека в трактир, и предлагал противопоставить трактиру рабочие клубы ⁹⁴.

"Проблема досуга рабочего одна из важнейших проблем человечества...", - писал в "Русских ведомостях" известный экономист, профессор Московского университета И.Х. Озеров ⁹⁵. При этом он ссылался на опыт Англии, где рабочие клубы пользовались большими симпатиями общественности. К началу XX в. их насчитывалось там до 4 тыс., а количество их членов достигало 2 млн. чел. Большинство клубов имели библиотеки и читальные залы. По воскресеньям здесь устраивались утром лекции, а вечером концерты (по доступным ценам) и танцы. По субботам клубы нередко организовывали для желающих загородные экскурсии и экскурсии для осмотра достопримечательностей города. При клубах обычно работал буфет или ресторан, где за небольшую плату можно было хорошо поужинать. Имелась бильярдная комната. В некоторых клубах были также гимнастические залы ⁹⁶.

Как отмечал И.Х. Озеров в другой своей работе, английские клубы стремились дать рабочим внешкольное образование, организовать их отдых, сблизить людей одного общественного положения, создав для них дружескую атмосферу ⁹⁷. Нечто подобное нужно было сделать и в России. Поэтому Озеров поддерживал намерение Министерства финансов придать чайным, организуемым попечительствами о народной трезвости, вид клубов ⁹⁸.

Очень интересны высказывания на этот счет самих рабочих, которые приводил в своей статье И.Х. Озеров. "Ввиду неимения в Москве чистых чаен, писал один рабочий, - мы бываем вынуждены идти хотя и в более чистый, но все же грязный трактир, чтобы по беседовать и обсудить какие-либо дела. Приходя в трактир, мы вовсе не имеем в виду напиться...". "Я представляю себе такую чайную, отвечал на вопрос анкеты другой рабочий, куда мне не стыдно было бы привести жену и детей... Там я встречу товарищей, с которыми можно поговорить, сыграть в кегли и другие упражнения, а жена встретит там подруг, у которых тоже найдутся разговоры, и развлечения; и для детей были бы игры, карусель, гимнастические упражнения" ⁹⁹.

Знаменательно, что опыт Англии имел для российских либералов особое значение еще и потому, что в этой стране с XVII в. не было революций. На эту сторону дела указывал, в частности, И.И. Янжул. Он писал в одной из своих статей на основании личных впечатлений от посещения Англии: "...Согласно национальному характеру англичан, разрешение столь трудного социального вопроса должно заключаться не в каких-либо переворотах, сопровождаемых насилием, а в мирном поступательном реформаторском движении сверху вниз: изменяется законодательство страны, альтруистически усовершенствуются идеи высших образованных классов, а вслед за тем совершенствуется и дружественное, братское поднятие масс народа до пользования всеми истинными сокровищами нашего времени.

В противовес тем утопистам, которые предполагают устранить существующие социальные невзгоды путем ломки учреждений, оставив людей такими, какими они до сих пор были, английские друзья народа думают совершенно иначе. Они убеждены, что всякая ломка составляет прежде всего зло, какими бы добрыми целями и соображениями она ни вызывалась, и что истинный ход великой реформы этого рода должен состоять отнюдь не в принижении высших классов до умственного и нравственного уровня низших, а в совершенно обратном действии. По их мнению, мирный, нормальный, а потому единственно желательный путь к разрешению социального вопроса должен прежде всего выразиться в стремлении образованных классов поднять до своей высоты бедную массу двумя путями: увеличением ее образования и культуры и затем...улучшением и поднятием уровня собственной нравственности" ¹⁰⁰.

Либеральная печать особенно подчеркивала общественное значение народных домов. Газета "Русское слово" увидела в их деятельности тот путь, по которому пойдет постепенное сближение различных слоев русского общества. По мнению автора одной из статей на эту тему, народные дома призваны сгладить ту "глубокую пропасть, которую образовала история, расколов общество на просвещенных и необразованных" ¹⁰¹. А приводя в пример организацию работы Берлинского народного дома, автор статьи в "Мире божьем" подчеркивал, что он является центром, объединяющим рабочих. "Принадлежа рабочей организации, писал он, - дом рабочих союзов будет показывать ее силу и рост. Будет ли обсуждаться деловой вопрос в зале секретариата, будет ли отдыхать рабочий в просторном зале, слушая речь или смотря театральную пьесу, всегда он будет чувствовать, что он у себя дома, что он не гость, а хозяин" ¹⁰².

В то же время народные дома призваны были решать и большие просветительские задачи ¹⁰³. Так, по поводу открытия в Грузинах первого народного дома Московским попечительством о народной трезвости газета "Русское слово" писала: "Нам хотелось бы видеть Москву не только покрытой народными столовыми и чайными, не только облагороженной сетью народных театров - этих наиболее действительных средств в деле отвлечения народа от пьянства, нам хотелось бы видеть здесь на средства и старания попечительства воздвигнутое здание "народного университета" ибо только свет истинного знания может излечить нас от рокового недуга - пьянства" ¹⁰⁴.

Как уже отмечалось выше, для российских либералов была характерна ориентация на использование западного опыта в решении рабочего вопроса. Так, тот же И.И. Янжул с восторгом писал о западноевропейских экспериментах по улучшению жилищных условий рабочих, созданию потребительских рабочих кооперативов, страховых касс, привлечению рабочих к участию в прибылях и т.д. ¹⁰⁵

В еще большей степени пропагандировал западные методы решения рабочего вопроса И.Х. Озеров, которого начальник московского охранного отделения С.В. Зубатов активно привлекал к практическому осуществлению политики "полицейского социализма" как крупного ученого и талантливого лектора. В 1901 - 1903 гг. в журналах "Русская мысль", "Журнале для всех" и газете "Русские ведомости" Озеров опубликовал ряд статей, в которых освещались методы рабочей политики, успешно применяемые на практике в развитых капиталистических странах ¹⁰⁶. Этот западный опыт И.Х. Озеров горячо советовал перенять в России. Так, он писал о необходимости появления фабричных комитетов, призванных содействовать "установлению лучших отношений между предпринимателями и рабочими" ¹⁰⁷. Ссылаясь на пример Германии, Озеров видел в таких комитетах очень перспективную форму общения между рабочими и работодателями, которая в конечном итоге должна привести к водворению "социального мира" ¹⁰⁸.

Особое значение Озеров придавал кассам взаимопомощи. Учрежденные самими рабочими, подчеркивал он, такие кассы "развивают дух солидарности, поднимают их (рабочих - Т.Б.) нравственный уровень, ...развивают энергию, инициативу" ¹⁰⁹, т.е качества, необходимые "для прогресса, для цивилизации, для промышленного развития"¹¹⁰.

Как известно, в 1901 г. И.Х. Озеров, вместе с В.Э. Деном, тогда приват-доцентом Московского университета, разработали устав кассы взаимопомощи московских рабочих механического производства. В том же году Озеровым совместно с другими профессорами и приват-доцентами были организованы по поручению Зубатова собрания рабочих механического производства, проходившие в Историческом музее. На них обсуждались вопросы о кассах взаимопомощи, о потребительских обществах, биржах труда, фабричном законодательстве, коллективных договорах, санитарной гигиене, библиотеках, рабочих клубах и т.д. Отчеты об этих собраниях печатались в "Русских ведомостях". Позже И.Х. Озеров писал об этих собраниях так: "Я сам увлекся совещаниями: у нас, в России, на меня повеяло воздухом Запада, и хотелось работать... Мы ограничивали свою деятельность задачами исключительно профессионального движения, не вступая в область политики и религиозных вопросов..." ¹¹¹.

Благодаря этому у Озерова накопился обширный материал о положении рабочих в России (письма рабочих, их ответы на вопросы анкеты, ответы во время собеседований). На основании этого материала он подготовил и представил в январе 1902 г. вел.кн. Сергею Александровичу и С.Ю. Витте записку по рабочему вопросу ¹¹² (записка осталась без последствий). В ней Озеров категорически высказался против той точки зрения, согласно которой в России нет рабочего вопроса. Он писал: "…Растущая промышленность создает новые силы - класс рабочих с особыми интересами" ¹¹³.

Намечая пути к "социальному замирению" в стране, Озеров в своей записке предлагал улучшить жилищные условия, сократить рабочий день, разрешить рабочим создавать свои профессиональные организации, первоначально в виде касс взаимопомощи, которые обеспечивали бы своих членов на случай болезни, старости и безработицы. Другой важный момент, на котором остановился Озеров, - это необходимость развития образования среди рабочих. Причем получение знаний должно осуществляться в полном объеме и легальным путем, поскольку возможность приобретать знания "окольным путем" была чревата, по мысли Озерова, "крупными социальными последствиями" ¹¹⁴. Таким образом, крепкая организация рабочих, накопление ими денежных средств, развитие образования должны были обеспечить мирное разрешение конфликтов между предпринимателями и рабочими, а значит и социальный мир в стране¹¹⁵.

Таким образом, либералы откровенно и последовательно проводили мысль о том, что уйти от решения рабочего вопроса в России уже нельзя, советуя при этом шире использовать опыт Запада. В отличие от консерваторов, они уповали не на воспитание рабочих в монархически-религиозном духе, а прежде всего на улучшение их материального положения и защиту от произвола предпринимателей. Повышение культурного уровня рабочих было для либералов само собой разумеющимся средством поднять благосостояние пролетариата, "облагородить" его запросы, приучить к цивилизованным формам защиты своих интересов и внушить мысль о возможности примирения антагонистических классов. Но грубо запретительная политика царских властей, которым даже эксперименты Зубатова казались слишком опасными, создавала для проведения либеральной политики в России труднопреодолимые препятствия. Тем не менее жизнь, в том числе и развитие нараставшего с каждым годом пролетарского движения, заставляла правительственную администрацию, и самих предпринимателей большим скрипом и внутренним сопротивлением все же идти на уступки рабочим.