 |
 |
|
|
{139}
ТОРГОВЛЯ. В общем смысле под этим словом понимают взаимное общение1. В более частном оно применяется к обмену продуктами земледелия и изделиями промышленности, который люди совершают между собой.
Неисповедимое провидение, создав природу и царящее в ней разнообразие, пожелало поставить этим людей во взаимную зависимость. Верховное существо устроило эти связи, чтобы заставить людей сохранять между собой мир и любовь, а также для того, чтобы проявить к ним свою любовь и величие через познание ими чудес, которым оно наполнило вселенную, и тем объединить их в хвале провидению. Следовательно, людские намерения и влечения соответствуют нерушимому порядку вечных установлений.
Эта зависимость, взаимная вследствие разнообразия товаров, которыми люди могут себя обеспечить, распространяется и на материальные, и на духовные потребности.
В целом товары страны состоят из природных плодов ее земли, рек и морей и из промышленных изделий.
Получаемые из рук природы плоды земли относятся к земледелию.
Промышленные изделия бесконечно разнообразны, но их можно разделить на два сорта.
{140}
Когда промышленность производит усовершенствование даров земли или изменяет их форму, она называется мануфактурой. Материалы для мануфактуры называются сырьем.
Когда промысел создает все из себя, без иного материала, кроме изучения природы, он относится к свободным искусствам.
Речные и морские дары природы относятся к рыболовству.
Нашими единственными настоящими потребностями являются пища и одежда. Понятие об удобствах появилось у людей лишь как следствие этих первых потребностей, а роскошь в свою очередь - это следствие сравнения избыточных удобств, которыми пользуются отдельные лица.
Своим происхождением торговля обязана этим трем видам потребностей или предписанных себе людьми надобностям. Промышленность - одновременно и их результат, и поддержка. Любая вещь, которую один человек может предоставить другому для его пользы или удовольствия, является предметом торговли, поэтому справедливо возместить то, что было получено. Такова суть торговли, которая состоит в обмене; ее общей целью является создание изобилия необходимых или удобных предметов; ее результат - это предоставление тем, кто в ней занят, средств для удовлетворения своих потребностей.
Всеобщая связь между населяющими землю людьми предполагает уменье преодолевать разделяющие их моря, т. е. мореходство. Оно составляет особый вид промысла и занятия для людей.
Поскольку люди условились, что золото и серебро должны быть знаками товаров, а затем были изобретены и способы представлять сами металлы, эти последние тоже стали товарами. Торговля ими называется денежной торговлей, или вексельным делом.
Народы умелые, но не нашедшие в своих землях удовлетворения трех видов потребностей, приобрели земли в местах, подходящих для производства недостающих у них товаров. Они отправили туда часть своих людей, чтобы возделать эти земли, предписав им потреблять товары страны - метрополии. Эти поселения называются колониями.
Итак, семь отраслей торговли состоят из земледелия, мануфактуры, свободных искусств, рыболовства, мореходства, колоний и вексельного дела. Продуктивность каждой из них отнюдь не равна, но все их плоды драгоценны.
Если торговлю рассматривать по отношению к политической организации, то ее действие состоит во внутреннем обращении товаров страны и колоний, в экспорте избытка и ввозе иностранных товаров либо с целью потребления их, либо с целью перепродажи.
Если торговлю рассматривать как занятие граждан - членов политической организации, ее действие заключается в покупке, продаже или обмене нужных другим людям товаров с целью получения прибыли.
Мы рассмотрим торговлю с обеих этих точек зрения, но до того желательно узнать, как она появилась в мире и какие претерпела изменения.
{141}
Согласно изложенным общим принципам, торговля несомненно должна была существовать с того момента, когда на земле появились жители. В первое время она основывалась на разделении между ними различных занятий.
Каин обрабатывал землю, Авель пас стада; затем Тубалкаин2 стал отливать железные и бронзовые изделия; эти различные промыслы предполагают обмен.
Первоначально обмен производился в натуре, т.е. какое-то количество товара приравнивалось к такому-то количеству другого. Все люди были равны, и каждый своим трудом добывал себе эквивалент того, что ему поставлял другой. Но в эти невинные и мирные времена меньше думали об оценке предметов обмена, чем о взаимной помощи.
Вместе с ростом населения до потопа и после него обмен должен был увеличиться. Тогда эквивалент увеличивался или уменьшался в зависимости от обилия или редкости некоторых продуктов природы или ремесла; натуральный обмен стал затруднительным.
Это неудобство возросло с появлением торговли, т.е. когда в связи с появлением обществ собственность разделилась и изменилось царствовавшее ранее среди людей абсолютное равенство. Неравное разделение собственности между детьми, разница в почве, в силах и промыслах породили у одних больший, чем у других, излишек потребностей. Эти излишки должны были быть оплачены трудом тех, кто в них нуждался, либо изобретением новых искусных изделий. Однако, пока люди довольствовались простым, их использование было ограничено.
Подчинившись несправедливости и нуждаясь в законодателях, люди доверились судьям, избранным согласно внушаемому ими уважению. Но вскоре не уважение, а страх отделил их от себе подобных. Одной из привилегий этих могущественных людей стали великолепие и пышность. Для них предназначались редкие вещи и появилась роскошь. Она превратилась в объект стремлений со стороны подчиненных людей, ибо каждый стремится чем-то выделиться. Алчность одушевила промышленность: чтобы добыть что-либо излишнее, стали уже его придумывать и рыскать за ним по всей земле. Чрезвычайное неравенство, установившееся между людьми, проявлялось и в их потребностях.
Натуральный обмен стал на деле невозможен, и люди договорились о том, чтобы придать товарам общую меру. Золото, серебро и медь были избраны для того, чтобы представлять товары. Тогда появились два рода богатств: естественные богатства, т.е. продукты земледелия и изделия промышленности, и богатства условные, т. е. металлы.
Эта перемена отнюдь не извратила природу торговли, которая всегда состоит в обмене товара либо на другой, либо на металлы. Но эту перемену можно рассматривать как вторую эпоху торговли.
Азия, бывшая колыбелью человеческого рода, была заселена до того, как другие части света стали известны; она стала и первой ареной торговли; там появились великие империи и роскошь, по сравнению с нашей прямо-таки устрашающая.
{142}
Обширные завоевания ассирийцев в этих богатых областях, роскошь их царей и чудеса Вавилона3 свидетельствуют о большом совершенстве ремесел, а следовательно, и о крупной торговле. Однако похоже, что она ограничивалась только пределами этих государств и собственными продуктами.
Финикийцы, жившие в небольшой области Сирии, первыми решились пересечь морскую преграду, поставленную перед их алчностью, и присвоить себе товары всех народов для приобретения того, что было сделано общей мерой.
Богатства Востока, Африки и Европы были собраны в Тире и Сидоне, откуда корабли финикийцев развозили в любую страну мира излишки других стран. Эту торговлю, в которой финикийцы были только своего рода комиссионерами, поскольку они вкладывали в нее очень мало своих продуктов, следует отличать от торговли тех наций, которые торгуют собственными товарами; поэтому ее называют экономической торговлей; почти все древние мореплаватели занимались именно ею.
Через гавани Злат и Эзионгабер на Красном море4 финикийцы проложили себе путь к торговле с изобилующим золотом восточным побережьем Африки и с Восточной Аравией, столь славившейся своими благовониями. Их колония на острове Тиль5 в Персидском заливе показывает, что ови распространили свою торговлю и на эти берега.
Благодаря мореходству по Средиземному морю они устроили колонии на всех его островах, в Греции, вдоль берегов Африки, в Испании.
Открытие этой последней страны стало главным источником их богатств. Помимо вывозимых ими хлопка, шерсти, плодов, железа и свинца, золотые и серебряные копи Андалузии сделали их хозяевами цен и большинства товаров во всех странах.
Плавая вдоль побережий, они проникли в [Атлантический] океан и в поисках олова достигли Касситеридских островов, ныне известных под названием Великобритании. Они доходили даже до Тулэ (обычно считается, что это была Ирландия).
Тир превзошел своим блеском и своей торговлей все прочие финикийские города. Возгордившись своим длительным процветанием, он осмелился вступить в союз против своих прежних господ. Всех сил вавилонского царя Навуходоносора6 едва хватило для его подчинения после тринадцатилетней осады. Победитель разрушил лишь его стены и постройки, ибо самые ценные вещи были вывезены на остров в полумиле от берега. Жители Тира основали там новый город, и его торговая активность вскоре приобрела больше славы, чем было у прежнего города.
Колония жителей Тира - Карфаген - развивалась примерно так же и распространила свое влияние вдоль западных берегов Африки. Чтобы увеличить свою торговлю и разделять ее только с метрополией, она стала завоевательницей.
Постепенно среди древних торговых наций появилась и Греция благодаря своей промышленности и населению. Персидское нашествие7 {143} помогло ей познать свои силы и преимущества; ее морской флот в свою очередь стал внушать опасения хозяевам Азии. Однако из-за внутренних распрей и погони за славой она не стремилась к расширению своей торговли.
Жители самого сильного морского города Греции Афин почти ограничивались теми припасами, которые они получали из самой Греции и из Понта Эвксинского. Коринф по своему положению являлся складом азиатских и италийских товаров, однако его купцы не отваживались на сколько-нибудь отдаленную торговлю. Впрочем, он обогатился торговлей гораздо больше, чем из-за своих промыслов, вследствие того, что другие греки пренебрегали ею, и вследствие тех удобств, которые она ему доставляла.
Жители афинской колонии Фокеи, изгнанные из своей страны, основали на южном побережье Галлии Марсель8. Бесплодие земли заставило эту новую республику заниматься рыболовством и торговлей, в чем она и преуспела. Она встревожила даже Карфаген, чьи набеги она мощно отразила.
Появился Александр; он предпочел быть не господином греков, но их вождем, и, став во главе их, он на развалинах Персидской империи основал новую. Последствием его завоеваний было наступление третьей эпохи торговли.
В царствование этого государя торговля претерпела революцию, чему способствовали четыре больших события.
Он разрушил город Тир, и вместе с ним была уничтожена сирийская навигация. Замкнутый в себе Египет, враждебный до того к чужеземцам, стал после завоевания общаться с другими народами.
Открытие Индии и омывающего ее с юга моря расширило торговлю до этих пределов.
Построенная при въезде в Египет Александрия стала ключом индийской торговли с Западом.
После смерти Александра его наследники в Египте - Птолемеи упорно продолжали его дело. Своими флотами на Красном и Средиземном морях они обеспечили себе успех.
Во время этих переворотов Рим закладывал основы еще более обширного господства.
Маленькие торговые республики, опираясь на союз с ним, противостояли Карфагену и исподволь подтачивали его морскую империю. Их объединяли общие интересы.
В их числе был Родос9, известный своей торговлей и еще больше мудростью своих морских законов. Старый союзник римлян Марсель оказал им большие услуги благодаря своим испанским колониям; в свою очередь, поддержанный ими, он постоянно увеличивал свое богатство и влияние вплоть до того времени, когда он был вынужден участвовать в их гражданских войнах и оказался в подчинении у Рима. После его упадка Арль, Нарбонн и другие римские колонии в Галлии разделили между собой его торговлю.
{144}
Наконец, римский гений победил, и торговля Карфагена была погребена под его развалинами. Вскоре Испания, Греция, Азия, Египет в свою очередь стали римскими провинциями. Однако господин всего мира пренебрегал иными способами обогащения, кроме податей, которые он наложил на побежденные нации; он ограничился покровительством торговле у тех народов, которые находились под его властью. Мореходство поддерживалось лишь для вывоза зерна из Африки, и это преследовало лишь политические цели.
Перенос столицы империи в Византии10 почти ни в чем не изменил торговлю самого Рима, но положение города на берегах Геллеспонта, перестроенного Константином, привело к тому, что торговля расширилась. Она держалась там долгое время при греческих императорах и даже избегла разрушительной политики турок.
С гибелью Западной Римской империи вследствие наплыва северных народов и вторжения сарацин началась четвертая эпоха торговли.
Под ярмом варварства она понесла ущерб, как и другие промыслы, и была сведена почти повсюду к внутреннему обмену, необходимому для любой населенной страны. Она укрылась в Италию, где сохранилось мореплавание; эта страна одна в Европе вела торговлю.
Венеция, Генуя, Флоренция, Пиза оспаривали господство на море и первенство в мануфактурах. Долгое время они соперничали в торговле с Мореей, Левантом11, Черным морем и в торговле с Индией и Аравией через Александрию. Тщетно египетские халифы пытались перевести торговлю Александрии в Каир, они лишь помешали ей. При Мамелюках12 она снова овладела своими правами и пользуется ими до сих пор.
Запад всегда был в долгу у итальянских купцов. Все страны получали от них ткани и снабжали сырьем. Однако итальянцы утратили часть этой торговли из-за того, что не решились расширить ее. Они сохранили систему египтян и римлян, осуществляя свои путешествия в течение года. По мере того как их навигация распространилась на Север, стало невозможно так часто возвращаться в свои порты, и они устроили во Фландрии склад своих товаров, а впоследствии она вообще превратилась в склад всяких товаров, которыми торговали итальянцы: фландрские ярмарки стали общим магазином для Севера, Германии, Англии и Франции. Необходимость привела к установлению между этими странами навигации, сперва небольшой, затем постепенно разросшейся. Фламандцы, народ многочисленный и уже обогащенный плодами своих земель, использовали английскую шерсть, свой лен и свою коноплю для обработки их по примеру Италии. Около 960 г. там производили сукна и полотна. Привилегии, данные этой промышленности графом фландрским Балдуином Младшим13, поощрили ее настолько, что эти новые мануфактуры получили преимущество перед всеми другими на Западе. Италия утешилась от этой потери благодаря шелководству, которое она начала успешно организовывать на своих землях с 1130 г., а также сохранив торговлю с Кафой, Левантом и Александрией, что поддерживало ее судоходство. Но {145} центром европейского обмена стала Фландрия. По мере увеличения связей между разными государствами расширялся горизонт и торговля повсюду обретала новые силы.
В 1164 г. город Бремен объединился с несколькими другими городами для взаимной поддержки торговли, которую они вели в Ливонии. Первые успехи этого союза и его устройство обещали столько выгод, что в него захотели вступить все города Германии, ведшие какую-либо торговлю. В 1206 г. насчитывалось 62 ганзейских города от Нарвы в Ливонии до Рейна.
Туда вошли многие города Нидерландов, Франции, Англии, Португалии, Испании и Италии. Таким образом, немецкая Ганза вела почти всю внешнюю торговлю Европы.
Внутренняя торговля в большинстве государств находилась до тех пор в руках странствующего народа, ненависть к которому доходила до бесчеловечности. Евреи, которых то изгоняли, то призывали в зависимости от нужд государей, в 1181 г. прибегли к изобретению векселя, чтобы избавить свои богатства от корыстолюбия и происков.
Эта новая форма общей для товаров меры облегчила обмен. Впоследствии она образовала новую отрасль торговли.
В то время как Ганза становилась грозой для самих государей, графы фландрские устрашили промышленность отменой ее льгот. Герцоги Брабантские14 привлекли ее теми же средствами, которые использовал для этого Бальдуин Младший во Фландрии, и утратили ее из-за той же неосторожности, пример которой показали преемники этого графа. После мятежа в Лувене в 1404 г.15 рабочие бежали в Голландию и Англию, остальные фландрские рабочие последовали за ними. Таково происхождение знаменитых мануфактур Великобритании.
С помощью большого мореходства фландрскую торговлю и мануфактуры еще некоторое время поддерживал в Брюгге и в Слейсе особый способ засолки сельди, изобретенный в 1400 г.
В течение этого столетия благодаря торговле возвысились Амстердам и Антверпен. Португальцы с помощью усовершенствованного компаса основали в 1420 г. большие поселения на западном побережье Африки. Мореплаватели из Дьеппа вели там некоторую торговлю с 1364 г., но войны с англичанами заставили нас утратить плоды этого открытия. В 1480 г. в уже умиротворенной Франции была основана в Туре шелковая мануфактура, и если бы не итальянские войны16, а за ними еще худшие бедствия, то наша нация, возможно, заняла бы в торговле то место, которое она заслуживает по своей промышленности и плодородию своих земель.
Процветающий Брюгге17 продолжал оттеснять все прочие торговые города Западной Европы. Конец этому положило его восстание против своего господина в 1487 г. Его крушение означало возвышение Антверпена и Амстердама; из-за счастливого местоположения победил Антверпен.
{146}
Конец этого века ознаменовался двумя великими событиями, которые изменили лик торговли. В эту пятую эпоху ее история становится частью истории государств.
В 1487 г. португальский капитан Бартолемей Диас обогнул мыс Доброй Надежды и открыл путь в Восточную Индию. Вслед за ним Васко-де-Гама прошел завоевателем по обе стороны Ганга. Лиссабон стал единственным складом пряностей и богатых товаров из этих стран; он их продавал в Антверпене.
Египет, ограничивший свое судоходство ближайшими побережьями Индийского океана, не смог выдержать конкуренции с Португалией. Уменьшение его торговли повлекло за собой падение итальянской торговли.
В 1492 г. генуэзец Христофор Колумб открыл Америку для кастильского короля, подданные которого толпами отправились завоевывать сокровища Нового Света.
Испанцы как первые поселенцы Америки завладели там самыми богатыми и самыми обширными владениями.
В 1501 г. крушение у берегов Бразилии корабля португальского капитана Альвареца Кабраля принесло его родине обладание этой огромной страной и ее рудниками.
Эти две нации пренебрегали европейскими промыслами и земледелием, чтобы в своих новых владениях собрать урожай золота и серебра. Они были убеждены, что, став собственниками металлов, являющихся мерой всех вещей, они станут и господами мира. Впоследствии они поняли, что сама мера товаров неизбежно принадлежит тому, кто продает эти товары.
Французы не замедлили совершить открытия в северной части18. В 1504 г. наши мореплаватели открыли большую мель у Новой Земли, и в течение столетия баски, бретонцы и нормандцы овладели многими областями от имени наших королей. Но, раздираемая религиозными войнами, Франция осталась глухой ко всем чувствам, кроме печали.
Нидерландцы, пользовавшиеся свободой совести и торговыми льготами, и в особенности Антверпен, привлекли к себе множество французов и немцев, для которых торговля стала единственным источником существования в чужой земле. В этих провинциях она была огромной, пока ее не расстроил Филипп II, установивший новые налоги и инквизицию19.
Произошло всеобщее восстание. Для защиты свободы объединились семь провинций, и с 1579 г. они стали федеративной республикой20.
Пока Испания воевала со своими подданными, ее государь в 1580 г. завладел Португалией и ее владениями. То, что, казалось, увеличило силы этой монархии, стало впоследствии спасением для ее врагов.
Тем временем голландцам, которые были зажаты на бесплодной территории, ставшей жертвой ужасов войны, пришлось экономно обеспечивать себя необходимым. Их кормило рыболовство, крупное мореходство было им доступно от севера до юга Европы, а под чужим флагом даже в Испании, когда два новых события помогли поднятию их торговли.
{147}
В 1584 г. испанцы взяли Антверпен и закрыли Шельду, чтобы обратить торговлю на пользу другим городам Фландрии. Их политика принесла успех только их врагам: Голландия выиграла от рыболовства, навигации, полотняных и шерстяных мануфактур. Шелковые мануфактуры перебрались в Англию, где их до того не было.
Вторым событием, принесшим выгоду голландцам, был упадок немецкой Ганзы. После похода против датского короля Эрика21 в 1428 г. ее сила стала незаметно падать. Государи несколько ревниво относились к тому, что их главные города входили в такой грозный союз; они заставили их выйти из него. Ганза ограничилась немецкими городами. Ее привилегии в Англии были отменены при королеве Марии, а в царствование Елизаветы с 1588 г. англичане приняли участие в северной торговле22; даже Гамбург принимал их в своем порту. Среди союзных городов началось расхождение. Не обращая внимания на их бессильные протесты, англичане проникли в Балтийское море, где голландцы поделили с тех пор с ними всю торговлю, исключив из нее другие народы. Ныне число ганзейских городов сократилось до шести, четыре из них ведут на севере довольно большую торговлю. Поскольку в южной торговле им всегда мешали голландцы, то они участвуют в ней лишь благодаря политическим интересам Европы.
Запрет посещения испанских и португальских портов для подданных Соединенных провинций довершил их отчаянье и удачу23. В 1594 и в 1595 гг. четыре судна отправились из Тессела в Индию, навстречу бесчисленным опасностям, на поиски товаров, которых они были столь сурово лишены. Еще слишком слабые, чтобы не стать мирными купцами, эти ловкие республиканцы заинтересовали индийских царей, стенавших под тяжким игом португальцев. Тщетно последние применяли силу и хитрость против своих новых конкурентов - ничто тех не останавливало. Первое применение своим богатствам голландская компания24 нашла в наступлении на своих соперников, и первый же успех сделал ее в 1605 г. хозяйкой Амбуана и других Молуккских островов. Усилившись благодаря торговле главными пряностями, она осуществила обширные и быстрые завоевания как у португальцев, так и у самих индийцев, которые вскоре обрели в лице этих союзников новых и гораздо более жестоких хозяев.
Другие голландские купцы с таким же успехом предприняли раздел с португальцами африканской торговли. Заключенное в 1609 г. перемирие на 12 лет между Испанией и Соединенными провинциями дало им время для расширения и укрепления своей торговли во всех частях света. В 1612 г. они добились очень выгодных соглашений в Леванте.
В 1621 г. вместе с войной начались и завоевания: новая торговая компания под названием "Компания Западной Индии"25 овладела частью Бразилии, Кюрасао и Сент-Эсташем и получила огромные барыши на захвате судов испанцев и португальцев.
Португалия, ставшая жертвой чужих раздоров, освободилась в 1640 г. от испанского господства. Законный наследник ее короны Жоан IV в 1641 г. заключил с голландцами перемирие.
{148}
Плохо соблюдаемое той и другой стороной, это перемирие стоило португальцам остатка их владений на о.Цейлон26, где растет корица. В Индии они сохранили лишь небольшое число незначительных крепостей, часть которых они с тех пор утратили навсегда. Более удачливые в Африке, они восстановили там часть своих факторий. Полный успех был достигнут ими в Америке - из Бразилии голландцы были изгнаны полностью.
Более занятые индийской торговлей, голландцы образовали значительные поселения на мысе Доброй Надежды, являющиеся ключом к Индии, а в Америке сохранили лишь главные посты, как Суринам в Гвиане, острова Кюрасао и Сент-Эсташ. Эти колонии маловажны для земледелия, но они являются источником крупной торговли с иностранными колониями.
Пока голландцы сражались за свою родину в Европе27 и за господство в Индии, Англия обогащалась менее блистательно и менее рискованно. Ее шерстяные мануфактуры и столь же прибыльная торговля (а в это время еще более прибыльная) быстро довели ее морской флот до такого могущества, что он отразил силы Испании28 и сделал Англию европейским арбитром.
С 1599 г. королева Елизавета образовала компанию для торговли в Восточной Индии, не питавшей, однако, никаких завоевательных планов. Для своей торговли она мирно учредила различные фактории, об уважении к которым государство позаботилось с помощью своих эскадр.
Хотя Англия в 1584 г. овладела Виргинией, а в 1597 г. оспаривала у испанцев Ямайку, крупные поселения в Америке она устроила только в середине XVII в. Южная часть материка была занята испанцами и португальцами, слишком сильными для того, чтобы можно было их изгнать. Впрочем, англичане вовсе не искали рудников; довольные тем, что обе эти нации потребляли изделия английских мануфактур, они стремились расширить свою промышленность, открывая для нее новые рынки сбыта. Второй их целью было рыболовство и навигация. Для этих планов более подходила Северная Америка; они проникли в нее и без большого сопротивления отняли у французов земли, которые те не использовали.
Во Франции кардинал Ришелье с первых же лет общественного спокойствия29 обратил свои взоры к колониям и к торговле. В 1626 г. его заботами была учреждена компания для освоения острова Сен-Кристоф и других Антильских островов, расположенных между десятым и тринадцатым градусами северной широты; в 1628 г. другой компании было поручено основать "Новую Францию" от границ Флориды до Северного полюса.
Но этот мощный гений, отвлекаемый придворными интригами, никогда не имел досуга для осуществления обширных проектов, задуманных на благо монархии. Однако именно этим робким начинаниям Франция обязана спасением своей торговли, поскольку они закрепили то, что у нее оставалось из владений в Америке, кроме Луизианы, открытой лишь в конце XVII в.30
{149}
Из этих нарождавшихся колоний долгое время извлекали прибыль англичане и особенно голландцы, которые и преподали им первые уроки для развития там земледелия. Наша торговля началась по-настоящему в 1664 г., и огромное влияние в европейских делах, которое она доставила Франции, открыло собой шестую эпоху.
Людовик XIV придавал всему, что его окружало, характер величия; очень искусно это развил для него Кольбер31; он пользовался его полным доверием и во всем преуспел.
Мануфактуры, судоходство, всякого рода промыслы достигли за короткий срок такого совершенства, что удивили и встревожили Европу. Были заселены колонии, и их торговля велась исключительно с метрополией. Английские и голландские купцы увидели, что повсюду с ними конкурируют французы. Однако, имея за собой более долгое, чем у нас, прошлое, они сохранили в торговле свое превосходство; более опытные, они смогли предугадать, что торговля будет основой политических ин-тересов и равновесия сил; они создали из этого науку32 и главный ее предмет уже в то время, когда мы помышляли лишь о том, чтобы подражать их действиям, не выяснив себе их принципа. Активность нашей промышленности соответствовала ее принципам, но отмена Нантского эдикта33 нанесла ей ущерб вследствие потери большого числа подданных и их расселения во всех странах, где стремились к богатству: никогда столь большая жертва не была принесена религии.
С тех пор каждое государство в Европе заинтересовано в торговле и стремится ее увеличить соответственно своим силам и силам соседей, в то время как Франция, Англия и Голландия соперничают в общей торговле.
Франция, которой природа даровала значительный избыток, занята как будто более всего торговлей предметами роскоши.
Англия, хотя и очень богатая, постоянно опасается бедности или делает вид, что опасается; она не пренебрегает никакой прибылью, никакими средствами, чтобы обслужить потребности других наций, и хотела бы быть в этом деле единственной; в то же время она постоянно сокращает собственную потребность [в снабжении себя другими нациями].
Голландия возмещает исключительной торговлей пряностями ничтожность своих других естественных продуктов; ее цель состоит в том, чтобы дешево купить товары у других народов и выгодно их продать. Она более, чем любое другое государство, ревнива к конкуренции иностранцев, ибо ее собственная торговля существует лишь за счет умаления торговли других наций.
История торговли подводит нас к трем важным положениям.
1. Мы убедились, что с помощью промышленности народы восполняют недостаток продуктов земли и владеют большими условными богатствами, чем народы, обладающие богатствами природными. Однако эта промышленность всегда состояла в том, чтобы доставлять в каждую страну те природные богатства, которых она лишена, и соответственно без промышленности ни один народ не может иметь в изобилии золото и серебро, которые являются условными богатствами.
{150}
2. Народ незаметно утрачивает свою торговлю, если он не делает всего, что мог бы предпринять. В самом деле, любая отрасль торговли предполагает потребность либо подлинную, либо считающуюся таковой; доход от нее дает средства на следующее предприятие, и нет ничего более опасного, нежели принуждать другие народы самим удовлетворять свои потребности или дополнять их. Всегда чудеса промышленности оказывались порождением необходимости; вызываемые ею большие усилия подобны бурному потоку, воды которого ожесточенно борются со сковывающими их плотинами, наконец, опрокидывают их и разливаются по равнинам.
3. Плотное население неотделимо от крупной торговли, пути которой всегда отмечены богатством. Жизненные удобства привлекают людей сильнее всего. Предположим, что торговый народ окружен неторговыми - тогда в первый тотчас же вольются те чужеземцы, которым его торговля сможет дать работу и заработок.
Эти три положения указывают на принципы, определяющие, в частности, торговлю в политическом организме. Его сущностью являются земледелие и промышленность; единство их таково, что если одно преобладает над другим, то тем самым само себя разрушает. Без промышленности плоды земли не будут обладать никакой ценностью, а пренебрежение земледелием истощает источники торговли.
Целью торговли в государстве является обеспечение достатка с помощью работы для наибольшего из возможных числа людей. Земледелие и промышленность - единственные средства к существованию; если оба выгодны для тех, кто ими занимается, людей всегда будет достаточно.
Действие торговли состоит в наделении политического организма всей силой, которую он может вместить. Эта сила заключается в населении, которое доставляет ему политическое богатство, т.е. одновременно и реальные, и относительные богатства.
Реальное богатство государства заключается в высшей степени независимости от других государств в своих потребностях и в наибольшем избытке для вывоза. Его относительное богатство зависит от привлекаемого торговлей количества условных богатств по сравнению с количеством таких же богатств, привлекаемых торговлей в соседние государства. Именно такая комбинация действительных и условных богатств составляет науку и искусство управления политической торговлей.
Всякое нарушающее эти принципы воздействие государства на торговлю означает действия, разрушительные и для самой торговли.
Чтобы убедиться в том, что есть торговля полезная и торговля, не являющаяся таковой, нужно отличать барыш купца от выгоды государства. Если купец ввозит в свою страну чужеземные товары, мешающие сбыту изделий отечественных мануфактур, ясно, что он наживается на продаже этих товаров, но государство понесет убытки, состоящие из: 1) стоимости этих товаров за границей; 2) заработка, который отечественные мануфактуры могли бы предоставить разным рабочим; 3) стоимости сырья, которое могло быть добыто в метрополии или в колониях; 4) барыша от {151} обращения всех этих стоимостей, иначе говоря, от достатка, который оно имело бы благодаря другим видам потребления; 5) ресурсов, которые государь вправе ожидать от достатка своих подданных.
Если, кроме того, сырье получено в колониях, государство потеряет и барыш от мореходства. Если сырье чужеземное, этот убыток тоже имеет место, но вместо убытка на продуктах земли это будет убыток на обмене отечественных товаров, которые можно было бы предоставить взамен сырья. Таким образом, при подобном предположении государство, как мы сказали, теряет барыш, а купец получает прибыль только от превышения продажной цены над покупной.
В свою очередь и купец может потерять, когда выигрывает государство. Если негоциант неосмотрительно отправляет товары своей страны в другую, где их и так хватает, он может потерять на продаже. Однако государство всегда выиграет на деньгах от иностранцев, на том, что было уплачено земледельцам в качестве цены сырья, на заработной плате рабочих, занятых на мануфактуре, на стоимости мореходства (если товары вывезены по морю), на барыше от обращения и на платежах, которыми общественное богатство обязано снабдить родину.
Таким образом, барыш, полученный купцом с подданных другого государства, совершенно безразличен для государства, которое от этого ничего не выигрывает. Но этот барыш ему отнюдь не безразличен, если увеличивает долги иностранцев и побуждает общество к другим доходным предприятиям.
Прежде чем рассматривать пути, которыми законодатели достигают цели и результатов торговли, я перечислю девять принципов, которые англичане, т.е. самый сведущий в торговле народ, предлагают в своих книгах для суждения о выгоде или невыгоде торговых операций.
1. Вывоз излишка дает самый чистый барыш, какой только может получить нация.
2. Чтобы получить наибольшую выгоду от вывоза продуктов земли, необходимо их сначала обработать или превратить в изделия.
3. Большую экономию денег дает не ввоз чужеземных изделий, а сырье для его использования в мануфактурах.
4. Обмен товаров на товары в целом выгоден, за исключением случаев, когда он противоречит тем же самым принципам.
5. Ввоз товаров, затрудняющих сбыт товаров своей страны или вредящих развитию ее мануфактуры и ее земледелия, неизбежно приводит нацию к гибели.
6. Ввоз иностранных предметов роскоши является для государства подлинным убытком.
7. Ввоз товаров первой необходимости не может считаться злом, однако нация от этого бесспорно беднеет.
8. Ввоз иностранных товаров для последующего вывоза доставляет реальный барыш.
9. Выгодой торговли служит и фрахт своих кораблей другим нациям.
{152}
Сообразно с этим планом следует направлять общее движение торговли.
Мы определили это движение как внутренний оборот товаров страны или ее колоний, вывоз их излишка и ввоз иностранных товаров либо для потребления, либо для перепродажи.
Такое определение, естественно, разделяет торговлю на две части - внутреннюю и внешнюю. Их принципы различны и не могут быть смешаны без того, чтобы не привести к большому беспорядку.
Внутреннюю торговлю ведут между собой члены одного общества. Она занимает первое место в общей торговле, ибо в первую очередь ценится необходимое, а не излишества, но и они "ужны не в меньшей степени.
Таким внутренним оборотом является потребление гражданами продуктов их земель и промышленности, для них этот оборот - важнейшая опора. Мы уже видели, что реальное богатство нации достигает высшей степени, когда для удовлетворения своих потребностей она не нуждается ни в какой другой нации. Правила, установленные в соответствии с этим в различных государствах, изменяются в зависимости от обилия природных богатств, а во многих из них недостатки природы возмещаются искусными промыслами.
Стоимость внутренней торговли определяется суммой частных расходов каждого гражданина на свое питание, жилье, одежду, удобства и предметы роскоши. Но из этой стоимости надо вычесть все потребленные иностранные товары, каковые представляют реальный убыток для нации, если он не возмещается внешней торговлей.
Население - душа этой внутренней торговли. Она достигает совершенства при изобилии отечественных товаров пропорционально имеющейся в них потребности. Ее сохранение зависит от прибыли, доставляемой собственникам этих товаров, и от оказываемого им государством поощрения. Если земля тщательно обрабатывается наилучшим способом, потребление товаров первой необходимости и предметов роскоши не может быть слишком большим, лишь бы они были произведены в стране или в колониях.
Их стоимость увеличивает сумму частных расходов и распределяется между разными гражданами, занятыми их производством.
Надо, чтобы народ не нуждался в жизненных удовольствиях, ибо от них он чувствует себя счастливее. Если эти удовольствия и удобства исчерпают его богатство, счастье его уменьшится и вскоре совсем прекратится, ибо реальные нужды - это варварские и нетерпеливые кредиторы. Однако, когда предметы первого потребления и роскоши произведены в самой стране, пользование ими доставляет много выгод: ими привлекаются и соблазняются иностранцы, которые обеспечивают государству-владельцу новый объект вывоза.
Да будет мне позволено распространить этот принцип на науки, произведения ума и свободные искусства - отнюдь не для того, чтобы их унизить, но ради рассмотрения под новым углом зрения, а именно их полезности. Люди нуждаются в обучении и развлечении; любая нация, {153} вынужденная ради них прибегать к услугам другой, беднеет от этих расходов, превращающихся целиком в прибыль доставляющей их нации.
В политической торговле самое легкомысленное в глазах разума искусство и самый обыкновенный товар являются очень существенными предметами. Владелец потозийских рудников Филипп II34 за время своего царствования издал два указа с единственной целью - запретить (особенно из Франции) ввоз кукол, стеклянных изделий, гребней и булавок. Считается, что мода и ее капризы - плод непостоянства и легкомыслия народа; тем не менее ясно, что в интересах своей торговли и оборота он ведет себя достаточно умно. Безумны лишь те граждане, что рабски следуют моде, не имея на то средств: поэтому подлинную насмешку вызывают именно жалобы на моду и пышность, а не воздержание от них.
Однако злоупотребление роскошью отнюдь не невозможно, а ее крайности привели бы к пренебрежению обработкой земли и промыслами первой необходимости ради выращивания менее полезных культур и занятий менее полезными промыслами.
Законодатель всегда может устранить такую чрезмерность, исправляя сам принцип. Он всегда может поддерживать равновесие между разнообразными занятиями своего народа, помочь страдающей части путем льгот и привилегий, а налоги перенести на внутреннее потребление предметов роскоши.
Эта сторона торговли подчиняется особым законам политического организма. Он может по своему усмотрению допускать, ограничивать или отменять потребление как отечественных, так и иностранных товаров, если это соответствует его интересам. Именно по этой причине колонии всегда находятся под контролем.
Наконец, надо постоянно помнить, что внутренняя торговля призвана преимущественно к поддержанию реального богатства государства.
Внешняя торговля - та, которую политическое общество ведет с другими; она содействует той же цели, что и внутренняя торговля, но больше стремится к приобретению относительных богатств. Действительно, возьмем для примера торговый народ, очень богатый товарами, весьма мало употребляемыми другими народами; тогда внутренняя торговля будет заботливо поддерживать эти занятия и промыслы путем народного потребления. Но внешняя торговля будет им лишь благоприятствовать без того, чтобы ради них пожертвовать возможностями приумножения относительных богатств государства. Эта внешняя сторона торговли настолько тесно связана с политическими интересами, что заимствует и их природу.
По отношению к другим властителям государи всегда находятся в состоянии стесненности, и тот, кто хочет обеспечить своим подданным большой экспорт товаров, обязан руководствоваться обстоятельствами, принципами и интересами других торговых народов, а также вкусом и причудами потребителей.
Действие внешней торговли состоит в удовлетворении нужд других народов и в получении от них товаров, удовлетворяющих потребности {154} своего народа. Она достигает совершенства, когда доставляет их в наибольшем количестве и самым прибыльным образом. Ее сохранение зависит от способов ее осуществления.
Как мы уже много раз отмечали, основой всякой торговли являются продукты земли и промышленности. В отношении экспорта плодородные страны неизбежно обладают преимуществом перед менее плодородными. Наконец, чем более товары необходимы и совершенны, тем сильнее зависимость иностранцев.
Большое население служит одним из преимуществ, позволяющих одному народу лучше всего удовлетворять потребности других народов; в свою очередь внешняя торговля занимает всех людей, которых не могла бы прокормить внутренняя торговля.
Народонаселение зависит от легкости, с какой граждане добывают себе трудом достаточное пропитание, и от их безопасности. Если этого труда не хватает на пропитание, то, как показывает опыт, они отправляются за ним в другие страны. Поэтому если такая нехватка произошла от необыкновенных обстоятельств, законодатель должен предупредить последствия: кормить своих рабочих или предоставлять им работу. Из того, что население столь необходимо, вытекает обязанность пресекать праздность; главным средством для этого являются работные дома35, которые устроены у просвещенных народов.
Один народ не сможет ничем снабдить другой, если не будет продавать свои товары так же дешево, как и другие [народы], имеющие те же товары; если же он продаст их еще дешевле, то получит там предпочтение.
К этому надежно ведут четыре средства: конкуренция, экономия людского труда, дешевизна издержек экспорта и низкая ставка денежного процента.
Конкуренция вызывает изобилие, а последнее - дешевизну съестных припасов, сырья, [оплаты] ремесленников и денег. Конкуренция - один из важных принципов торговли и составляет значительную часть ее свободы. Все то, что ее затрудняет или ей вредит по указанным четырем пунктам, гибельно для государства и диаметрально противоположно его цели, заключающейся в счастье и зажиточной жизни возможно большего числа людей.
Экономия людского труда состоит в его дополнении трудом машин и животных, если это возможно сделать с наименьшими издержками или если это оберегает людей. От этого население возрастает, а отнюдь не сокращается. Такой предрассудок дольше продержался в странах, где имелась лишь внутренняя торговля. В самом деле, если внешняя торговля невелика, то общая цель будет достигнута лишь при условии, что внутренняя занимает наибольшее число людей. Но если внешняя торговля, т. е. судоходство, колонии и потребности других народов, могут занять больше граждан, чем их имеется, необходимо экономить их труд, чтобы наилучшим образом достичь всех этих целей. Как мы уже отметили, опыт показывает, что можно погубить свою торговлю, если не позаботиться обо всем, что можно было бы предпринять. Ясно также, что сила {155} политического организма зависит от наилучшего и наиболее полного использования людей, доставляющих ему его политические богатства. Эту связь ни- когда нельзя упускать из вида. Итак, экономия людского труда вовсе не уменьшит населения, если законодатель будет заботливо перемещать их труд от одной отрасли к другой. Это предмет особой политики.
Умеренность экспортных расходов - третий источник дешевизны, а следовательно, [удачного] сбыта продукции страны.
В эти расходы входят издержки транспорта и вывозные пошлины. Пе- ревозки осуществляются либо по земле, либо по воде. Известно, что пере- возки по земле обходятся гораздо дороже. Поэтому существенной стороной управления в торговых государствах является [устройство] каналов для возмещения отсутствия судоходных рек или поддержание последних в надлежащем состоянии, а также абсолютная свобода внутренней торговли.
Таможенные сборы как внутри страны, так и при вывозе из нее, взимаемые с товаров какой-либо нации, вызывают у иностранцев большое сопротивление. Купец рассматривает их как повышение реальной стоимости, а в политике они считаются приращением относительного богатства.
Разумные народы либо отменяют подобные пошлины на вывоз своей продукции, либо соразмеряют их с потребностью в ней других народов. В особенности они сравнивают цены на свои товары, доставленные в места их потребления, с ценой на такие же товары, сбываемые конкурирующими, соперничающими нациями. Это сравнение очень важно: хотя у двух народов - мануфактуристов - качество и продажная цена тканей одинаковы, вывозные пошлины не должны быть равными, если неравны транспортные расходы. На потребителя влияет даже небольшая разница.
Иногда законодатель вместо сбора пошлины с экспорта поощряет его вознаграждениями с целью увеличить доход рабочего, если тот недостаточен для того, чтобы поддержать полезную для конкуренции отрасль труда. Если такая помощь приводит к понижению цены, то достаточно нескольких лет предпочтения ее иностранцами, чтобы укрепить эту новую отрасль торговли так, что она вскоре не будет больше нуждаться в поддержке.
Результат бесспорен, и такая практика столь же полезна для политического организма, как в организме человека передача при необходимости тепла от одного члена к другому.
Один народ не сможет снабдить других наилучшим способом, если он будет вести торговлю лишь своими собственными товарами. Каждый знает по своему опыту, что лучше всего удовлетворять свои нужды в магазине с наибольшим ассортиментом и что разнообразие товаров вызывает потребности. То, что происходит в магазине купца, имеет место и во всеобщем обмене.
Торговые народы отправляются к другим народам на поиски нехвата-ющих им товаров с целью доставить их к потребителям. Этот вид торговли и есть экономическая торговля. Умелая нация не отказывается ни {156} от какой торговли; даже если у нее большая торговля предметами роскоши, плотное население и много денег при низкой процентной ставке, ясно, что она будет заниматься всеми видами торговли. Скажу больше: когда ее купцы используют все выгоды торговли, для нее наступит время наибольшего богатства.
Среди иностранных товаров бывают и такие, что запрещены законодателем во внутренней торговле; но, как уже было замечено, он стеснен в своих действиях в области внешней торговли.
Чтобы не лишать нацию прибыли, которую она может получить от иностранных товаров и, следовательно, увеличить свое относительное богатство, в некоторых государствах учреждены порты, где разрешается свободный ввоз всего, что выгодно реэкспортировать; их называют свободными портами.
В других государствах такие товары хранятся на складах, и чтобы облегчить реэкспортирование иностранных товаров, в том числе и разрешенных, при их вывозе ввозные пошлины возвращаются полностью или частично.
Внешняя торговля какого-либо народа сможет достичь наивысшего уровня, если его избыток вывозится, а потребности обеспечены наивыгоднейшим для него ввозом.
Вывоз и ввоз осуществляются им на собственных судах или на судах другого народа национальными или иностранными комиссионерами.
Существует торговля активная и пассивная. Ясно, что пассивная торговля уменьшает прибыль от экспорта и увеличивает цену импорта. Она противоречит цели торговли в государстве, ибо похищает у своего народа труд и средства существования. Она мешает достижению результата, ибо уменьшает относительное богатство этого государства.
Пассивная торговля имеет еще и другой недостаток: нация, которая захватила себе активную торговлю другой, держит ее в зависимости. Если их союз нарушается, та, что имеет лишь пассивную торговлю, делается бессильной; ее земледелие, промышленность, колонии пребывают в бездействии, ее население уменьшается вплоть до той поры, пока она не возобновит активной торговли с помощью не всегда надежных усилий, требующих много времени.
Разница, образующаяся в течение некоторого времени от сопоставлс ния экспорта с импортом, называется торговым балансом. Она всегда уплачивается или взимается деньгами, поскольку обмен товаров на металлы, являющиеся их мерой, неизбежен, если нет другого эквивалента. Государства ведут взаимные расчеты, как частные лица.
Когда торговый баланс благоприятен для нации, ее основной фонд условных богатств увеличивается на сумму этого баланса; если он неблагоприятен, основной фонд уменьшается на всю потраченную сумму. Этот баланс должен быть рассмотрен и в частности, и в целом. Частный баланс - это торговый баланс между двумя государствами, он является целью заключаемых между ними договоров, устанавливающих возможное торговое равенство. Договоры определяют характер {157} товаров, которыми они могут обмениваться, взаимные облегчения для их ввоза, пошлины, уплачиваемые с товаров в таможнях либо при ввозе в страну, либо внутри нее.
Если две нации обладают лишь одинаковыми видами обмениваемых товаров, то им не нужны никакие договоры, кроме гуманных условий общения и доброго отношения к людям (ибо если одна из них имеет преимущество над другой, то в конце концов захватит ее внутреннюю и внешнюю торговлю); тогда торговля между ними сводится к той, которую доставляет им третья нация при помощи упомянутого выше реэкспортирования товаров.
Совершенное равенство торговли между двумя народами достигается равенством стоимостей и числом людей, занятых с той и другой стороны. Последнее равенство почти не встречается, и обычно высчитывается только равенство стоимостей.
Хотя число людей не учитывается, но все же его следовало бы принимать в расчет при взаимной необходимости обмена. Если баланс неравен, разница в числе людей, занятых в обеих странах, не должна приниматься во внимание той страной, в которой их больше. Ведь ясно, что выплаченная в деньгах сумма увеличит там внутреннее обращение и поэтому доставит зажиточное существование большему числу людей.
Если в стране совсем нет какого-либо товара, то возможность доставить ей равенство в торговле зависит от степени конкуренции именно этим товаром. Ибо если он есть у других народов и они предлагают лучшие условия, не будет возможности продать свой. Если это государство может предложить в обмен лишь товары такого же вида и сорта, нужно сначала сравнить продукт и прибыль, которую можно извлечь из продажи собственного товара с убытком, который может случиться от ввоза иностранных товаров, и, наконец, учесть способы, могущие помочь выдержать конкуренцию с ними и уничтожить ее.
Наконец, заключение подобного договора требует глубокого изучения торговли обеих договаривающихся наций, их взаимных ресурсов, населения, цены и качества сырья, цены съестных припасов и изделий, вида промышленности, взаимных потребностей, особых и общих балансов, финансов, ссудного процента, который бывает ниже у одной нации, а у другой - выше, так что последняя теряет там, где первая выигрывает. Может случиться, что торговый баланс с какой-либо страной окажется невыгодным, а сама торговля полезна, поскольку дает повод или средства, необходимые такой торговле, которая возмещает с прибылью эти убытки.
Общий баланс торговли наций - это убыток или барыш, который вытекает из уравнения частных балансов.
Даже если общая сумма вывоза уменьшится, но в такой же пропорции, как и ввоза, то государство не потерпит ущерба в своей полезной торговле; обычно это доказательство того, что его внутренняя торговля занимает большее число людей.
По той же причине полезная торговля возрастает, если при сократившемся общем вывозе ввоз уменьшился в большей пропорции.
{158}
Очевидно, что из всех народов самым могущественным будет тот, у кого общий баланс всегда наиболее выгоден. У него будет больше условного богатства, и, обращаясь внутри страны, оно обеспечит наибольшему числу граждан зажиточное существование. Таково следствие торговли, когда она доведена до совершенства в политическом организме. Цель управления и состоит в том, чтобы достичь этого путем дальновидности, внимательного проведения мероприятий и регламентов, изучения мотивов конкурирующих народов и, наконец, сочетанием реального и относительного богатств. Обстоятельства бесконечно меняются, но принципы остаются теми же. Их применение - плод всеобъемлющего гения.
Ограничения, которые политические интересы вносят в торговлю, не могут считаться помехами. Так часто упоминаемая и так редко правильно понимаемая свобода [торговли] заключается лишь в том, чтобы облегчить торговлю настолько, насколько позволяет правильно понятый общий интерес общества.
Все прочее - это вольность, разрушительная для самой торговли. Я говорю о правильно понятом общем интересе, ибо внешность какого-либо блага еще ие означает наличия самого блага.
Не нужно слишком жестко карать нарушения и обман. Проверка требует формальностей, обилие которых нарушает свободу, но полное их забвение потворствует распущенности. Нужно, следовательно, не отменять эти формальности, но ограничить и способствовать наибольшей легкости их выполнения.
Мы уже доказали необходимость конкуренции, она является душой хорошо понятой торговли.
Эта часть управления торговлей одна из самых тонких. Но ее принципы всегда составляют часть того плана, который доставляет государству общий баланс, более выгодный, чем у соседей.
Мы собирались рассмотреть торговлю как занятие граждан. Об этом мы скажем лишь применительно к политическому организму.
Поскольку торговля составляет его душу, занятие ею столь же почтенно для гражданина, как и все прочие полезные занятия. Но по мере того как возрастают услуги, оказываемые гражданами, последним следует давать больше отличий. Торговлю не будут поощрять в странах, где этого не понимают.
Торговлей можно лично заниматься тремя способами.
Первый - покупка продуктов земли и промышленности для перепродажи их другим гражданам мелкими партиями. Те, кто занимается этим, называются розничными торговцами.
Это занятие - для общества не столько необходимое, сколько доставляющее удобства, - способствует внутреннему обращению.
Второй вид торговли - торговля гражданина, чье занятие состоит в руководстве работой других граждан, обрабатывающих сырье. Те, кто занимается этим, называются мануфактуристами36.
{159}
Это занятие очень необходимо, ибо оно увеличивает реальные и относительные богатства.
Третий вид торговли - занятие гражданина, который вывозит за границу продукты своей родины, чтобы обменять их на другие необходимые продукты или на деньги. Ведется ли эта торговля по суше или по морю, в Европе или в других частях света, ее называют оптовой торговлей. Тот, кто ею занимается, называется негоциантом.
Эта профессия очень нужна, ибо она является душой мореходства и увеличивает относительные богатства государства.
Эти три способа вести торговлю обладают общей чертой, сообщающей торговле активность: это скрупулезная честность. Цель у них тоже одна - прибыль; однако действие их неодинаково - различие состоит в том, насколько они отвечают большему или меньшему общему действию торговли в политическом организме. Именно по этому действию страна должна различать каждый вид торговли в отдельности и признавать более достойными тех граждан, которые более ей содействуют.
Это не значит, что непосредственный план законодателя предусматривает наличие очень богатых негоциантов. Он ценит их потому, что они во многом способствуют era намерениям. Однако при ограничиваемой торговле было бы полезнее иметь много богачей, чем меньшее число сверхбогачей. Двадцать негоциантов с капиталом в сотню тысяч экю37 каждый ведут больше дел и предоставляют в кредит друг другу большие суммы, чем шесть миллионеров. Кроме того, разделенные богатства доставляют несравненно более обширные ресурсы для обращения и для реальных богатств. Да и для государства полезнее большая разница в размере состояний, вкладываемых в торговлю, поскольку они обычно целиком обращаются с выгодой для промышленности. Было бы даже желательно, чтобы они и далее оставались в торговле, ибо негоцианты держат за границей много агентов, которые там умножают отрасли торговли своей нации и, кроме того, доставляют ей барыш, приобретенный в торговле той страны, где они проживают. Эти состояния не покинули бы торговлю, если бы должность негоцианта считалась почтенной, как она этого заслуживает.
По отношению к крупным торговым предприятиям для государства необходим лишь его собственный вес; как только оно предоставит прибыль и безопасность, солидные [торговые] общества возьмут на себя уступки.
Уметь вести торговлю и уметь ею руководить - это совсем разные вещи. Для надлежащего руководства нужно знать, как ее ведут, но, чтобы вести ее с прибылью, не требуется знать, как нужно ею руководить. Уменье негоцианта состоит в знании деталей, которыми он и занимается; уменье политика - в [знании] пользы, которую можно извлечь из этих деталей; следовательно, надо их знать, а осведомиться о них можно лишь у негоциантов. Поэтому необходимо как можно больше с ними беседовать, обсуждать, учиться у них; но советам их надо следовать с осторожностью. Мы уже отметили разницу между барышом купца и барышом государства. Ясно, что озабоченные деталями негоцианты редко обладают общим взглядом на вещи, если только они ни приобрели его в итоге своих {160} путешествий или обширной и обдуманной практики. Такие негоцианты вполне могут хорошо судить.
Негоциант по отношению к тому обществу, членом которого он является, обязан питать чувства честного человека, т. е. подлинного гражданина: подчинение его законам и особую любовь. Пренебрегать ими - какова бы ни была профессия - преступление перед богом и людьми. Это правило должно быть особенно глубоко запечатлено в сердцах тех, у кого всегда есть удобный случай пренебречь им.
В то же время перевозка из одной чужой страны в другую необходимых им товаров вовсе не забвение особой любви к родине, даже если эти товары запрещены в обществе, членом которого является купец. Поскольку эти товары необходимы, торговля ими означает увеличение относительного богатства родины, ибо она дает прибыль, которую получила бы произведшая их страна, если бы сама их продавала.
Я в особенности настаиваю на этом по отношению к негоциантам, рассеянным за границей. Иногда их упрекают за такую торговлю, а между тем именно с ее помощью они очень часто обеспечивали за своей нацией превосходство в той стране, где они проживают. Подобные упреки свидетельствуют о незнании самой природы торговли и о смешении принципов торговли внешней с принципами внутренней.
То же можно сказать о покровительстве, которого какой-либо негоциант добивается в чужой стране. Если он предпочитает подобное покровительство, то он плохой гражданин, но вообще он нуждается в покровительстве.
Торговля (Commerce), т. 13, 1753.
Автор - Ф. Верон де Форбонне.
1 Французское слово "commerce" означает не только "торговля", но и "общение".
2 В Библии Каин и Авель - сыновья Адама и Евы; Тубалкаин - один из потомков Каина, ему приписывалось изобретение металлургии.
3 Вавилонское рабовладельческое государство (II тыс.-538 г. до н.э.) подчинило себе Ассирию, затем подпало под ее власть, а в 605 г. до н.э. разгромило Ассирийское государство. Культура, ремесло и искусство достигли в Вавилоне высокого уровня. Предания о "чудесах Вавилона" сохранились в Библии.
4 Элат и Эзионгабер - древние торговые порты на Красном море, утратившие свое значение в средние века.
5 На о. Тиль в Персидском заливе находилась одна из финикийских гаваней, имевшая большое торговое значение со II тыс. до н, э. по VI в. н.э.
6 Навуходоносор II - царь Вавилонии (604-562 до н.э.), подчинивший Сирию, Финикию, Палестину.
7 Персидская держава Ахеменидов покорила весь Древний Восток и начиная с VI в.до н.э. пыталась подчинить Грецию; в ходе греко-персидских войн (499-449 до н.э.) победили греческие государства.
8 См. прим. 10 к ст. "Колония".
9 Родос - остров в Эгейском море, имевший большое торговое значение. Родосское морское право было широко известно в классической древности и комментировалось римскими юристами.
10 В 330 г. римский император Константин перенес столицу в город Византий, получивший затем название Константинополя.
11 Мореей с XIII в. называли Пелопоннес; Левант - восточное побережье Средиземного моря (территории современных Сирии и Ливана).
12 Мамлюкские султаны правили в Египте и Сирии с 1250 по 1517 г.
13 Фландрский граф Балдуин V Лилльский (1035-1067) оказывал содействие начавшемуся в XI в. росту фландрских городов.
14 Герцогство Брабантское входило в XII-XV вв. в состав Нидерландов, брабантские города Лувен, Брюссель и Антверпен были крупными торгово-ремесленными центрами.
15 В г. Лувене в 1378 г. произошло большое восстание ремесленников-ткачей, затем в конце XIV-начале XV в. в городе бывали неоднократные выступления против герцогов Бургундских.
16 Итальянские войны велись (с перерывами) в 1494-1559 гг. Почти сразу же после их завершении во Франции началась гражданская война ("религиозные войны") 1560-1594 гг.
17 Столица Фландрии Брюгге утратила в XV в. свое значение крупнейшего морского торгово-ремесленного центра из-за обмеления гавани и возвышения Антверпена. В 1488 г. в Брюгге произошло восстание против Максимилиана I, ставшего с 1477 г. государем Нидерландов в качестве супруга Марии Бургундской.
18 В XVI в. в Северной Америке французы владели о. Ньюфаундленд и открыли Канаду.
19 В Нидерландах в 1571 г. был введен Филиппом II 10-процентный налог с продажи любого товара (алькабала).
20 В ходе буржуазной революции в Нидерландах, на севере, была создана Республика Соединенных провинций во главе с Голландией. Испанцы были изгнаны почти со всей ее территории. С 1579 г. южная часть Нидерландов осталась под испанским владычеством. Морская блокада Антверпена, взятого в 1585 г. испанцами, нанесла непоправимый ущерб этому крупнейшему тогда в Европе торгово-промышленному и банковскому центру.
21 Датский король Эрик, правивший в 1397--1435 гг. также в Норвегии и Швеции, стремился уничтожить политическую и торговую монополию Ганзы в скандинавских странах, поэтому ганзейские города находились в союзе с Голштинией, ведшей с Данией длительную войну.
22 В Англии ганзейцы лишились своих привилегий частично при Марии Тюдор (в 1553-1558 гг.) и окончательно при Елизавете Тюдор (в 1558-1603 гг.).
24 Ост-Индская голландская компания (1602-1798) имела монопольное право торговли и мореплавания в зоне Индийского и Тихого океанов и сыграла огромную роль в создании голландской колониальной империи.
25 Вест-Индская голландская компания (1621-1792) владела монопольным правом мореплавания и торговли в зоне Атлантического океана; ее главной целью было основание колоний в Америке и ввоз в них рабов.
27 Войны Голландии с Испанией за независимость длились с 1572 по 1648 г.
28 Речь идет о победе английского флота над испанской "Непобедимой Армадой" в 1588 г.
29 Имеются в виду 1624-1642 гг., когда кардинал Ришелье, сперва в качестве члена королевского Совета, а затем первого министра, стал фактическим правителем Франции и сокрушил притязания на власть феодальной знати, организовавшей в 1614-1620 гг. несколько вооруженных выступлений против правительства.
30 Французские колонии в Северной Америке в XVII-XVIII вв. включали Акадию (1604-1713) и Канаду (1608-1763). Луизиана принадлежала Франции в 1682-1763 гг.
31 См. прим. 1 к ст. "Родина".
32 Политическая экономия как наука зародилась в XVI-XVII вв. при объяснении экономических явлений раннего капитализма, преимущественно в области торговли. Английские и французские экономисты разработали теорию меркантилизма, согласно которой активный баланс внешней торговли, основанный на экспорте изделий национального мануфактурного производства, обеспечивал приток денег в страну и создавал ее могущество.
33 См. прим. 11 к ст. "Политическая власть".
34 Потосийские серебряные рудники в Южной Америке принадлежали Испании.
35 Работные дома появились в Англии и Франции в XVI в. Бездомных нищих помещали туда в принудительном порядке и заставляли их трудиться над обработкой различного сырья без ограничения рабочего времени. Условия жизни в работных домах почти не отличались от тюремных.
36 В том, что владелец централизованной или рассеянной мануфактуры фигурирует здесь в первую очередь как купец, продающий мануфактурные изделия, ярко сказывается характерное для XVIII в. преобладание торгового капитала над промышленным. См. также статьи "Мануфактура" и "Финансы".
37 Экю - французская монета, чеканившаяся в золоте (4 г) до 1653 г. и в серебре (26-29 г) - с 1641 по 1793 г. В одном экю было 3 ливра, или франка.
Выверено по изданию: История в Энциклопедии Дидро и д'Аламбера. Перевод и примечания Н.В.Ревуненковой.
