Родина

РОДИНА (политический строй). Не отличающийся логикой оратор, географ, изучающий лишь расположение мест, равно как и заурядный лексикограф, считают родиной любое место рождения; однако философ знает, что это слово происходит от латинского "отец", обозначающего отца с детьми, и, следовательно, оно имеет смысл, который мы связываем с семьей, обществом, свободным государством, членами которых мы являемся и чьи законы обеспечивают нашу свободу и наше счастье. Под гнетом деспотизма родины нет. В прошлом веке Кольбер 1 еще смешивал королевство и родину, но теперь один более просвещенный писатель издал труд об этом слове, в котором он с таким вкусом и истинностью показал значение термина, его природу и идею, которую он должен выражать, что я вправе украсить им свою статью и даже построить ее на основе рассуждения этого остроумного писателя 2.

Греки и римляне не знали ничего более достойного любви и более священного, чем родина. Они говорили, что ей обязаны жертвовать всем и что мстить ей столь же непозволительно, как мстить собственному отцу; что своих друзей можно выбирать только из числа ее друзей и что наилучшая судьба уготована тому, кто за нее сражается; что смерть ради ее защиты прекрасна и сладостна и что небеса приемлют лишь тех, кто послужил ей. Так говорили магистраты, воины и народ. Какое же понятие о родине они имели?

Родина, говорили они, это земля, все жители которой заинтересованы в ее сохранении, которую никто не хочет покинуть, ибо счастье свое не оставляют, и где чужеземцы ищут себе убежища. Это кормилица, дающая свое молоко с тем же наслаждением, с каким его пьют. Это мать, которая любит своих детей и различает их лишь постольку, поскольку они сами различают друг друга; которая очень хочет, чтобы они были богаты или со средним достатком, но не бедняками, великими и малыми, но не угнетенными; которая даже при этом неравном разделе сохраняет особое равенство, всем открывая дорогу к первым местам, которая не потерпит никакого зла в своей семье, кроме такого, какому она не сможет помешать,- болезни и смерти; которая сочла бы, что, давая жизнь своим детям, она не дала ничего, если не добавила им благополучия. Это сила, столь же древняя, как общество, опирающаяся на природу и порядок; власть, {78} высшая над всеми властями, учрежденными ею в своем лоне, - архонтами, градоправителями, судьями, консулами или царями; власть, которая подчиняет своим законам как тех, кто от ее имени распоряжается, так и тех, кто подчиняется. Это божество, которое принимает дары лишь для того, чтобы раздать их, которое требует больше любви, чем страха, которое, улыбаясь, творит добро и, вздыхая, насылает громы.

Такова родина. Любовь к ней ведет к добрым нравам, а добрые нравы ведут к любви к родине. Эта любовь является любовью к законам и счастью государства, любовью, проявляющейся только в демократиях. Это политическая доблесть, с помощью которой отказываются от себя, предпочитая собственному интересу общественный; это чувство, а не последствие знаний, и этим чувством может обладать последний человек в государстве точно так же, как и глава республики.

Слово "родина" было одним из первых слов, которое начинали лепетать дети греков и римлян; оно было душой бесед и военным кличем; оно украшало поэзию, воодушевляло ораторов, председательствовало в сенате, звучало в театре и на народных собраниях; оно высекалось на памятниках. Цицерон 3 считал это слово столь чувствительным, что предпочитал его всякому другому, когда говорил об интересах Рима.

У греков и римлян имелись, кроме того, обычаи, которые беспрерывно напоминали о смысле слова "родина"; венки, триумфы, статуи, могилы, надгробные речи - все они возбуждали патриотизм. Там бывали также поистине народные спектакли, на которых отдыхали вместе все сословия, трибуны, где устами ораторов родина советовалась со своими детьми о средствах достижения счастья и славы для всех. Расскажем о событиях, которые подтвердят все, только что нами сказанное.

Когда греки победили персов при Саламине, то, с одной стороны, был слышен властный голос государя, гнавший рабов в бой, а с другой - слово "родина", одушевлявшее свободных людей. Греки не имели ничего более дорогого, чем любовь к родине; трудиться для нее составляло их счастье и их славу. Всему в мире предпочитали родину Ликург, Солон, Мильтигд, Фемистокл, Аристид 4. Один из них на военном совете республики увидел занесенную над ним трость Эврибиада и ответил ему всего тремя словами: "Ударь, но выслушай". После длительного управления афинскими войсками и финансами Аристид не оставил денег даже на свои похороны.

Спартанские женщины также стремились нравиться, как и наши, но они рассчитывали вернее достичь цели, примешивая к обаянию патриотическое рвение. "Иди, сын мой, - говорила одна, - вооружись для защиты своей родины и возвращайся лишь со щитом или на щите", т. е. победителем или мертвым. "Утешься, - говорила другая мать одному из своих сыновей, - не жалей о потерянной ноге, ведь ты не сделаешь и шагу, чтобы не вспомнить, что ты защищал родину". После битвы при Левктрах 5 все матери погибших в битве радовались, в то время как другие плакали над своими сыновьями, которые вернулись побежденными. Они похвалялись тем, что дали миру мужчин, ибо уже с колыбели они их учили, что первой матерью является родина.

{79}

Рим, воспринявший от греков идею родины, глубоко запечатлел ее в сердцах своих граждан. Римлянам было даже свойственно примешивать к любви к родине религиозные чувства. Неизгладимое впечатление оказывал на римлян их город, основанный при наилучших предсказаниях, их царь и их бог - Ромул, вечный, как город Капитолий 6, и город вечный, как его основатель.

Для защиты своей родины Брут 7 приказал казнить своих сыновей, и этот поступок кажется неестественным только слабым душам. Без смерти двоих предателей родина Брута была бы задушена в колыбели. Валерию Публиколе 8 нужно было только произнести слово "родина", чтобы сделать сенат более популярным; Менению Агриппе 9, - чтобы привести народ со священного холма в лоно республики, Ветурии, - чтобы разоружить своего сына Кориолана 10, ибо женщины в Риме, как в Спарте, были гражданками; Манлию, Камиллу, Сципиону, - чтобы победить врагов от имени римлян; обоим Катонам 11, - чтобы сохранить законы и старинные нравы; Цицерону, - чтобы устрашить Антония и разгромить Катилину 12.

Можно сказать, что слово "родина" обладало тайной силой, которая, по выражению Лукиана, не только превращала самых робких в храбрецов, но и порождала героев всех родов для многообразных подвигов. Лучше скажем, что в этих греческих и римских душах имелась доблесть, которая заставляла их чувствовать цену этого слова. Я говорю не о тех мелких доблестях, которым в отдельных наших обществах воздаются малозаслуженные хвалы; я имею в виду те гражданские качества, ту силу души, которая заставляет свершать ради общественного блага великие дела. Фабия осмеивали, презирали и оскорбляли армия и его соратники, но он все равно не изменил своего плана, медлил еще и еще и в конце концов победил Ганнибала 13. ДЛЯ сохранения у Рима преимущества Регул, будучи узником, отговорил от обмена пленными и вернулся в Карфаген, где его ждали мучения 14. Трое Дециев ознаменовали свой консулат, обрекши себя на верную смерть 15. Пока мы будем смотреть на этих отважных граждан как на великих безумцев, а на их поступки - как на театральные подвиги, слово "родина" будут у нас понимать не так, как надо.

Вероятно, к этому прекрасному слову никогда не относились с большим уважением, любовью и пользой, чем во времена Фабриция 16. Все знают, что он сказал Пирру 17: оставь себе золото и почести; мы, римляне, богаты тем, что родина, возводя нас на высшие посты, требует от нас только заслуг. Но не все знают, что те же слова сказали бы тысячи других римлян. Этот патриотический тон был всеобщим в городе, где все сословия были доблестны. Вот почему Рим показался послу Пирра Ки-неасу храмом, а сенат - собранием королей.

Вместе с нравами изменилось и это понятие. К концу республики слово "родина" употребляли больше для его профанации. Катилина и его неистовые соучастники обрекали на смерть каждого, кто произносил его на римском наречии. Красе и Цезарь лишь прикрывали им свое честолюбие; впоследствии, когда тот же Цезарь, перейдя Рубикон, сказал своим солдатам, что он идет мстить за оскорбления родины, он просто обманул {80} свои войска. Нельзя было научиться любить родину на ужинах Красеа или возводя здания, как Лукулл 18, предаваясь разврату, как Клодий 19, или грабя провинции, как Веррес 20, замышляя тиранию, как Цезарь, или льстя Цезарю, как Антоний 21.

Среди этого расстройства правления и нравов было, однако, несколько римлян, скорбящих о благе своей родины. Очень примечателен пример Тита Лабиена. Друг Цезаря, товарищ и подчас орудие его побед, он стал выше всех соблазнительных честолюбивых целей и, не колеблясь, оставил дело, которому покровительствовала удача. Пожертвовав собой ради любви к родине, он принял сторону Помпея, где рисковал всем и где даже в случае успеха мог найти лишь более чем умеренное уважение.

Наконец при Тиберии 22 Рим забыл о всякой любви к родине, да и как мог бы он ее сохранить? Там разбой соединялся с властью, происки и интриги распоряжались должностями, все богатства попадали в руки меньшинства, и необузданная роскошь оскорбляла крайнюю бедность, поле пахаря было предлогом для притеснения, и все граждане были вынуждены оставить заботу об общем благе, ради того чтобы заняться только своим благом. Все принципы правления были извращены, все законы подчинились воле государя. У сената не было больше силы, у частных лиц - безопасности. Сенаторы, захотевшие защитить общественную свободу, рисковали своей. Это была завуалированная тирания, осуществляемая под сенью законов, и горе тому, кто это замечал: высказать свои опасения означало удвоить их. Тиберий, дремавший на своем острове Капри, оставил все дела Сеяну, а Сеян, достойный министр своего господина, сделал все, что мог, для подавления в римлянах всякой любви к своей родине.

Траян 23 славен больше всего тем, что воскресил ее остатки. Ему предшествовали на троне шесть тиранов, равно жестоких, почти поголовно безумных, подчас слабоумных. Царствования Тита и Нервы были слишком краткими, чтобы установить любовь к родине. Траян решил возродить ее; посмотрим, как он это сделал.

Он начал с того, что сказал префекту претория Сабурану, вручив ему меч как символ должности: "Возьми этот меч, чтобы поднять его на мою защиту, если я хорошо буду управлять родиной, или против меня, если я поведу себя дурно". Он был уверен в себе. Он отказался от денег, которые новые императоры получали с городов, значительно уменьшил налоги, продал в пользу государства часть императорских имуществ, одарил бедных граждан и воспрепятствовал крайнему обогащению богатых. У тех, кого он поставил на должности квесторов, преторов, проконсулов 24, не было другого способа на них удержаться, как заботиться о счастье народов. Он вернул изобилие, порядок и правосудие в провинциях и в Риме, где его дворец был так же открыт для народа, как храмы, в особенности для тех, кто являлся во имя интересов родины.

Когда стало очевидно, что господин мира подчиняется законам, что он возвратил сенату его великолепие и власть, делает все в согласии с ним и смотрит на императорское достоинство как на простую должность, {81} ответственную перед родиной, когда увидели, что нынешнее благо укрепляет опору будущего, тогда наконец все себя проявили. Женщины гордились тем, что они дали родине детей, молодые люди говорили лишь о том, как ее прославить, старики собирали свои силы, чтобы служить ей. Все восклицали: "Счастливая родина! Славный император!". Всеобщее одобрение присудило лучшему из государей титул, вмещавший все титулы, - отец отечества. Но когда новые чудовища заняли его место, правительство возобновило злоупотребления, солдаты продавали родину и убивали императоров, чтобы добыть еще денег.

После этого мне не нужно доказывать, что в порабощенных государствах не может быть родины. Так, те, кто живет при восточном деспотизме, где нет другого закона, кроме желания государя, других правил, кроме восхищения его капризами, других принципов управления, кроме страха, где ничье имущество и ничья голова не находятся в безопасности, эти люди, говорю я, совсем не имеют родины и даже не знают этого слова, которое является настоящим выражением счастья.

Аббат Куайе говорит: "Побуждаемый усердием, я во многих местах допытывался у подданных всех рангов: граждане, спрашивал я, известна ли вам родина? Человек из народа плакал, чиновник хмурил брови, храня мрачное молчание, военный бранился, придворный издевался надо мной, финансист спросил, не означает ли это название нового откупа. Лица духовного звания указывали, подобно Анаксагору, перстом на небо, когда их спрашивали, где ваша родина: неудивительно, что на этой земле они ее не чествуют"25.

Один лорд 26, известный своими произведениями и делами, заметил однажды, вероятно, с излишней горечью, что в его стране роскошь заменила гостеприимство, разврат - развлечение, придворные - сеньоров, щеголи - горожан. Если это так, то вскоре - и это ужасно - там больше не будет властвовать любовь к родине. Развращенные граждане всегда готовы разодрать свою страну или возбудить смуты и раздоры, столь несовместимые с общественным благом.

Родина (Patrie), т. 14, 1765.

Автор - Луи, шевалье де Жокур (Louis, chevalier de Jaucourt, 1704-1779). Он был начиная с 1752 г. главным и незаменимым помощником Дидро в составлении Энциклопедии и автором многочисленных статей по истории, философии, естествознанию, медицине. Дидро писал про него: "Не думайте, что он скучает, сочиняя свои статьи, - бог его создал для этого. Хотел бы я, чтобы вы видели, как вытягивается его физиономия, когда ему объявляют, что работа сделана или что ее необходимо закончить: вид у него совершенно несчастный".

Жокур происходил из дворянской гугенотской семьи. В Женеве он изучал теологию, в Кембридже - математику и астрономию, в Лейдене - медицину. В Париже он был практикующим врачом и лечил главным образом бедняков. Жокур являлся автором книги о философии Лейбница и исследования по медицине, знал многие европейские языки, занимался историей, философией и литературой, был членом академий наук в Лондоне, Стокгольме, Берлине и Бордо. По своим убеждениям Жокур был деистом и в Энциклопедии не полемизировал с христианской доктриной. Друг и почитатель Монтескье, он следовал его идеям во многих своих статьях по истории. Наиболее интересна в этом отношении статья "Фьеф" (см. с. 124-134).

1 Жан Батист Кольбер (Jeah Baptiste Colbert, 1619-1683) - генеральный контролер финансов с 1665 г., ведавший всей экономической жизнью страны и экономической политикой.

2 Имеется в виду сочинение писателя-моралиста и историка аббата Куайе (1707-1782) "Предназначенные для чтения диссертации: первая о старом слове родина, вторая о природе народа" (Gabriel Francois, abbe Coyer. Dissertations pour etre lues: la premiere sur le vieux mot de patrie; la seconde sur la nature du peuple. La Haye, 1755). См. также: Гордон Л. С. Некоторые итоги изучения запрещенной литературы эпохи Просвещения. - Французский ежегодник, 1959, М., 1961, с. 89-120.

3 См. прим. 22 к ст. "История".

4 Ликург (IX-VIII вв. до н.э.) - легендарный законодатель древнегреческого государства Спарта.
Солон (640/63-559 до н.э.)-реформатор Афинского государства.
Мильтиад (590-489 до н.э.), Фемистокл (514-450 до н.э.), Аристид (530-467 до н.э.) - афинские государственные деятели и полководцы. Эврибиад возглавил греческий флот во время нападения на Грецию персидского царя Ксеркса в 480 г. до н.э.

5 В битве при Левктрах (371 до н.э.) фиванцы нанесли спартанцам тяжелое поражение.

6 Капитолий - храм Юпитера в древнем Риме, несколько раз горевший и отстраивавшийся заново.

7 Луций Юний Брут (VI в. до н.э.) - легендарный основатель республики в Риме. Предание приписывало ему раскрытие заговора в пользу изгнанного царя, в котором приняли участие сыновья Брута. Он осудил их на смерть, и они были казнены у него на глазах.

8 Валерий Публикола был, по преданию, консулом в первый год республики (509 до н.э.).

9 Менений Агриппа - по преданию, римский консул в 503 г. до н.э., по поручению Сената он уговорил покинувшую Рим плебейскую часть армии вернуться в город.

10 Гней Марций Кориолан, по преданию, возглавил войну племени вольсков против Рима, но отступил (в 493 г. до н.э.) по просьбе римских женщин, среди которых была и его мать Ветурия.

11 Марк Порций Катон Старший (234-149 до н. э.) - государственный деятель и писатель, известный своей непреклонностью. Его правнук Марк Порций Катон Младший (ок. 96-46 до н.э.) - убежденный республиканец, противник Юлия Цезаря.

12 Марк Туллий Цицерон (106-43 до н.э.) - римский оратор, философ и политический деятель, сторонник республиканской аристократии. Он возглавил борьбу с Луцием Сергием Катилиной, пытавшимся произвести военный переворот в Риме (63 до н.э.). боролся с врагом республики Марком Антонием.

13 Фабий Максим (ум. в 203 г. до н.э.), по прозвищу "Кунктатор", т. е. "Медлитель", - римский полководец. Известен своей особой стратегией и тактикой в борьбе с карфагенским полководцем Ганнибалом (246-183 до н.э.).

14 См. прим. 54 к ст. "История".

15Представители рода Дециев прославились своим самопожертвованием во время борьбы римлян с самнитами (IV-III вв. до н.э.).

16 Кай Фабриций Лисцин (280 до н.э.) во время войны Рима с г. Тарентом вел переговоры с противником, славился своей честностью.

17 Пирр (319-273 до н.э.) - эпирский царь, воевавший с Римом на стороне г. Тарента в 280-275 гг. до н.э.

18 Марк Лициний Красе (115-53 до н.э.) и Гай Юлий Цезарь (100-44 до н.э.) составили вместе с Гнеем Помпеем (106-48 до н.э.) триумвират, добивались упразднения Римской республики и установления своей диктатуры. Красе, как и полководец Лукулл (117-56 до н. э.), обладал огромными богатствами и вел роскошный образ жизни.

19 Пульхер Клодий (ок. 93-51 до н.э.) был известен связью с родной сестрой.

20 Гай Корнелий Веррес (115-43 до н.э.) являлся наместником Сицилия в 73-71 гг. до н.э. и ограбил там храмы и частных лиц, собирая ценнейшие произведения искусства. В процессе, возбужденном против него сицилийскими городами, обвинителем его выступал Цицерон.

21 Марк Антоний (83-30 до н. э.) - сподвижник Цезаря; поддерживал его диктатуру; после убийства Цезаря - неограниченный правитель восточных провинций Рима.

22 Тиберий - римский император (14-37). Последние годы жизни он провел на о. Капри, предоставив управление временщикам, в том числе Сеяну.

23 Траян - римский император (98-117), заслуживший своим управлением имя "лучшего".

24 Префект претория ведал военными делами и руководил посольствами.
Квесторы - низшие должностные лица, преторы - чиновники в Риме и высшие должностные лица в других городах империи, проконсулы управляли провинциями.

25 См. прим. 2.

26 Имеется в виду лорд Болингброк (см. прим. 3 к ст. "Революция").

Выверено по изданию: История в Энциклопедии Дидро и д'Аламбера. Перевод и примечания Н.В.Ревуненковой. Под общей редакцией А.Д.Люблинской. Л.: "Наука", 1978.