 |
 |
|
|
Имя академика Милицы Васильевны Нечкиной знакомо каждому студенту-историку. Ее знают, как выдающегося специалиста по истории России XIX века, автора многочисленных работ по истории декабризма, создательницу учебника для ВУЗов, по которому более 30 лет учились студенты… Однако на этот раз, отступив от традиционного перечисления всех заслуг, научных степеней и званий этой несомненно величайшей исследовательницы, мы обратимся к другой, почему-то многим не известной Нечкиной, Нечкиной – поэтессе.
М.В.Нечкина (1901 - 1985) начала писать стихи с 6 лет. "Самое первое, - признавалась она в 1938 году, - было на политическую тему – о 1905 годе, рассказы о нем взрослых произвели на меня сильное впечатление. В детских стихах преобладали описания природы (в частности, Кавказа) и дразнилки, адресованные сестрам и брату. Но чаще всего в это время (от 6 до 10 лет) я писала рассказы – преимущественно о рыцарях, заколдованных замках, разбойниках и кладах.
В возрасте 11-14 лет стихов стало больше, преобладали философские темы о тщете всего земного, неизбежности страдания, суете сует и необходимости умереть молодой. Были так же исторические стихотворения. Потом был довольно долгий перерыв. Вновь я стала писать с 19 лет".
| Все, что имею, дарю без слов В теплой июльской тиши. Нечего дать тебе, кроме стихов И кроме моей души. Полный любви и девичьих грез. Дар мой беден и мал. Ты улыбнулся, стихи унес, Только души не взял. |
В Ульяновском краеведческом музее хранится тетрадь стихов М.В. Нечкиной, посвященных поэту В.И. Эрлиху во время их учебы в Казанском Университете. С тех пор Нечкина подготовила к печати более 500 стихотворений, вошедших в сборники "Книга об ожидании", "На пути к любви", "Солнце сквозь листья". Однако при жизни историка-поэтессы было опубликовано лишь три, одно из которых было переводом французского стихотворения декабриста Барятинского – в изданных Нечкиной "записках декабриста Н.И.Лорера". В те времена стихотворчество считалось слишком несерьезным для людей, занимающихся наукой. Мысль о публикации сборников Нечкиной пришлось оставить... Ее рукописи со стихами сохранились в архиве РАН, вместе с приложенной к ним запиской с просьбой напечатать их "хотя бы после смерти", и стали в дальнейшем экспонатами документально-художественной выставки "Музы в храме науки", проводившейся в РАН.
| *** Хочу быть роялем. Вдруг ответить тишиною На крик своих восторгов и мучений. И стать твоей – неслыханной ценою Нежнейшего из перевоплощений. Вот крышка черная. Под нею – ожиданье Из тихих струн лежащей арфы вроде. Вот налетел бушующим рыданьем Прибой неумирающих мелодий. Из смерти – жизнь. И к новой жизни чтобы Воскресла я, и ты – и я с тобою. Ты без меня бессилен. Только оба Даем мы жизнь поющему прибою. Принадлежать твоей певучей славе И крепости твоей неутомимой, Лечь пред тобой покорным рядом клавиш – Навеки нужной и всегда любимой. |
Сама мечта Нечкиной исполнилась лишь в 2003 году благодаря книге Ады Сванидзе "Вторая Муза историка" (М, Наука, 2003), включившей в себя "Книгу об ожидании" в числе прочих художественных произведений 42 российских историков XX в. Увы, тираж ее составил всего тысячу экземпляров, мелочь в масштабах нашей страны. Однако, публикуя стихи М.В. Нечкиной здесь, хочется верить, что это поможет еще кому-то лучше понять эту выдающуюся исследовательницу и увидеть за фамилией автора многочисленных монографий не просто абстрактный образ академика и профессора, а живого человека, Женщину, с ее душой и внутренним миром. Ω
| Родной мой! Я люблю тебя. Сильнее любви не бывало на свете. Я преображаюсь, Когда слышу твои шаги, Поднимающиеся по ступенькам, И привычный стук - тихонько три раза... Я становлюсь совсем другою - Счастливейшею из женщин, - Когда руки твои ложатся на плечи. Когда губы твои прижимаются к губам. Когда легкие снежинки на твоих бровях и ресницах Тают от тепла моих губ. Я люблю серые крапинки в синеве взора, Быстрый поворот головы на оклик, Сдержанный смех в уголках глаз, И теплоту мужественных рук, - Сожмут, - и боятся, что больно... И способ перелистывания книг - От верхнего уголка страницы, И удивительное умение Быстро принимать решения. И не уставать После трех ночей В кипеньи работы. Родной мой, Я люблю тебя! Я прожила с тобою Всю совою долгую жизнь, Не расставаясь ни на минуту В самые черные дни. Но страшное несчастье Состоит в том, Что тебя никогда не было. Я никогда не видела тебя, Ты никогда не встречался со мною. Тебя не существовало. Ты никогда не поднимался по лестнице И никогда не стучал в дверь. И я не знаю, Как ты стучишь, - Три раза или иначе. Твои руки Никогда не ложились на мои плечи, И губы Никогда не прижимались к моим. И понятно, что снежинки На твоих бровях и ресницах Не могли таять От тепла моих губ... Тебя никогда не было. Это я тебя придумала. Вот и все. На этом можно кончить. Но ты никогда не понимаешь, что я не могу Кончить на этом. Я всю жизнь ждала тебя. Всю жизнь, - ведь дольше, чем жизнь, Ждать не возможно. Я всю жизнь ждала Легких шагов, Стука в дверь, Твоего поцелуя, Прикосновенья твоих рук Но ты не пришел, а жизнь прошла. Я пряталась от горя в книги. Я измеряла жизнь шорохом страниц - Вместо часов: Вот прошла минута - И пальцы легли на уголок страницы, Вот прошла другая - И страница перевернулась. На мое горе глядели Библиотечные полки. Шли годы, и полки становились выше, И книг становилось больше. Я сама их писала. И когда из типографии Приносили тугую пачку Авторских экземпляров Все думали: "Счастливая женщина!" А я думала: "Вот прошел еще год, А я его не встретила..." Вот это самое страшное. Я знаю, ты жил не свете, Даже, может быть, сейчас живешь Или будешь жить. Просто я тебя не встретила. Как просто! Ты - настоящий. Ты - живой - из плоти и крови. Иначе, почему же Я так ясно вижу тебя. И знаю твое имя, И рост, и поступь, и цвет глаз, И голос, - я его узнаю из тысячи. Я давно заметила Что дель Сарто Положил твои тени у глаз Иоанна Крестителя, А Леонардо да Винчи Нарисовал твои руки У Христа на тайной вечере. Значит ты жил на свете! Или, может быть, ты еще будешь жить, Когда я умру, - через сто лет или больше. Просто я тебя не встретила. Как просто. Родной мой, Не было минуты, Чтобы я не искала тебя. Я не виновата, что не нашла, А жизнь закончилась... Седеющий профессор поднимается на кафедру - Женщина в темном платье - И говорит: "Сегодня лекция Будет посвящена тому-то..." Отчаяние! Мне больше нечего сказать, - Ты видишь - Я говорю простыми словами, Первыми попавшимися... Я не могу создать о своем горе ни образов, ни рифмованных строчек. Но, уходя из жизни, Родной мой, Я кладу свои легкие руки На твои сильные плечи, И губы Прижимаются к твоим И снежинки На твоих бровях и ресницах Тают от прикосновения Моих губ... |
Стихами М.В. Нечкиной восхищалась
Виктория Ткаченко.
