Основные этапы формирования городской благотворительной системы Москвы в конце XIX – начале XX вв
.Богданов В.П.
Московский Государственный Университет и. М.В. Ломоносова.
Современники разделяли историю благотворительности в Москве на три периода: до 1887г., 1887-1894 и после 1894г (1. С.1.). Первый период характеризовался полным отсутствием самостоятельности городских властей в деле благотворения и призрения нищих. Говоря о вмешательстве государства в дела благотворения и обеспечении более или менее регулярной помощи нуждающимся, нельзя обойти реформы Петра I. С одной стороны, великий реформатор жестоко преследовал тех нищих, для которых милостыня была работой, с другой стороны, устраивал госпитали для нетрудоспособных и престарелых, выдавал им специальные “кормовые деньги”, строил приюты для незаконнорожденных и оказывал всяческую помощь военнослужащим и их детям. Схожую политику проводила Екатерина
II. После ее царствования вплоть до Великих Реформ Александра II никаких принципиальных новшеств в систему государственного призрения бедных введено не было (2.).Второй период (1887-1894) отмечен переходом городского управления к самостоятельному заведованию благотворительными учреждениями и созданию новых. Связано это было с кризисом существующей государственной системы призрения нищих. Так, в Комитет о просящих милостыню г. Москвы в 1884г. обратились 2 441 человек, а в следующем году –3 165. В 1887г. было выявлено 9 170 человек в ночлежках; бедных, снимавших углы –25 226. Из этого числа оказалось 497 дворян
, 146 лиц духовного звания и 80 купцов. Детей нищих, проживавших без призора – 4 689 человек –богатый контингент преступников и нищих. К этому же следует прибавить большое число тех, кто скрывался и под учет не попал: обитателей Хитрова рынка; ночевавших под мостами, в строящихся домах и т.д.(3. С. 23). Приказ общественного Призрения явно не справлялся со своими задачами и был закрыт 1 сентября 1885г. Нищенство охватило все слои населения, не обошло оно и высшее сословие –дворянство. Многие благотворительные организации (Екатерининская, Демидовская, Тихвинская богадельни и т.д.) и сословные общества занимались щедрой раздачей милостыни. Так последние выдавали два раза в год (к Рождеству и Пасхе) денежные суммы каждому “недостаточному члену”. Купеческое общество раздавало милостыню каждому нуждающемуся. Подобные акции, особенно со стороны церковно-приходских попечительств, приводили нередко к беспорядкам (во время раздачи милостыни на Рождественском бульваре из-за огромного количества нищих погибло и было изувечено несколько человек) и пьянству. Некоторые трактиры наживали сотни рублей во время раздачи милостыни! Дворцы благотворительных учреждений привлекали много человек, вовсе не нуждающихся в помощи. Больницы и родильные дома, оборудованные по последнему слову науки, действительно помогали людям, но выпускали людей без средств к дальнейшему существованию. Кроме того, из новорожденных, принесенных в Воспитательный дом в 1872г., до года не дожило 74%, а в 1875г. –80%. Если в 1872г. в Воспитательный дом попало 12 383 ребенка, то в 1882г. –14 325 (1. 24-25). В 1887г. место упраздненного Приказа Общественного призрения заняло Городское присутствие по разбору и призрению нищих. В его обязанности входило наказание профессиональных нищих, способных к труду, и выявление случайных нищих, которым следовало оказывать помощь.1894г. ознаменовался созданием системы участковых попечительств о бедных, которым суждено было сыграть ведущую роль в деле призрения нищих. С этого момента начинается третий этап в истории благотворительности Москвы. В основу городской благотворительной системы был положен проект Ивана Николаевича Мамонтова, предложенный на заседании Городской Думы 3 ноября 1887г (3. С. 23). Идея его сводилась к следующему: создать централизованную систему благотворительных учреждений, с широким привлечением частных капиталов –этими учреждениями и стали участковые попечительства. Главное, подчеркивал И.Н. Мамонтов, что “благотворительность должна быть основана на присущем духовной природе человека милосердии и любви к ближнему” (2. С. 22). Т.е., нравственное начало ставилось И.Н. Мамонтовым во главу угла.
Благодаря участковым попечительствам о бедных, в основу которых легла так называемая Эльберфельдская система (по названию г. Эльберфельда в Пруссии, где она была впервые опробована), ежегодно около двадцати тысяч неимущих получали помощь от города. Сюда обращались нищие за помощью; здесь же исследовались обстоятельства, заставившие их прийти в попечительство, дабы помощь не была оказана тем, кто в ней не нуждается. Кроме того, к 1 января 1912г. при городской думе находилось 124 благотворительных учреждения (приюты, богадельни, столовые, библиотеки и т.д.), через которые ежегодно проходило несколько тысяч человек. Таким образом, созданная в Москве система могла охватывать около 30 тысяч нищих.
Попечительства подчинялись особому Совету, на прямую подчиненному Думе. В их деятельности прославили себя замечательные деятели русской истории и культуры: князь А.А. Щербатов, гр. Л.Н. Толстой, профессор В.И. Герье, профессор А.И. Чупров, К.В. Рукавишников, И.И. Янжул, М.В. Духовский, С.А. Муромцев, Н.И. Прохоров и многие другие. Кроме того, представители от участковых попечительств, как благотворительных организаций, входили в состав Городского Благотворительного Совета, действовавшего с 1899г. Совет контролировал деятельность городских, сословных и частных обществ в области общественного призрения и был также подчинен Думе. Кроме того было создано Справочное отделение по делам благотворительности, в обязанности которого был сбор сведений о людях, нуждающихся в помощи и пользующихся общественным призрением.
Перечисленные организации ведали всей благотворительной деятельностью в Москве. Теоретически сложившаяся система должна была работать весьма эффективно. Это позволило современникам облегченно вздохнуть: “…нельзя не пожелать, чтобы пример нашей древней столицы, с энергией взявшейся за новое дело, встретил подражание в возможно большем числе других городов” (4. С. 105). Однако возникала масса текущих вопросов, которые тормозили ее развитие. Видимо, здесь сказывалась извечная русская традиция недоделывать до конца. Если в Эльберфельде помощью пользовалось не только городское, но и пришлое население, то в Москве призрению подлежали лишь люди, прожившие в ней не менее двух лет. В связи
с этим проблема Хитровки, на которой сосредотачивалась основная масса сезонных рабочих, была не разрешима (Хитров рынок был настоящим рассадником преступности в дореволюционной Москве). Кроме того, в Германии была отлажена система сельских колоний, ведавших благотворительностью вне города, но она почти полностью отсутствовала в России.Мы видим, что в Москве была создана разветвленная сеть благотворительных учреждений. Однако созданная система была весьма и весьма громоздкой, функции некоторых органов пересекались. Благодаря сложившейся системе, городское управление могло лишь сдерживать общую нищету и по мере сил с ней бороться, но не могла победить ее полностью. Это, как справедливо отмечал И.Н. Мамонтов, было прямой обязанностью государства. На примере Москвы мы видели эволюцию системы благотворительности: из сферы исключительно государственных забот, она стала предметом попечения города. Это тем более представляет интерес потому, что московский опыт был перенесен и на другие города.