УДК 931

Титул sarru rabu в истории хетто-ассирийских отношений XIV-ХIII вв. до н.э.

После ликвидации государства Митанни как великой верхнемесопотамской державы в результате войн хеттского царя Суппилулиумаса I (1380-1335) на первый план вышли вопросы, связанные с разделом митаннийского наследства. В активное противоборство с хеттами вступило динамично развивающееся среднеассирийское государство, в недавнем прошлом зависимое от митаннийской династии. Спор за преобладание в Верхней Месопотамии велся с переменным успехом до начала XII в., когда хеттская государственность пала под ударами народов моря. В литературе смысл этой ожесточенной борьбы иногда сводится к стремлению ассирийцев установить контроль над важнейшими торговыми путями в верхнем течении Евфрата и Тигра (и, соответственно, стремлению хеттов сохранить его за собой) и заинтересованности Ассирии в доступе к запасам олова в Эргани-Маден. Чаще же исследователи вовсе не приводят каких-либо объяснений, ограничиваясь приблизительной реконструкцией событий и общими рассуждениями о стремлении к гегемонии и о Ханигальбате (наименование Митанни в ассирийских документах) как буферном государстве между Хатти и Ассирией. "Экономическая гипотеза" слабо обоснована данными источников (SBoT 16, rev. 1-26, KAJ 249, KBo I 14, obv. 20-24, KBo XXVIII 59, rev. 4'(?)) Предпочтительнее было бы думать, что со стороны ассирийцев главным мотивом острой конфронтации с хеттами за Ханигальбат было желание утвердить за собою великодержавный статус. Для среднеассирийских царей это означало уравнение в правах с могущественными государями того времени - хеттскими, вавилонскими, египетскими, интеграцию в их привилегированный "клуб" "великих царей" (sarranu rabutu по-аккадски, LUGAL.GAL MES по-шумерски). Достичь этого ассирийцы могли лишь при одном условии: при полном подчинении и включении в состав своей территории Ханигальбата, единственной страны Верхней Месопотамии, чьи цари в силу сложившейся политической традиции носили высокий великоцарский титул. Как позволяют предположить источники, утерять это почетное звание было невозможно (за исключением тех случаев, когда исчезала сама государственность), оно закреплялось за царем раз и навсегда и передавалось из поколения в поколение его преемниками вне зависимости от того, какие бедствия или неудачи постигали страну при том или ином конкретном представителе династии. В свете вышесказанного становится понятным, насколько ассирийцам было важно представить себя как наследников политической традиции митаннийской державы. По-видимому, согласно представлениям современников, Верхняя Месопотамия - единый регион, где есть место только для одной великой державы. Первым среди ассирийских царей попытку присвоить себе титул sarru rabu предпринял Ашшур-убаллит I (1353-1318) (ср. ЕА 16, где автор, ассирийский правитель, именует себя великим царем и провозглашает свое равенство с царем Ханигальбата, который заведомо в глазах адресата, Аменхотепа III, является великим). Слабые преемники Ашшур-убаллита, Эллиль-нерари (1317-1308) и Арикденили (1307-1296), не смогли добиться признания за собой титула великого царя. Адад-нерари I, следующий правитель Ассирии (1295-1264), благодаря своей активной экспансии на запад и покорению Ханигальбата, не только был провозглашен великим царем, но и признан таковым со стороны царя Хатти, вероятно, Хаттусилиса III (KUB XXIII 102 Vs.1-5). Следует отметить, что среди великих царей часто устанавливались особые отношения дружбы, которые описывались (в хеттских источниках) термином SES-tar, означающим "братство". Привилегией братских отношений пользовались исключительно великие цари, то есть правители с одинаковым статусом. Они были невозможны между сюзереном и вассалом или между великим царем и "обычным" царем. "Братство" означало не только то, что между двумя странами нет никаких противоречий, но и то, что их правители поддерживают самые тесные союзнические отношения. Ассирийские цари, проводя активную внешнюю политику на западе, ставили перед собою две задачи: добиться от хеттов признания за собою титула sarru rabu (избраннный Ассирией путь, единственно возможный по сути, был неприемлем для Хатти, чьи правители желали видеть в Ханигальбате свой протекторат, пользующийся в рамках pax hittitica некоторой самостоятельностью) и навязать после этого им братские отношения, которые делали уже труднодостижимым какой-либо пересмотр status quo в Верхней Месопотамии в пользу хеттской державы. Однако осуществление этого плана встретило ожесточенное сопротивление хеттов. В конце правления Адад-нерари Ассирия теряет Ханигальбат, Шульмануашаред I (1263-1234) вновь вынужден силой оружия доказывать право именоваться великим царем.(КВо ХVIII 24, obv. 10, rev. 5'-9', KUB XXIII 103, obv. 27'). Ханигальбат был возвращен, и там вводится ассирийская администрация. Хетты повержены в битве при Нихрии, царь Хатти Тудхалияс IV принимает унизительный мир с Ассирией и устанавливает "братство" с Шульмануашаредом. Однако в конце правления последнего Ханигальбат восстанавливает независимость (Адал-Тессоб ок. 1240-1232), вероятно, не без поддержки хеттов. Ситуация в царствование Тукульти-Нинурты I (1233-1197) развивается примерно по той же схеме. В первые годы правления царь предпринимает поход против стран Папхи, Алже и, вероятно, Ханигальбата, от чего его отговаривал сам Тудхалияс IV. В результате хеттский правитель разрывает братские отношения с ассирийцем и устанавливает режим экономической блокады Ассирии. Кто-то из преемников Тудхалияса, Арнувандас III или Суппилулиумас II, воспользовавшись тем, что Тукульти-Нинурта был вовлечен в противоборство с Вавилонией, возвращают Ханигальбат под хеттскую юрисдикцию. Факты показывают, что для ассирийских царей Ханигальбат был необходим как подтверждение их великоцарского мандата, и всякий раз, когда он выходил из состава Ассирии, это воспринималось в Ашшуре прежде всего как угроза царскому престижу, как создание условий для перехода Ассирии в разряд второстепеннных стран; поэтому реакция ассирийцев на любую попытку восстановить независимость Ханигальбата была преувеличенно резкой.

Отношения хеттов с Ассирией, видимо, нужно рассматривать в связи с их концепцией территориальных царств. С хеттской точки зрения существует три больших региона, где возможно существование только одной великой державы: юг Месопотамии, где таковой в новохеттский период являлась касситская Вавилония, Египет, север Месопотамии, где на роль ведущего государства, долго игравшейся Митанни, с сер. XIV в. стала претендовать Ассирия. Хетты, однако, в силу укоренившейся политической традиции отказывались признать совершившуюся де-факто translatio regni, из чего проистекали основные хетто-ассирийске противоречия.

УДК 931

Титул sarru rabu в истории хетто-ассирийских отношений XIV-XIII вв. до. н.э.

Вопрос о титуле "великого царя" был наиболее острым во взаимоотношениях Хатти и Ассирии в XIV-XIII вв. Хетто-ассирийское противоборство имело в своей основе стремление ассирийских правителей утвердить за собою великодержавный статус (LUGAL.GAL-UTU) и полностью узурпировать политическое наследство Митанни. Хетты, видимо, стремились сохранить тот выгодный для себя расклад сил, который сложился в Верхней Месопотамии после падения этого государства, и поэтому отказывались признать в своих ассирийских оппонентах "великих царей" и не принимали предложений "братства" с их стороны. Несмотря на всю остроту конфликта, ни та, ни другая сторона не была заинтересована в безудержной экспансии и в полном подчинении или уничтожении друг друга.

УДК 931

The title sarru rabu in the context of the hittite-assyrian relations in the 14-13 B.C.

The problem of the title sarru rabu was the most critical in the relations of Hatti and Assyria in the 14-13 B.C. The hittite-assyrian hostility of that period had as its basic reason the desire of the assyrian kings to prove their great power status and to usurp the political heritage of Mitanni. To incorporate Mitanni-Hanigalbat was the only way for assuming of the LUGAL.GAL-UTU, i.e. the dignity of the great king, by the assyrian monarchs. For hittites wanted to preserve the status quo, achieved in the Upper Mesopotamia after the fall of Mitanni, they refused to recognize kings of Assyria as the great ones and didn't accept their offers of brotherhood. Despite all the acuteness of conflict neither side was interested in the unrestrained expansion and total submission or destruction of each other.