Смирнова Ю.Б., Шильникова И.В. Система наказаний на Ярославской Большой мануфактуре во второй половине XIX - начале XX вв. // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 8. М., 2002. С. 11-22 (Постраничные примечания).
В интернет-версии публикации начало каждой страницы отмечено: {номер страницы}.
{11}
Ю.Б.Смирнова
(Исторический ф-т Ярославского ГУ),И.В.Шильникова
(ЦДНИ Ярославской области)Система наказаний на Ярославской Большой мануфактуре
во второй половине XIX - начале XX вв.Во второй половине XIX - начале XX вв. принуждение являлось одним из основных способов воздействия на работника, применявшихся владельцами и директорами предприятий. В этой связи представляется интересным охарактеризовать систему взысканий и наказаний, которую использовало правление Товарищества Ярославской Большой мануфактуры (ЯБМ), а также проследить эффективность воздействия этой системы на работника.
В фонде ЯБМ Государственного архива Ярославской области (ГАЯО) сохранились личные дела рабочих, которые содержат подробную информацию о принудительных мерах, применявшихся по отношению к текстильщикам. Среди документов, составляющих дело работника, особого внимания заслуживает "Справка о прохождении службы на ЯБМ". В основной части ее формуляра приводятся данные о прохождении службы, об изменении занимаемой должности, о прогулах и взысканиях. Особенно тщательно работодателем фиксировалось "неработающее время" с указанием причин: болезнь, отпуск с разрешения администрации, прогул, участие в забастовках, перерыв в работе, связанный с увольнением. В "Справке" указывался возраст рабочего (к моменту составления документа), его звание (сословие, место приписки), семейное положение (имя, возраст и занятия членов семьи), место проживания (в наемной, фабричной квартире или в собственном доме).
Однородность сведений, содержащихся в личных делах рабочих ЯБМ, позволила нам составить базу данных, в которой по каждому рабочему фиксируются следующие показатели: год рождения, социальное и территориальное происхождение, переводы работника на другие специальности, срок работы на фабрике, перерывы в работе, причины увольнения, семейное положение (рабочие сгруппированы по семьям, с указанием степени родства), по {12}годам расписываются количество прогулянных дней, размер штрафа за неисправную работу и за нарушение правил внутреннего распорядка.
Помимо личных дел рабочих нами привлекались источники, позволяющие представить ситуацию и на предприятии в целом. В первую очередь это "Книги уволенных рабочих", сохранившиеся за 1903, 1908 и 1909 операционные годы (с Пасхи до Пасхи)1, в которых фиксировались не только случаи увольнения рабочих за какие-либо проступки, но и факты перевода их на нижеоплачиваемую работу или более низкий размер жалования. В "Книгах" указываются фамилия и инициалы рабочего, почти всегда его специальность, форма наказания (увольнение, перевод) и его причины. Если перевод являлся временным, то указывался срок. Результаты проведенных подсчетов представлены в Приложении.
В данной работе мы предприняли попытку охарактеризовать в целом комплекс принудительных мер, который использовала фабричная администрация ЯБМ в отношении рабочих во второй половине XIX - начале ХХ вв.; определить действенность наказания как стимула к труду; выявить факторы, от которых зависела степень воздействия наказания на работника.
* * *
Наиболее распространенным видом наказания являлись штрафы. Размер штрафа напрямую зависел от характера проступка, совершенного рабочим, и колебался в среднем от 5 коп. (за опоздание или "за утерю номера") до 2 руб. ("приход на фабрику в пьяном виде", оскорбление словами или действием представителей низшего звена фабричной администрации). Максимальный и минимальный размер взысканий налагался в основном за нарушение рабочими правил внутреннего распорядка. Штрафы за "неисправную работу" ("пропуски", "повреждение пряжи", "поломка машины") составляли от 15 коп. до 1 руб.2
Размер штрафа также определяла квалификация и занимаемая работником должность. Например, старшие рабочие, как правило, редко штрафовались, но несли бoльшую материальную ответственность (приблизительно на 60% больше) за аналогичные проступки, совершаемые "рядовыми" текстильщиками3. На наш взгляд, это объясняется тем, что с одной стороны, недисциплинированность квалифицированных рабочих наносила больший урон производству; а с другой, администрация сопоставляла размеры заработной платы и штрафа.
Сравнивая размер штрафа за неисправную работу с причиненным материальным ущербом работодателю, можно отметить отсутствие компенсационных элементов в структуре рассматриваемого взыскания. Другими словами, работодатель штрафовал не для того, чтобы компенсировать свои убытки, а для того, чтобы наказать работника. Например, за поломку ма-{13}шины штраф составлял всего 20 коп., приблизительно такая же сумма взыскивалась с рабочего за разрыв пряжи4.
Одним из основных нарушений рабочими трудовой дисциплины являлись прогулы (т.е. неявка на работу в течение не менее ½ рабочего дня). Штрафы за прогулы исчислялись в зависимости от размера заработка рабочего и количества прогулянного времени. Нельзя сказать, чтобы эти штрафы кардинально влияли на состояние трудовой дисциплины рабочих ЯБМ. Есть примеры (причем, далеко не единичные), когда рабочие, как мужчины, так и женщины, как квалифицированные, так и неквалифицированные, штрафовались за довольно значительное число прогулов на протяжении более десятка лет. Однако количество их прогулов не снижалось.
В качестве наказания за те или иные нарушения рабочими трудовой и производственной дисциплины фабричная администрация использовала переводы на нижеоплачиваемую специальность или снижение жалования.
За плохую работу текстильщику могли понизить разряд, что, несомненно, отражалось на размере его заработной платы. Подобное понижение зачастую было непродолжительным. Так, в 1886 г. банкаброшницу П.У.Абрамову за то, что она "вставила не то количество катушек" на 1 месяц перевели в "запасные банкаброшницы"5. Подобная мера взыскания достаточно часто использовалась в отношении тех рабочих, которые совершали незначительные нарушения. За более серьезные проступки рабочего могли перевести до года и более на менее оплачиваемый разряд. Значительную роль здесь играло то, насколько успешно происходила "производственная реабилитация" работника.
Перевод мог носить как временный, так и постоянный характер. Иначе говоря, рабочий мог заранее знать, что он будет получать меньше в течение определенного промежутка времени, а затем вернется к прежним условиям труда, если его работа и поведение на фабрике не вызовут нареканий. В этом случае, как свидетельствуют документы, рабочие действительно допускали меньше нарушений трудовой дисциплины, однако, по возвращении к прежним условиям труда, ситуация в большинстве случаев "сползала" на прежний уровень.
В другом случае, работник мог быть переведен на нижеоплачиваемую должность или низшую ставку без указания точного срока или с пометкой "постоянно". Подобные ситуации нередко вызывали конфликты: рабочие отказывались работать и требовали перевода на прежние условия труда. Нередко дело заканчивалось увольнением "по собственному желанию" или по распоряжению администрации за отказ выходить на работу.
Причиной перевода рабочего на нижеоплачиваемую позицию мог быть и перерыв в работе в силу различных обстоятельств. Человека вновь принимали на фабрику, но на менее оплачиваемую работу. Однако администрация учитывала прежнюю трудовую деятельность текстильщика. Если это {14}был "хороший" работник, то его достаточно быстро в течение 1 месяца переводили на прежнюю специальность. Правило о переводе на нижеоплачиваемую специальность после перерыва не распространялось на квалифицированных работников. Так, ткачи и прядильщики при повторном обращении на фабрику принимались на прежнюю работу.
Перевод на нижеоплачиваемую должность или снижение жалования имели, судя по документам, большее влияние на рабочего с точки зрения поддержания и повышения уровня трудовой дисциплины. Возможно, это связано с тем, что штраф являлся единовременным вычетом из заработка, а перевод на другую должность или снижение жалования приводили к более ощутимым денежным потерям для рабочего и его семьи.
Анализируя принудительные меры, необходимо учитывать, что переводы на другую специальность, как и увольнения, иногда происходили в связи с сокращением объемов производства. И в этом случае перемещениям в первую очередь подвергались "худшие" работники. Например, в 1884 г. ватерщица Т.А. Андреева, часто нарушавшая трудовую дисциплину, в связи с "сокращением размотки пряжи" была уволена и не работала почти год6. Впоследствии уволенные по инициативе работодателя имели преимущества при повторном трудоустройстве на фабрику.
Увольнение рассматривалось на ЯБМ как крайняя форма наказания рабочего. Непосредственно на уволенного данная мера ответственности не оказывала мотивирующего воздействия, поскольку работник утрачивал связь с предприятием. В то же время увольнение являлось стимулом к труду для других работников, представляя собой угрозу применения наказания.
Увольнение происходило за неоднократные прогулы, плохую работу ("порча машины", "порча товара"), нарушение рабочим правил внутреннего распорядка (пьянство, драка, кража).
Иногда в личных делах рабочих сведения о прогулах приводятся не за год в целом, а помесячно. Эти данные наводят на мысль о том, что рабочие знали основные положения фабричного законодательства, а потому старались не давать администрации возможности уволить себя (если, конечно, сам рабочий не собирался покидать ЯБМ). Так, согласно закону 1886 г., заведующий мог уволить рабочего (т.е. расторгнуть договор найма) в случае неявки последнего на работу в течение трех дней подряд. Очень часто рабочие допускали прогулы 2-2,5 дня, но старались не "заходить за рискованную грань", иногда появляясь на работе к середине смены.
Нередко причиной увольнения работника являлось пьянство, которое влекло за собой и другие нарушения трудовой и производственной дисциплины (прогулы, драки, конфликты с представителями низшего звена фабричной администрации и др.). Не случайно в начале XX в. принос на фабрику спиртных напитков карался не менее строго, чем приход на работу в пьяном виде. Однако установленные администрацией предприятия меры взыскания не могли существенно улучшить положение дел.
{15}По мнению членов Правления Товарищества ЯБМ, более благотворно сказался на ситуации на фабрике запрет на продажу крепких спиртных напитков, введенный в связи с началом Первой мировой войны: количество прогулов снизилось на 61%, количество штрафов за нарушение порядка - на 32%, количество взысканий за неисправную работу - на 24%.
Одним из видов проступков рабочих, строго каравшихся (зачастую увольнением), во второй половине XIX в. являлась кража фабричного имущества. Из числа учтенных по личным делам рабочих, уволенных в тот период, 21% составляли уволенные за кражи. Для начала ХХ в. эта цифра составляет 3%. Если посмотреть данные по предприятию в целом, то они покажут примерно ту же картину. В 1903 г. лишь 3,1% от общего числа уволенных в этом году рабочих составляли те, кто потерял работу в результате совершенной кражи. За 1908 г. эта цифра составляет 4,6%, а в 1909 г. подобных случаев увольнений вообще не зафиксировано. Это свидетельствует не о том, что рабочие ЯБМ перестали воровать фабричное имущество, а, скорее, о том, что за это перестали наказывать увольнением. Если рабочий возвращал украденное, то его могли вообще не наказывать, либо ограничиться выговором (возможно, небольшим штрафом). Если дело доходило до суда, то на это время фабричная администрация отстраняла рабочего от его занятий, но в случае оправдания по суду он имел все шансы вернуться к работе на прежнем месте и с сохранением прежнего размера заработка.
Надо отметить, что практически все уличенные в краже попадают в группу "взрослых" рабочих. Возраст их колебался в пределах 27-41 лет. Среди уволенных за кражи вообще нет подростков. На наш взгляд, это объясняется тем, что малолетние работники предприятия и подростки "специализировались" на других видах жульничества. Например, в начале 1914 г. два подростка были уволены за то, что попытались два раза получить зарплату. Они выкрали свои расчетные книжки, в результате чего мастер вынужден был выписать им справку об утере книжек и о необходимости выдать им заработанную сумму при предоставлении этой справки. В день выдачи они попытались получить деньги поочередно по двум документам. Но "операция" сорвалась, поскольку кассир вспомнил, что уже выдавал деньги этому подростку несколькими часами ранее. Оба подростка были уволены с предприятия без права повторного приема.
Необходимо отметить, что в рассматриваемый нами период, если мужчина-рабочий ЯБМ увольнялся за совершение кражи фабричного имущества, то вслед за ним увольнению подлежала его жена. На других членов семьи и родственников эта мера наказания не распространялась.
Более суровым наказанием являлось увольнение работника с пометкой "впредь не принимать". Последующая попытка такого рабочего трудоустроиться на фабрике обычно игнорировалась администрацией. Как показывают источники, подобному наказанию подвергались рабочие с небольшим трудовым стажем (1-3 года).
Интересно, что многие рабочие, уволенные с ЯБМ до 1914 г. за те или иные проступки, активно принимались на предприятие после 1917 г. Одна-{16}ко, происшедшие исторические события (война, революция) никоим образом не повлияли на уровень дисциплины и качество труда этих рабочих. Тот, кто систематически допускал прогулы ранее, тот продолжал прогуливать и в дальнейшем. Тот, кто допускал в своей работе много брака ранее, продолжал это делать и после 1917 г. То есть революционный год, как и несколько последующих, явно не стали переломными в отношении рабочих ЯБМ к труду и своим непосредственным обязанностям на фабрике, к необходимости соблюдения производственной дисциплины.
Для поддержания дисциплины на предприятии правление Товарищества использовало в качестве наказания выселение рабочих из фабричных казарм на "вольную квартиру". В основном это происходило за нарушение работником правил проживания. Можно предположить, что посредством данной меры администрация ЯБМ стремилась дисциплинировать работника не только на производстве, но и в быту, учитывая наличие зависимости между этими сферами. Материальное содержание указанной санкции состояло в том, что рабочему предстояло снимать квартиру за свои деньги, в то время как фабричное жилье предоставлялось бесплатно. Дополнительным негативным последствием для рабочих из крестьян являлось то, что они теперь были вынуждены жить в чужом городе "в стороне" от своих земляков. Такие работники, особенно несемейные, предпочитали фабричные казармы, объясняя это тем, что "здесь им было веселее"7.
Между тем, на фабрике были случаи, когда выселение рабочего из фабричных казарм происходило за небрежное отношение к работе, а также несоблюдение принятых норм поведения. Так, в личном деле рабочего Н.С.Азова записано, что он в 1889 г. за "разные проступки" (порча машины, подчистка расчетной книжки) "выселен на вольную квартиру"8.
Если работник регулярно допускал дисциплинарные нарушения на протяжении всей трудовой деятельности, то фабричная администрация могла применить такую меру взыскания как лишение рабочего причитающейся ему награды за долголетний труд (25 руб. за 25 лет работы на ЯБМ). В большинстве случаев в документах указаны причины отказа или отсрочки выплаты награды. Их можно объединить в следующие группы:
1) частые нарушения трудовой дисциплины (прежде всего, прогулы и пьянство);
2) длительные перерывы в работе на предприятии (некоторые рабочие увольнялись, иногда неоднократно, а через какое-то время вновь возвращались на фабрику) или неполный стаж;
3) привлечение рабочего (в период его работы на ЯБМ) к ответственности полицией за те или иные правонарушения.
Первая из вышеперечисленных причин являлась преобладающей. Указанные нарушения трудовой дисциплины (прогулы и появление на рабочем месте в нетрезвом виде) у мужчин отмечались чаще, чем у женщин-{17}работниц ЯБМ. Вследствие этого количество отказов и отсрочек при выплате наград "за долголетнюю службу" у них в 4,7 раза больше, чем у женщин, а при выплате "добавочных" наград - в 6 раз. При этом общее число прошений, поданных работниками-мужчинами, лишь в 1,2 раза превышает количество просьб от женщин-работниц9.
Правление активнее прибегало к такой мере наказания работника, как отсрочка выдачи награды за долголетний труд на 1-2 года. Например, в отношении прядильщика А.С. Александровского в 1892 г. было принято решение "в виду прогулов выдачу награды отложить на 1 год". Продолжительность наказания зависела от дальнейшего поведения работника на фабрике. Рассмотренная санкция воздействовала на текстильщиков, поскольку практически все рабочие в дальнейшем получали вознаграждение за долголетний труд. Характерно, что время, на которое отодвигалась выплата награды тоже учитывалось фабричной администрацией: за каждый дополнительный год начислялся 1 руб. Так, рабочий А.С. Александровский в 1893 г. получил награду 26 руб.10
Таким образом, основными видами наказаний, которые использовало правление ЯБМ во второй половине XIX - начале ХХ вв., были следующие: 1) штраф; 2) перевод на нижеоплачиваемую специальность или разряд; 3) увольнение (иногда без права повторного поступления на фабрику); 4) выселение из фабричных казарм на "вольную квартиру"; 5) лишение работника награды за долголетний труд или отсрочка ее выплаты.
Одним из недостатков рассмотренной системы взысканий и наказаний, существенно снижавшим уровень ее эффективности, являлась неопределенность, отсутствие четких критериев при выборе меры ответственности за нарушение. Так, за прогулы рабочего в одном случае могли оштрафовать, в другом - перевести на нижеоплачиваемую позицию или уволить. Иными словами, работник в большинстве случаев не имел ясного представления о том, какое наказание последует за совершенный проступок.
* * *
Проанализируем трудовую культуру ярославских текстильщиков, а также степень воздействия на них принудительных мер.
В конце XIX в. из числа рабочих ЯБМ около 64% составляли мужчины, около 27% - женщины. Оставшиеся 9% приходятся на долю подростков. Хотя надо отметить, что в начале ХХ столетия процент женщин-работниц начинает увеличиваться.
Наиболее дисциплинированными работниками ЯБМ являлись женщины. Действительно, количество прогулов в год у женщин в среднем равнялось примерно 64% от количества прогулянных дней у мужчин. Среднегодовые штрафы за нарушение правил внутреннего распорядка у женщин были в 2,5 раза меньше, чем у мужчин. Наконец, женщины по сравнению с мужчинами более ка-{18}чественно трудились на фабрике. Размер штрафов за плохую работу в год у женщин в среднем был приблизительно в 2,6 раза меньше, чем у мужчин.
Кроме того, женщины были крепче связаны с фабрикой, нежели мужчины. Об этом свидетельствуют данные о перерывах в работе. В базе данных в зависимости от сроков отсутствия рабочего на производстве зафиксированы - собственно перерыв (рабочий не работал на фабрике больше года); и так называемый неполный рабочий год (текстильщик отсутствовал на предприятии от 1 до 12 месяцев). У большинства рабочих неполный рабочий год был обусловлен тем, что текстильщики после Пасхи, когда на фабрике заканчивался операционный год, не торопились возобновлять отношения с предприятием и выходить на работу.
Во второй половине XIX в. примерно у 37% мужчин и 28% женщин - рабочих ЯБМ - наблюдаются перерывы в работе. Для первой четверти ХХ в. эти цифры увеличиваются до 57% и 51% соответственно. Сравнивая количество неполных рабочих лет у мужчин и женщин, мы пришли к выводу, что женщины чаще (примерно в 1,2 раза) отсутствовали на производстве от 1 до 12 месяцев. В совокупности указанные показатели предопределили разницу между средним сроком работы на фабрике у мужчин и женщин. Средний трудовой стаж у рабочих-мужчин составлял примерно на 6 лет меньше, чем у работниц.
Отметим, что более прочная связь с предприятием наблюдалась у рабочих, имевших семью, по сравнению с несемейными, причем в большей степени это было характерно для женщин. Так, в начале ХХ в. от общего количества работавших на ЯБМ без перерыва мужчин семейные составляют чуть более 48%, а у женщин - свыше 62%.
Женатые мужчины гораздо реже допускали нарушения трудовой дисциплины, чем несемейные. Количество прогулянных дней у женатых мужчин было в 1,4 раза меньше, чем у одиноких. Сопоставляя среднегодовые показатели по прогулам с количеством оштрафованных за это рабочих, видим, что на одного одинокого мужчину приходилось больше прогулов, чем на одного семейного. Размер штрафов за нарушение производственной дисциплины у семейных мужчин составлял 63% от размера взысканий с одиноких рабочих. В то же время качество работы у женатых мужчин было ниже. Штрафы здесь налагалась в 4 раза чаще, чем у одиноких, а количество оштрафованных за производственный брак семейных рабочих было на 11% больше.
У женщин сложно однозначно оценить уровень культуры труда в зависимости от семейного положения. Текстильщицы, у которых были семьи в целом реже прогуливали (примерно в 1,8 раза). Кроме того, на одну нарушительницу, имевшую семью, приходилось меньшее количество прогулов (примерно на 57%). Среднегодовой размер штрафа за нарушение других дисциплинарных правил у одиноких работниц был в 1,3 раза меньше. У замужних женщин средний размер штрафа в год за плохую работу в 3 раза превышал взыскания одиноких.
Таким образом, у рабочих ЯБМ, как женщин, так и мужчин, прослеживается одинаковая зависимость между качеством труда и семейным положением. Семейные работники, особенно мужчины, преобладали среди ош-{19}трафованных за плохую работу. На наш взгляд, такое положение объясняется следующим образом. Среди рабочих и работниц, имевших семью, процент квалифицированных заметно выше, чем у несемейных. Квалифицированных текстильщиков на фабрике штрафовали чаще не за дисциплинарные нарушения, а за произведенный брак.
Причины наложения взысканий у подростков во многом были обусловлены их возрастом (например, были распространены штрафы "за баловство"). Подростки по сравнению с взрослыми работниками чаще отсутствовали на производстве без уважительных причин. Об этом говорят данные о количестве прогулов (у подростков в 1,2 раза больше прогулянных дней), а также количестве неполных рабочих лет (у подростков на 18,3% больше, чем у взрослых работников). Среднегодовой размер штрафа за нарушение трудовой дисциплины у подростков был в 1,3 раза больше, чем у взрослых работников. Сумма штрафа в год за плохую работу у подростков была на 43,3% меньше, чем у взрослых рабочих, т.е. с них взыскивался меньший размер штрафа. Полученные данные о количестве оштрафованных за плохую работу и нарушения дисциплины свидетельствуют о том, что молодые работники в целом были менее дисциплинированны, трудились с меньшим старанием, чем взрослые.
Срок работы на фабрике оказывал влияние на характер и частоту трудовых нарушений. Текстильщики с небольшим стажем работы были более злостными нарушителями, чем работники с бoльшим стажем. К рассматриваемой категории рабочих в основном относились мужчины. В делах рабочих, проработавших недолго на производстве, практически отсутствуют сведения "личного характера". Поэтому нам сложно установить возраст и семейное положение таких работников, а следовательно, и влияние указанных факторов на отношение рабочего к труду.
Работники с небольшим стажем работы в 2,6 раза чаще прогуливали. Среднегодовой размер штрафа за нарушение трудовой дисциплины у таких текстильщиков был в 1,5 раза больше, чем у работников с более длительным стажем. Средний размер штрафа в год за плохую работу у рабочих с небольшим стажем составлял 78% от взысканий рабочих с длительным сроком работы на фабрике. В основном рабочие с маленьким трудовым стажем штрафовались за прогулы и за нарушение дисциплины.
Как указывалось, правление ЯБМ строже относилось к рабочему в первые 1-3 года его пребывания на фабрике. Как правило, за прогулы рабочие, недавно приступившие к работе, сразу же увольнялись, зачастую без права восстановления на производстве. Очевидно, что такая позиция работодателя в отношении новых работников определенным образом воздействовала на текстильщиков. Большая часть рабочих старалась не допускать серьезных нарушений в первые годы своей деятельности.
Таким образом, можно предположить, что на ЯБМ во второй половине XIX в. для рабочих был установлен своеобразный испытательный срок, во время которого трудовые нарушения, в частности прогулы, более строго наказывались.
{20}Средняя продолжительность трудового стажа учтенных по личным делам текстильщиков ЯБМ составляла примерно 22 года. Это позволяет определить, насколько эффективным стимулом к труду являлись принудительные меры.
Сравним поведение рабочих с длительным производственным стажем в первые и последние годы работы на ЯБМ. Среднегодовое количество прогулов за взятые периоды оставалось приблизительно на одном уровне. Другие нарушения правил трудовой дисциплины сократились, поскольку средний размер штрафа в год уменьшился в 2 раза. Напротив, среднегодовой показатель взысканий за некачественную работу в последние годы трудовой деятельности текстильщиков увеличился почти в 1,5 раза. Возможно это связано с тем, что часть рабочих переходила в разряд квалифицированных, а значит с них взыскивались штрафы в большем размере.
С течением времени у рабочих сокращалось количество неполных рабочих лет (примерно на 18%). Иными словами, к концу трудовой деятельности усиливалась связь рабочих с производством. Особенно ярко эта тенденция проявляется у мужчин. Если у рабочих-мужчин количество неполных рабочих лет сократилось приблизительно на 24,4%, то у женщин на 13%.
Полученные данные позволяют заключить, что в целом комплекс наказаний, использовавшийся фабричной администрацией, лишь отчасти воздействовал на рабочего.
Рассмотрим, существовала ли зависимость между территориальным происхождением работника и его трудовой дисциплиной, а также восприимчивостью к наказанию.
Подавляющую часть рабочих ЯБМ составляло пришлое население. Рабочие из г. Ярославля составляли примерно 10-13% от общего количества текстильщиков. Основной поток желающих устроиться на ЯБМ направлялся из Владимирской губернии. Эти рабочие составляли во второй половине XIX в. около 64% от числа учтенных, в начале ХХ столетия их доля сокращается до 30%. Лидирующие позиции занимал Юрьевский уезд.
Текстильщики, выходцы из уездов разных губерний, в подавляющем большинстве были крестьянами. Это обстоятельство позволяет определить степень влияния территориального фактора на отношение к труду работника. Отметим, что производственная дисциплина рабочих из разных мест проживания не имела существенных различий. Однако наиболее дисциплинированными выглядят семейные рабочие (мужчины и женщины), трудовой стаж которых не прерывался, - выходцы из Юрьевского уезда Владимирской губернии.
Наибольшим количеством дисциплинарных нарушений выделяется группа выходцев из г. Ярославля и различных городов и местностей губернии. В частности, жители Ярославской губернии приблизительно в 1,4 раза больше прогуливали и в 2 раза больше штрафовались за дисциплинарные проступки по сравнению с выходцами из других губерний.
Сопоставляя среднегодовые размеры штрафов, взимаемых за плохую работу, можно предположить, что качество труда у местных и пришлых работников было практически на одном уровне.
{21}Действенность наказания, по имеющимся в нашем распоряжении сведениям, сложно установить. Среди учтенных рабочих прослеживается уменьшение с течением времени количества неполных рабочих лет. Так, у рабочих из Ярославской губернии количество неполных рабочих лет сократилось в 1,5 раза; у работников из Владимирской губернии - в 1,1 раза.
Таким образом, поведение рабочих на производстве отчасти было связано с их территориальным происхождением.
Сословная структура рабочих ЯБМ во второй половине XIX в. выглядела следующим образом: 76,8% составляли крестьяне, 23,2% принадлежали к сословию мещан. Для начала ХХ в. эти цифры составляют соответственно 70,3% и 29,7%.
Сопоставляя средний размер штрафа в год за некачественную работу, нарушения трудовой дисциплины, видим, что серьезных расхождений в трудовой деятельности рабочих-крестьян и рабочих-мещан не наблюдалось. Вместе с тем, надо учитывать, что приведенные данные о среднегодовых размерах штрафов относительны, поскольку для мещан в большей степени был характерен профессиональный и должностной рост. В частности, мещане составляли значительный удельный вес среди квалифицированных работников. На рубеже веков около 17% рабочих-мещан трудилось на фабрике в качестве старших рабочих.
Рабочих-мещан, не допускавших прогулов, а также не подвергавшихся штрафам за неисправную работу и нарушение дисциплины, в среднем было на 20% больше, чем рабочих-крестьян. Кроме того, мещане были крепче связаны с производством. Среди текстильщиков, трудившихся на фабрике с перерывами, крестьян в 1,3 раза больше, нежели рабочих-мещан. На основании приведенных данных можно сказать, что мещане были более добросовестными работниками.
Сравнивая в различные периоды количество прогулов, а также суммы штрафов, взыскиваемых с рабочих-крестьян и рабочих-мещан, видим, что принудительные меры, имевшиеся в распоряжении руководства ЯБМ, вряд ли оказывали решающее воздействие на поведение рабочих из разных социальных групп. Рабочие приходили на фабрику с изначально различным отношением к труду, и именно этот фактор во многом определял их дальнейшую трудовую деятельность.
Таким образом, во второй половине XIX в. в распоряжении администрации были самые разнообразные виды наказания для обеспечения дисциплины и качества труда на производстве. Правление ЯБМ, определяя меру ответственности, учитывало квалификацию, стаж работы, а также занимаемую работником должность. При этом четкие, заранее установленные критерии отсутствовали, что негативно отражалось на стимулирующем воздействие наказания.
В целом, роль наказания в процессе изменения отношения работника к труду не была определяющей. Трудовая культура текстильщиков в большей степени зависела от таких факторов как возраст, пол, социальное происхождение и семейное положение. Эти особенности могли учитываться фабричной администрацией при наборе работников.
{22}
ПРИЛОЖЕНИЕ
Наказания рабочих ЯБМ за различные виды нарушений
производственной дисциплины и правил внутреннего распорядка
Виды нарушений уволены переведены на другую работу переведены на меньшее жалование итого муж. жен. всего муж. жен. всего муж. жен. всего муж. жен. всего 1903 г. Прогулы 30 6 36 35 4 39 1 1 2 66 11 77 Нарушение порядка на фабрике (драка, ругань и т.д.) 20 2 22 6 2 8 0 0 0 26 4 30 Плохая работа, поломка машины 15 2 17 14 10 24 4 0 4 33 12 45 Пьянство 11 0 11 3 0 3 0 0 0 14 0 14 Скандал в фабрич. казармах 3 0 3 0 0 3 0 0 0 3 0 3 Несоблюдение техники безопасности 0 0 0 1 0 1 0 0 0 1 0 1 Расчет мужа 0 10 10 0 0 0 0 0 0 0 10 10 Кража 3 1 4 0 0 0 0 0 0 3 1 4 Заявление полиции 1 0 1 0 0 0 0 0 0 1 0 1 Причина не указана 0 0 0 9 4 13 10 0 10 19 4 23 1908 г. Прогулы 18 1 19 26 2 28 1 0 1 45 3 48 Нарушение порядка на фабрике (драка, ругань и т.д.) 2 0 2 0 0 0 0 0 0 2 0 2 Плохая работа, поломка машины 4 2 6 15 8 23 0 1 1 19 11 30 Пьянство 14 0 14 8 0 8 8 0 8 30 0 30 Расчет мужа 0 2 2 0 0 0 0 0 0 0 2 2 Кража 3 0 3 0 0 0 0 0 0 3 0 3 Подкуп 2 0 2 0 0 0 0 0 0 2 0 2 Причина не указана 4 0 4 4 1 5 0 0 0 8 1 9 1909 г. Прогулы 19 3 22 35 4 39 0 0 0 54 7 61 Нарушение порядка на фабрике (драка, ругань и т.д.) 0 0 0 1 0 1 1 0 1 2 0 2 Плохая работа, поломка машины 10 1 11 14 12 26 2 0 2 26 13 39 Пьянство 8 0 8 11 0 11 3 0 3 22 0 22 Скандал в фарич. казармах 0 0 0 1 0 1 0 0 0 1 0 1 Расчет мужа 0 8 8 0 0 0 0 0 0 0 8 8 Причина не указана 2 8 10 15 4 19 0 0 0 17 12 29 База данных составлена на основе: ГАЯО. Ф. 674. Оп. 5 "А", "В".
1 Государственный архив Ярославской области (далее: ГАЯО): Ф. 674. Оп. 1. Д. 4653, 6074.
2 См.: Там же. Оп. 5 "А". Д. 363, 346, 438, 516 и др.
3 См.: Там же. Д. 620, 621, 636, 751 и др.
4 См.: Там же. Оп. 1. Д. 21465. Л. 28-37.
5 См.: Там же. Оп. 5 "А". Д. 29.
7 Там же. Д. 246, 165, 141 и др.