Филд Д. Размышления о наивном монархизме в России от эпохи Пугачева до революции 1905 г. // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 8. М., 2002. С. 110-115 (Постраничные примечания).

В интернет-версии публикации начало каждой страницы отмечено: {номер страницы}.

{110}

Д. Филд
 (Сиракьюзский университет, США)

Размышления о наивном монархизме в России
от эпохи Пугачева до революции 1905 г.

Тезисы доклада на заседании ЦЭИ 8 ноября 2001 г.

    Суть наивного монархизма1 в поговорке "царь хочет, а бояре сопротивляются". Чего хочет царь? Того, что хочется нам. В некоторой степени на-{111}ивный монархизм является следствием полноты единоличной власти и наблюдается повсеместно, но в данный момент в центре нашего внимания находится монархизм простого народа. Народный монархизм проявлялся в фольклоре, в церковных и гражданских церемониях, но в самой показательной форме в восстаниях и волнениях, в которых народ отказывался повиноваться "боярам". В своем социальном аспекте народный монархизм был неразрывно связан с культурной пропастью между обществом и народом, которая образовалась к середине XVIII столетия.

   Пугачевщина. В общении Пугачеву было трудно убедить окружающих, что он Петр III: последний был хрупким немцем, а Пугачев -неграмотным, грубым казаком. Основным орудием его самозванства были распространяемые в народе послания, в которых хорошо заметно, как легитимный аспект вытесняется демагогическим. В посланиях переплетаются три образа "царя": 1) легитимный; 2) демагогический ("царь" обещает волю, старый крест, и всякие материальные награды); 3) царь-избавитель. К.В. Чистов изложил общую схему легенды о царе-избавителе2:

  1. Царь (или чаще царевич) желает предоставить волю всему народу.
  2. Злые бояре уничтожают царевича и показывают труп народу.
  3. Но верный слуга чудом спасает царевича.
  4. Его скрывают от врагов; последуют годы странствования.
  5. Его возвращение предвещается слухами и встречами с верными поданными.
  6. Царствующий ложный царь преследует народ.
  7. Настоящий царь, огорченный страданиями народа, возвращается.
  8. Его признают либо потому, что он носит талисман, либо из-за государевых знаков на теле.
  9. Он восходит на престол.
  10. Он дает землю и волю народу и отменяет повинности и налоги.
  11. Он дает особые награды тем, кто помогали ему, и карает злых бояр.

   Этот образ царя-избавителя нашел живой отклик в народе.

   Заметим, что после подавления восстания 832 чел. увезли в Москву, из них казнили всего 4-х, а 605 отпустили домой после допроса.

   Почему этих государственных преступников не наказали? Конечно же, невозможно было отправить все население Поволжья, Урала, части Зауралья на каторгу. Но как сама власть объясняла эту "милость"? Она воспользовалась "мифом о мужике", суть которого - "глупость и крайняя нера-{112}зумность простого народа" - была выражена А. Болотовым, долгие годы жившим и работавшим среди крестьян.

   Таким образом, использование Пугачевым образца царя-избавителя открыло дорогу к молчаливому сотрудничеству между крестьянами и властью на основе "мифа о мужике".

   Бездненское "восстание". В апреле 1861 г., немногим более, чем через месяц после обнародования "Положений 19 февраля", около 10 тыс. крестьян собрались в селе Бездна Спасского уезда Казанской губернии, чтобы узнать, как Антон Петров нашел в Положениях "настоящую волю". Как ему это удалось? Составители Положений старались не пользоваться даже словами "воля" или "свобода". Но на бланке уставной грамоты было указано: "Число душ по 10-й ревизии ___ / Из них, отпущенные на волю после ревизии ___". Здесь без слова "воля" обойтись было невозможно, чем и воспользовался Петров.

   12 апреля в Бездну прибыл генерал-адъютант А.С. Апраксин с небольшим отрядом. Апраксин приказал толпе разойтись и выдать Петрова. В конце концов началась стрельба. После 4-го залпа крестьяне побежали. Погибло от 50 до 200 чел. Петров сдался, был осужден военным судом и казнен.

   Со стороны власти о событиях в Бездне сохранились свидетельства Апраксина, адъютанта губернатора Ф.А. Половцова и управляющего Н.А. Крылова. Общим в их воспоминаниях был страх погромов и массового убийства помещиков. Все они отмечали "неразумный" характер волнений, экстаз предводителя крестьян Петрова, который выдавал себя за пророка. Словом, в роковой момент крестьяне им оказались чужды и непонятны.

   Со свой стороны, Петров (также, как и крестьяне) показал, что он запрещал насилие и грабеж и не выдавал себя за пророка или посланника царя. Он затеял все это, чтобы собрать толпу, которая, по его мнению, придаст вес его петиции царю.

   Разница между крестьянскими показаниями и документами Апраксина, Половцова и Крылова указывает на огромную пропасть между обществом и народом.

   Чигиринское дело 1870-х гг. имело две фазы. Первая была результатом межевания в связи с попыткой перевести государственных крестьян Киевской губернии на выкуп. Большинство крестьян Чигиринского уезда оказали сопротивление и потребовали перевода с подворного на общинное владение, т.е. наделения землей по числу душ. Именно поэтому их называли "душевиками", в отличие от "актовиков", принявших акты люстрации межевания. Душевики проявили редкую стойкость, их упорство поддерживали слухи о скрытом царском указе, или "золотой грамоте". Они даже отправили ходоков в Петербург, однако оказалось, что душевики желали не другой формы владения, а по 5 дополнительных десятин на душу. В конце концов руководители душевиков были взяты под арест до тех пор, пока они не подписали акты люстрации.

   {113} Вторая фаза волнений началась в декабре 1875 г., когда народник Яков Стефанович отыскал руководителей душевиков в Киеве. Он выдал себя за ходока из деревни в Херсонской губернии и предложил присоединить их ходатайство к своему. Через девять месяцев Стефанович вернулся якобы из столицы с тремя документам. В "Высочайшей тайной грамоте" царь якобы объявлял, что он уже в 1861 г. установил черный передел и дал народу волю - отмену пошлин, налогов и воинской повинности. Но заговор чиновников во главе с наследником подорвал этот почин. Поэтому он приказал крестьянам готовиться к вооруженному восстанию. В "Учреждении тайной дружины" изложена структура организации повстанцев с перечнем должностей: атаманы, казначеи, старосты и т.д. Старшему из них, комиссару (т.е. Стефановичу) предоставлялись широкие полномочия. Каждый дружинник был обязан платить взносы, готовить пику и вербовать новых дружинников. В "Грамоте" и в "Учреждении" подчеркивалась необходимость казнить изменников. Третий документ представлял собой присягу дружинника, в которой новый член обязывался бороться "за царя".

   Махинация Стефановича имела большой успех. В течение нескольких месяцев присягнуло 1500 крестьян. Но вскоре случился провал. Стефанович впоследствии объяснял, что какой-то пьяница выдал дружину. На самом деле власти узнали о дружине из-за обильной документации, требуемой "Учреждением". Особенно полезными уликами оказались списки дружинников. Арестованному Стефановичу с сообщниками удалось бежать. Вскоре он опубликовал воспоминания.

   Эти воспоминания вызвали жаркие споры в революционной среде. Некоторые утверждали, что для святого дела требуются чистые руки - память о Нечаеве была еще жива. Другие приводили доводы о необходимости приспосабливаться к крестьянской среде, т.е. к крестьянским религиозным и монархическим предрассудкам.

   Однако, чего на самом деле добился Стефанович? Он дал новый импульс уже существующему движению. Он также дал крестьянам значительную сумму денег, якобы в дар от других дружин. Но сами крестьяне не платили взносов, не готовили оружия и не убивали изменников. Крестьяне приняли Стефановича за "барина", поэтому он, как и все "баре", не смог воспользоваться наивным монархизмом крестьян в своих целях.

   "Полтавщина" (1902 г.). Весной 1902 г. вспыхнуло массовое крестьянское волнение в Полтавском и Константиноградском уездах Полтавской губернии и в соседнем Валковском уезде Харьковской губернии. Тогда было разгромлено больше имений, чем во всей империи за все 1890-е гг. В начале соблюдалась патриархальная вежливость: крестьяне просили помещика или управляющего открыть склады зерна или сена, хотя, конечно же, толпа голодных и отчаянных сама по себе была угрозой. Затем крестьяне стали требовать, чтобы им, своим, отдали все, чтобы ничего не досталось на разграбление соседям или чужим. Позже начались погромы без всяких церемоний. Как правило, в усадьбе крестьяне забирали зерно, сено, уводи-{114}ли скот и уничтожали все некрестьянское: рояли, зеркала, паркет, ценные бумаги и т.д., а потом поджигали дом.

   Полтавский губернатор Бельгардт с небольшой командой казаков отправился в Константиноградский и Полтавский уезды вслед за грабителями и по-отцовски убеждал их отдать добычу. Подход Харьковского губернатора Оболенского был совсем другим. Он готовился к бою до того, как движение перешло границу губернии, и отправился в Валковксий уезд на поезде с несколькими ротами солдат и с пушками. Там в разных деревнях он устроил массовые экзекуции с максимумом насилия.

   После подавления восстания следователи в основном признали, что крестьяне действовали под влиянием наивного монархизма. Якобы ходили слухи, что среди крестьян распространялись какие-то листы, в которых царь разрешил грабеж; что некий великий князь руководил движением, и т.д. Например, обер-прокурор Коваленский подчеркнул, что крестьяне не разгромили винные лавки, "памятуя, что винные лавки казенные, значит, Царские... Ни одно правительственное здание также не тронуто. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в крестьянах живет до сих пор исконная, русская их преданность МОНАРХУ и принципам САМОДЕРЖАВИЯ".

   Однако в показаниях самих крестьян нет и следа наивного монархизма. Например, староста деревни Максимовки на допросе показал, что крестьяне "купили стог сена, а когда приехали его забрать, то желающих было больше, чем сена, а потому забрали уже самовольно и второй стог сена. Услыхали это и другие и решили, что значит, сено брать можно, и продолжали сами. И чем дальше, тем больше..." Из таких скудных материалов следователи составили целую монархическую драму.

   "Кровавое воскресенье" (9 января 1905 г.). Петиция, подготовленная для представления Николаю II 9 января 1905 г., проанализирована мной в статье, опубликованной в 1992 г.3 Отметим лишь значение "кровавого воскресения" в развитии народного монархизма. До 9 января все политические и государственные деятели (кроме некоторых групп эсеров) считали, что монархизм - неискоренимый элемент крестьянского менталитета и мощная преграда политическим реформам. После 9 января все политические и (позже) государственные деятели стали считали, что палачи разрушили народный монархизм в один день. Этот день произошел перелом в общественном сознании. А в сознании народа?

   Подведем итоги:

  1. Наивный монархизм дал некоторым предводителям уникальный способ мобилизовать крестьян.
  2. В этих случаях крестьяне отбрасывали всякий скепсис и даже содействовали обману.
  3. Миф о добром царе неразрывно связан с мифом о глупом, не полноценном мужике.
  4. {115} Крестьяне в некоторой степени понимали эту связь и умели ей пользоваться.
  5. Наивный монархизм крестьян начал терять силу к концу XIX в., но вера общества и в особенности чиновников в его силу стала еще крепче вплоть до великого разочарования 1905 г.

1 Наивный монархизм - тема моей книги 1976 г. (Field D. Rebels in the Name of the Tsar. Boston: Houghton Mifflin, 1976.) и статей, вышедших в 1990-х гг. : Филд Д. 1861: год юбилея // Великие реформы в России, 1856-1874 гг. М., 1992. С. 73-90; Он же. Социальные представления в дореволюционной России // Реформы или революция? Россия 1861-1917. СПб., 1992. С. 67-79; Он же. Современные концепции аграрного развития // Отечественная история. 1997. № 2. С. 129-154.

2 Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды. М., 1967. С. 30-32.

3 Филд Д. Социальные представления в дореволюционной России.