Шпотов Б.М.
Я хотел бы высказать ряд общих замечаний об отечественных учебниках по экономической истории зарубежных стран (ЭИ), выпущенных в 1997–1999 гг. Тогда ЭИ относилась к циклу общепрофессиональных (основных) дисциплин экономических вузов и факультетов, теперь входит в число дисциплин и курсов по выбору, устанавливаемых вузом. Но быть «по выбору» значит бороться за признание, а наглядный критерий ценности предмета — чаще всего качество учебников. Назначение ЭИ — на историко-экономическом материале готовить студентов к пониманию основ экономики и развивать у них навыки экономического мышления, едва ли изменится. Так, по крайней мере, формулировались методические требования к учебным программам. Под этим углом зрения и следует оценивать имеющиеся учебники.
К сожалению, кардинальные перемены в экономической науке почти не коснулись ЭИ. В ее основе все та же формационная схема, которой пользовались тысячи советских экономистов и историков. Хотя из учебников удалены одиозные формулировки вроде «последняя стадия капитализма», «загнивание капитализма», нет безоговорочного одобрения социальных революций, канва изложения материала осталась прежней. Это не согласуется с современной экономической теорией и мировой экономикой, изучение которых ЭИ призвана предварять. Я предпочел бы не включать такие работы в свою программу по ЭИ, составленную в 1998 г., но список литературы на русском языке — обязательное требование к программе.
Материал учебников разбит на главы, призванные объяснять механизмы переключения от одного этапа развития экономики к другому. Но если объяснен, хотя бы по Марксу и Ленину, переход от феодализма к капитализму, а затем к «империализму», то появление современного капитализма или «развитой рыночной экономики» просто констатируется. Это уже теоретический провал: не объясняется, как и почему трансформировался капитализм. Иначе и быть не могло: никакой другой концепцией и понятийным аппаратом, кроме марксистско-ленинского, их авторы не владеют.
В одной книге современный капитализм соотносится с послевоенным временем. Глава о нем называется «Экономика стран с развитой рыночной системой после второй мировой войны»1. Это наиболее приемлемое из имеющихся в наличии названий. В другом учебнике оно более затейливо: «Сдвиги в экономике ведущих капиталистических государств во второй половине ХХ в. Главные экономические изменения в межвоенный период» (1919–1939)»2. Автор сгруппировал межвоенную и послевоенную экономику. Еще вариант: «Формирование современного хозяйства капиталистических стран в 1914–1990 гг.» Здесь авторы предпочли не давать никакого определения капитализму после 1914 г., сказав лишь, что на этом этапе он «не вполне соответствует классическому определению капитализма», монополии уже не те, да и название «империализм» не подходит3. Но есть и такое мнение, что современный капитализм — это развитой государственно-монополистический4.
Никаких рекомендаций по поводу названий этих и других стадий, которые должны выстроиться в один понятийный ряд, наверное, не существует. Это головоломная задача. Свидетельство тому — множество разнообразных стадиальных моделей исторического развития, к которым относится и марксистская. Почти каждая модель содержала рациональное зерно и отвечала знаниям своего времени5. Легче сказать, чего не следует делать, а это мешать термины из разных понятийных рядов. Монополистической стадии должна предшествовать домонополистическая, промышленной — торговая, развитой рыночной экономике — неразвитая или менее развитая.
Вместо попыток что-то еще «выжать» из марксизма в отечественных учебниках по ЭИ должны были бы присутствовать (пусть в элементарном и предварительном виде) те базовые понятия, которыми оперирует современная экономическая теория. Будущим экономистам и менеджерам важно научиться понимать на историческом материале, например, эволюцию рынков, экономической политики, разбираться в вопросах собственности, эффективности и неэффективности, представлять, что такое экономический рост или упадок, экономическая развитость и отсталость, организация производства и сбыта, принципы управления предприятиями. Без этой специфики учебники просто дублируют те главы по экономике, которые имеются в курсах истории.
За рубежом накоплен богатый опыт соединения экономической теории и истории. Таков известный труд Г. Ван дер Вее по истории экономики второй половины ХХ в.6 Он построен, как мы говорим, по проблемно-хронологическому принципу. Первый раздел — достижения мировой экономики в 1945–1990 гг. включает ее восстановление, а затем экономический рост и его важнейшие факторы, рассмотренные по главам: политика правительств, труд и капитал, инновации, давление спроса. Второй раздел охватывает эволюцию экономических институтов. Есть и глава по мировой экономике.
Сошлюсь еще на одну зарубежную книгу, посвященную более раннему времени7. Она увлекательно написана, хорошо переведена и оперирует такими категориями, как богатство и бедность, открытие новых ресурсов, западная система роста, развитие потребления и т.д., которые искусно вплетены в исторический материал от Средневековья до конца XIX в., а по некоторым дискуссионным вопросам, как например монополизация отраслей, углубляется в ХХ век. Книга широко раскрывает влияние географических, культурных, правовых, и научно-технических факторов на экономику Запада. Все это делает ее чрезвычайно полезной для начинающих экономистов.
Однако авторы наших учебников, среди которых профессора Российской экономической академии им. Г.В.Плеханова, ни на шаг не сблизили новую теорию с историческим материалом. Они еще раз переписали ленинские положения о концентрации производства и капитала, и перечислили признаки и наименования «империализмов» (ростовщический, колониальный, юнкерско-буржуазный и др.)8. Трудно поверить, что это издано на рубеже ХХI века и для экономических вузов!
Мало того — приходится читать и просто абсурдные вещи, например, о том, что американские монополии «взвинчивали цены на продукцию, разоряли мелких промышленников»9. Разоряли их с помощью более высоких цен? Но тогда бы они сами разорились, и гораздо скорее мелких промышленников. Из любого учебника по экономике фирмы можно узнать, что преимущество крупного капиталоемкого предприятия — это возможность снижать издержки производства без ущерба для прибылей и качества. В этом и был экономический смысл создания таких предприятий. Рокфеллер снижал цены на керосин, Форд на автомобили, компания «Белл» на стоимость телефонных услуг.
Бессмысленно браться писать о происхождении экономики ХХ в., не разъясняя простыми словами хозяйственный механизм компаний и все сводя к пресловутым монополиям. Как будто не существует таких понятий, как оптимальный размер предприятия, издержки интеграции, пределы эффективной управляемости, которые сдерживали создание сверхкрупных корпораций. Авторы учебников игнорируют, отбрасывают и появление регулятивного механизма маркетинга. Они путают трест (управление объединенной компанией через доверенных лиц), холдинг и корпорацию. U.S. Steel Corporation Моргана не являлась трестом (trust), это видно по ее названию. Компанию Форда назвали концерном, но она была и осталась Ford Motor Company. Об антитрестовском законе Шермана почему-то сказано, что он был направлен против картелей, но не трестов, однако в первую очередь он объявлял незаконным именно трест10.
На историческом материале можно показать самые разнообразные типы компаний и организацию производства и сбыта11. Крупные фирмы конца XIX в. это не обязательно монопольные объединения во главе с банками, но и компании, вводившие эффект масштаба и интеграцию по вертикали. Как раз это получило развитие в ХХ в. В США создание управляемых менеджерами внутрифирменных механизмов оказалось намного надежнее картелирования.
Недостаточно объяснять сохранение малого бизнеса только «удовлетворением ежедневных насущных потребностей человека»12. Эти потребности удовлетворяли и крупные фирмы. Просто законом развития отраслей является взаимодействие крупных и малых предприятий. Вытеснение части производителей из отрасли сопровождалось ростом численности небольших компаний, которые занимались поставками сырья или продажей продукции крупных производителей (дилерская сеть). Развивалась и сфера услуг. Никакая «концентрация производства» не могла повернуть эти процессы вспять. Вот о чем надо было сказать в курсе ЭИ.
Сокрушаясь о незадачливых конкурентах, например, Рокфеллера, марксисты всегда замалчивали выгоды от крупных промышленных фирм для потребителей, в том числе фермеров и рабочих. Потребители, которыми являются все люди от мала до велика, получали товары в большем количестве, по более низким ценам, улучшенного качества (в силу новых технологий, которыми в конце XIX — начале ХХ вв. располагали крупные компании), с торговыми марками, позволявшими отличать их продукцию, и с улучшенной системой доставки. Массовое производство не только создавало большее число рабочих мест, но и впервые резко расширило трудоустройство малоквалифицированных рабочих. Мелкие фирмы могли получить выгоду от вхождения «под крышу» крупной, если хотели повысить котировку своих акций или уменьшить риск от выхода на рынок с новой продукцией. Так в 1908 г. появилась объединенная автомобилестроительная компания «Дженерал Моторс».
Курьезно излагается даже ленинская модель раздела мира. «Определяющий фактор капиталистической (и только? — Б.Ш.) экономики — возможность сбыть продукцию, рынок сбыта». Когда внутренний рынок заполнен товарами, их начинают вывозить за границу, но для этого «надо превратить страны в свои колонии, потому что независимые государства защищают свои рынки пошлинами от чужих товаров. И сильные индустриальные государства подчиняют себе слаборазвитые страны, превращая их в свои колонии»13. С точки зрения нормальной экономики, товары продают там, где покупательная способность населения достаточна и имеются крупные покупатели в лице государственных и частных организаций. Для папуасов то и другое как-то нехарактерно. Смысл же «классической» (не переселенческой) колонизации — захват метрополией природных сырьевых ресурсов.
Как ни переворачивай ленинское учение, современная наука иначе ставит и решает проблему монополизма и конкуренции. Конечно, в подробном и полном виде студенты проходят все эти вопросы в рамках экономической теории, но к ее изучению они подошли бы не с нуля, если пользовались хорошими учебниками по ЭИ. На исторических примерах можно очень многое показать, и гораздо нагляднее, чем с помощью абстрактных схем рынка, отрасли или предприятия. Да и студентам не пришлось бы резко переключаться с «признаков империализма» на современное понимание экономических процессов и явлений.
Наши «гуру» экономической истории умудрились превратить ее, если перефразировать Маркса, в «архитектурное украшение» на здании экономической науки. Может быть, поэтому она утратила престижную роль обязательной дисциплины? Нужны принципиально новые подходы, новые учебники, в том числе переводные. Надо всеми мерами повышать эффективность обучения, и не строить его по принципу «а сейчас забудьте все, чему вас учили вчера...»
1 Экономическая история зарубежных стран. Курс лекций / Под ред. В.И.Голубовича. Минск, 1997. С. 291.
2 Лойберг М.Я. История экономики. М., 1997. С. 92.
3 Конотопов М.В., Сметанин С.И. История экономики. М., 1999. С. 209. В этой книге излагается также история российской экономики.
4 Бор М. З. История мировой экономики. М., 1998. С. 65, 82, 270 и др.
5 Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. М., 1997. С. 433-465.
6 Ван дер Вее Г. История мировой экономики, 1945-1990. Перевод c фр. М., 1994.
7 Розенберг Н., Бирдцелл Л.Е. Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира. Перевод с англ. Новосибирск, 1995.
8 Экономическая история зарубежных стран... С. 167-168; Конотопов М.В., Сметанин С.И. Указ.соч. С. 175-188.
9 Конотопов М.В., Сметанин С.И. Указ.соч. С. 184.
10 Там же. С. 183, 184. Извлечения из закона Шермана см.: Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты. Перевод с англ. / Под ред. О.А.Жидкова. М., 1993. С. 401-402. В учебнике Конотопова и Сметанина попадаются и чисто исторические нелепости — будто бы, например, доктрина «Америка для американцев» (доктрина Монро?) появилась... в Латинской Америке как лозунг антиколониальной борьбы, а в период империализма ее позаимствовали США (С. 186).
11 Chandler A.D. The Visible Hand: The Managerial Revolution in American Business. Cambridge (Mass.), 1977; Idem. Scale and Scope: The Dynamics of Industrial Capitalism. Cambridge (Mass.), 1990; Galambos L., Pratt J. The Rise of the Corporate Commonwealth: United States Business and Public Policy in the 20th Century. N.Y., 1988. Cм. также: Шпотов Б.М. Организация большого бизнеса в США на рубеже XIX-XX веков // Американский ежегодник. 1998. М., 1999. С. 33-58; Он же. Монополистический капитализм или крупные корпорации? // Преподавание истории в школе. 1995. №5. С. 2-6.