По мере развития индустриального капитализма в конце XIX — начале ХХ вв. предприниматели в разных странах уделяли все больше внимания эффективности управления. В США эти задачи решались на основе научного (производственного) менеджмента, совершенствования организационной структуры и управления компанией.

   Помимо традиционного типа предпринимательского поведения, часто связанного со штучным и мелкосерийным производством (тривиальная ориентация на прибыль, подчас за счет снижения заработков рабочих, экономии на качестве продукции, перекладывания издержек от несовершенной организации, высокой себестоимости и др. на покупателей), появился его современный тип, ориентированный на массовое производство и массовый сбыт. Руководители некоторых крупных фирм стремились придать бизнесу особый этический, ценностный смысл (values-led business). Это новое явление в деловой практике того времени связано прежде всего с именем Генри Форда.

   Форд отказался от традиционного «эгоистического» бизнеса, задавшись целью увеличивать массу прибыли за счет максимизации сбыта, т.е. ориентации на потребителя. Только дешевый, практичный, стандартный автомобиль, решил предприниматель, будет иметь самый широкий и долговременный спрос. В 1908–1927 гг. его компания продала более 15 млн. таких машин (модель «Т»). Форд развернул их поточное производство и конвейерную сборку, ежегодно снижая себестоимость и цену за счет эффекта масштаба и реинвестирования прибылей.

   Решив, что при снижении издержек поточному производству будут всегда сопутствовать массовый сбыт и самофинансирование, Форд пришел к выводу, что это упрощает и задачи управления, на котором также нужно экономить. Он сократил управленческий аппарат, упростил финансовую и прочую документальную отчетность, отказался от маркетинга и систематической рекламной поддержки, а принятие всех важнейших решений возложил на себя. Считая, что эффективность и производства, и управления определяется экономией от рационализации, он отказался от организационных схем, фиксированных служебных обязанностей, учебы менеджеров, совещаний и семинаров. Все это он считал такой же расточительностью, как ручной труд, простои или создание складских запасов.

   Производственная эффективность, считал Форд, реализует вековую мечту человечества о социальной справедливости, т.е. праве производителя на плоды своего труда. Она позволяет обходиться без бюрократической иерархии, заимодавцев-банкиров и акционеров, которые забирают часть доходов. От нее выигрывают не только потребители, но и рабочие, получающие высокую заработную плату из прибылей компании. Это закладывает основу социального партнерства вместо традиционного антагонизма труда и капитала, повышает благосостояние общества, создает новые рабочие места вместо благотворительности.

* * *

   Представление Форда об управлении как о «техническом» факторе производства, наподобие материалов, машин, энергоснабжения и т.п. оказалась глубоко ошибочным. Повышение аналитической роли менеджмента, коллегиальность руководства, рост затрат на интеллектуализацию управления стали закономерностью развития крупной фирмы в ХХ столетии.

   Высокой степенью эффективности во второй половине XIX — начале ХХ в. характеризовалось и крупное предпринимательство России. Развивались яркие, самобытные образцы деловой этики и общественного служения.

   Социокультурная мотивация предпринимательской деятельности Т.С. и С.Т.Морозовых имела свои особенности, связанные со специфическими духовными ценностями русской цивилизации и отражавшие два этапа развития российского бизнеса и российской деловой культуры. Морозовы, при этом, считали необходимыми тесные контакты с Западом, у которого не стыдились учиться, творчески воспринимая такую науку.

   Управляя огромным предприятием, Морозовы, как и Форд, руководствовались собственным отношением к Делу. Для российских предпринимателей староверов (и не только) второй половины XIX в. дело стало самоценным и было связано с исполнением христианского долга. Умелое хозяйствование способствовало укреплению и возрастанию веры, служило обществу и способствовало спасению души предпринимателя. Русское и старообрядческое, в частности, предпринимательство руководствовалось не столько идеями об общественном характере продукта, сколько общественном характере результатов хозяйственной деятельности. Важным компонентом понимания Т.С.Морозовым Дела являлась необходимость использования части его результатов для общества. Передача средств религиозной общине, единоверцам, обществу, рабочим, «внутренняя» и «внешняя» благотворительность являлись главной нравственной целью предпринимательства.

   Для Морозова двигателем хозяйственного развития являлся хозяин, лично участвовавший в управлении предприятием и несший наибольшую личную ответственность за свое Дело, свою судьбу, судьбы других людей и Веру перед Богом и обществом. Морозов, не используя термин «эффективность», связывал руководящие функции с «правильной постановкой дела», в результате которой достигается наилучший результат. Если это необходимо для дела, Морозов был готов отойти от руководства, что и произошло после памятной стачки и судебных процессов.

   Стремление к развитию бизнеса и повышению качества продукции представляли собой другие важные компоненты морозовской концепции управления. Определены были и средства достижения «безукоризненного товара»: постоянный многоступенчатый контроль над качеством на всех этапах производства и сбыта, строгая приемка, не менее чем двойная сортировка, точное следование образцам. Обращалось внимание и на качество упаковки, запрещалась отправка «неотобранного» товара.

   В борьбе за «доброту» продукции Т.С.Морозов придавал огромное значение методам стимулирования работников. Поощрения и премии за отличную работу следовало сочетать с отстранениями от работы, увольнениями «неспособных», «ленивых» и «пьяниц» и, главное, штрафами за прогулы и «порчу товара», применявшимися не как повод для сокращения платы рабочим для острастки, а в интересах дела — с целью укрепления дисциплины, повышения качества продукции.

   Хозяин, по Морозову, сам избирает стиль личного руководства, оценивает используемые им методы, в том числе авторитарные, неся ответственность за те из них, которые считает необходимыми. Но повышение голоса, начальнический тон как средство проявления «пустых амбиций» были недопустимы. Сам он считал необходимым вежливое отношение к служащим. Несмотря на особенности характера директора-распорядителя, управление предприятием отнюдь не было ни абсолютно авторитарным, ни единоличным. Радикальный управленческий авторитаризм «купеческого типа» был практически неосуществим в условиях огромного предприятия, сочетавшего производство и сбыт. Кроме того, это бы не соответствовало староверческой общинной традиции (а Морозов и среди старообрядцев считался «истовым»).

   Большое значение директора Товарищества придавали подбору кадров, в том числе рабочих, формировании отношений с работниками, обеспечении их труда. Важную роль в отношениях хозяев-управленцев и рабочих играло создание социальной промышленной инфраструктуры, очень развитой на морозовских предприятиях. Как номинальная, так и реальная зарплата российских рабочих были существенно ниже, чем на Западе, но общая сумма затрат на содержание рабочих на фабриках Товарищества оказывалась не меньше. Огромные суммы тратились на казармы, больницы, училища, библиотеку, баню и пр. Эти затраты определялись комплексом факторов. Здесь не только проявлялись хозяйственный рационализм и утилитаризм, вклад в укрепление дела, но и реализовывались конфессионально-этические установки. Способствуя повышению уровня грамотности, приучению бывших крестьян к дисциплине, социальная инфраструктура вызывалась к жизни, в том числе, осознанием необходимости предназначения части прибыли обществу.

   В результате в недружественной, в целом, социальной атмосфере российские предприниматели смогли достичь значительных успехов в формировании эффективной системы управления, добиться крепкой постановки торгово-промышленного дела. Во многом результаты обусловливались тем, что в управленческих идеях старообрядческих текстильных хозяев на новом историческом этапе произошел синтез традиций православной цивилизации и черт посттрадиционного общества.

   Блестящим примером проявления описанных тенденций явилась деятельность Т.С. и С.Т.Морозовых. Работа этих и других русских предпринимателей, в том числе Хлудовых, Вишняковых, Гучковых, Рябушинских, Третьяковых, Коноваловых доказывала принципиальную возможность развития в России эффективной системы управления, реальность модернизации на основе православных духовных ценностей, совмещаемых с использованием адаптированного опыта индустриальных стран.

   Важно, что при всей разнице американского и русского менталитета (представленного в рассматриваемом случае старообрядческой деловой этикой) носители обоих типов делового мышления — но каждый со своей «стартовой позиции» — пришли к идеям эффективности и работы на общество, что являлось духовной основой не только прибыльного, но и морально оправданного бизнеса.