Одним из самых заметных событий научной жизни последних лет стал резкий рост интереса отечественных экономических историков к экономической теории. При этом историки — со свойственной истинным ученым самокритичностью — готовы принять на себя всю вину за длительный период «прохладных» отношений обеих дисциплин в прошлом.

   Достаточно открыть, скажем, вышедшее в 1996 г. издание «Экономическая история. Обозрение», чтобы без труда набрать целый «букет» горестных признаний. «Что касается наших экономических историков, то лишь немногие из них овладели в должной мере категориями экономического анализа, изучили в той или иной степени экономические теории — например, неоклассическую, кейнсианскую и т.д.» (Бородкин Л.И. С.31.) «Студенты, выпускники, аспираты МГУ не подготовлены к тому, чтобы оценить зарубежную историографию по экономической истории, поскольку, не владея понятиями и терминологией экономической теории, порой бывает даже трудно понять замысел исследования, а тем более проследить и оценить все его перипетии» (Изместьева Т.Ф. С.49.). «Мы изучаем экономическую историю прежде всего как историки, а не экономисты» (Осокина Е.А. С.53–54.). «Условно говоря, историка экономики не учат экономике» (Ломова С.А. С.58.). «Понятийный аппарат исследователя остается крайне архаичным и практически несовместим с языком современной экономической теории» (Тихонов А.И. С.60.).

   Между тем совершенно очевидно, что, во-первых, большая доля вины в недостаточном взаимодействии наук лежит и на экономистах, а во-вторых, это не только наша национальная, но и мировая болезнь. Несмотря на предпринятые в последние десятилетия усилия ряда выдающихся ученых, взаимоотношения экономической теории и экономической истории не отличаются гармоничностью. Экономистам-теоретикам история нередко по-прежнему представляется преимущественно описательной, «не-аналитической» дисциплиной. Экономисты-историки не менее часто бывают неудовлетворены формализмом теории и ее недостаточным вниманием к институциональным аспектам.

   Нам представляется уместным показать эту тенденцию взаимного отторжения на примере взаимодействия стандартной, общераспространенной на Западе микроэкономической теории (точнее, одного из ее важнейших разделов — теории издержек) и чэндлеровской концепции крупного предприятия. Тем более, что по глубочайшему нашему убеждению, «перекрестное обогащение» достижений историков и экономистов — если бы его удалось достичь! — именно в этой сфере было бы особенно полезно для российской экономики. Ведь Россия — страна крупных предприятий.

   Концепция становления и развития крупных предприятий, созданная наиболее авторитетным из ныне живущих историков бизнеса Альфредом Д.Чэндлером, пользуется ныне всемирным признанием и выделяется среди других исторических доктрин своей четкой логической структурой. Поэтому в принципе она может легко и быстро быть включена в канон экономической теории. Особенно облегчает задачу то, что сам историк говорит на «языке экономической теории», в частности, объясняет распространение крупных предприятий с помощью привычной для экономистов категории «экономия на масштабах и размахе производства (economy of scale and scope)». По Чэндлеру именно снижение средних издержек с ростом размера предприятия (что, собственно, и называется экономией на масштабах) предопределило в последние полтора века успех большого бизнеса. Недаром одна из самых известных книг ученого носит название «Масштабы и размах» («Scale and Scope»)1.

   По мнению А.Чэндлера, успешно действующим крупным предприятием может стать фирма, которая осуществит «три взаимосвязанных группы капиталовложений: в производство, сбытовую сеть и менеджмент»2. При этом центральное значение придается эффективности использования создаваемого в этих сферах потенциала. Точнее — тому, что А.Чэндлер называет проблемой потока товаров (throughput problem). «Экономия на масштабах производства зависит одновременно:

• от размеров [предприятия] — его производственных мощностей и
• скорости — интенсивности, с которой эти мощности используются»3.

   Бросается в глаза сходство этой логики рассуждений со стандартным теоретическим описанием снижения средних постоянных издержек по мере увеличения выпуска продукции в краткосрочном периоде. Позволим себе напомнить эту азбуку теории. Среди всех издержек, которые несет предприятие в ходе своей деятельности, особо выделяются постоянные издержки, получившие такое название потому, что не меняются с ростом производства. Скажем, размеры арендной платы за землю, на которой стоит завод, не зависят от того, какой объем продукции он выпускает. Очевидно, что в таких условиях рост производства ведет к падению средних (то есть рассчитанных на единицу продукции) издержек производства. Ведь фиксированная величина постоянных издержек раскладывается в этом случае на все большее число выпущенных товаров и, соответственно, их доля, приходящаяся на каждый из товаров становится все меньше и меньше.

   Однако на деле чэндлеровская трактовка экономии на масштабах производства существенно отличается от традиционной. Дело в том, что описанный механизм снижения средних постоянных издержек, никогда не используется экономической теорией для объяснения феномена крупного предприятия. Ведь в отличие от Чэндлера стандартная теория не видит в увеличении размеров предприятий никаких источников снижения средних постоянных издержек и, следовательно, никаких преимуществ для крупных фирм.

   Скажем, решив построить новый завод, фирма вынуждена будет арендовать дополнительную землю. И рентные платежи, являвшиеся в краткосрочном периоде постоянными, в долгосрочном периоде неизбежно возрастут. На языке стандартной теории эти рассуждения суммируются в виде постулата о том, что в долгосрочном периоде все издержки являются переменными.

   Другими словами, чэндлеровская throughput-концепция лишь по форме похожа на обычные теоретические построения. На деле — это выросший из анализа истории принципиально новый теоретический подход. Ведь у Чэндлера речь заведомо идет о долгосрочном периоде, в котором, если верить экономической теории, постоянных издержек не существуют вообще.

   Складывается кажущееся противоречие. Каждый, кто даст себе труд внимательно изучить не только выводы чэндлеровских работ, но и занимающие основное место в его трудах сотни «биографий» отраслей промышленности и отдельных крупных предприятий многих стран мира, не может не убедиться, что процесс распределения некоторых разновидностей постоянных издержек на огромный объем производимой продукции — историческая реальность, причем реальность наиболее отчетливо проявляющая себя именно в долгосрочном периоде, в ходе роста предприятия. А происходящее в результате этого процесса снижение издержек в расчете на единицу выпущенной продукции явно было одной из причин успеха крупных предприятий и предпосылкой их широкого распространения в мире.

   Когда фармацевтической фирме приходится затратить огромную сумму (в современных условиях до 500 млн. долл.) на разработку нового препарата или электронной фирме — еще большие деньги на создание нового микропроцессора, эти затраты приобретают явно фиксированный характер даже в долгосрочном периоде: стоимость научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ не меняется от того, сколько в дальнейшем будет произведено продукции, и даже не зависит от того, будут ли для ее выпуска построены новые цеха и заводы.

   Инвестиции крупных предприятий в создание сначала национальной, а затем всемирной сбытовой и маркетинговой сети (кстати, это одна из любимых тем Чэндлера) после своего завершения тоже приобретают определенное сходство с постоянными — в долгосрочном периоде! — издержками. Если Procter & Gamble построит новый завод по выпуску моющих средств, ему вряд ли понадобится идти на крупные дополнительные траты по созданию новой сбытовой сети — корпорация воспользуется уже существующей. Или когда тот же Procter & Gamble после покупки в России предприятий бытовой химии обрушивает на рынок нашей страны десятки рекламных роликов, ранее использовавшихся в других местах, то на их съемку (равно как и на многие другие маркетинговые заготовки) не надо тратить ни одного дополнительного доллара.

   Наконец, и эффективная система менеджмента (третье чэндлеровское направление инвестиций) в ходе увеличения размеров фирмы обычно не требует пропорционального роста затрат на свое поддержание в дееспособном состоянии: многие наработки, сложившиеся в ходе успешного роста фирмы (и прежде всего корпоративная культура), могут быть использованы и когда она достигает гигантских размеров.

   Между прочим, сходные механизмы существования постоянных издержек в долгосрочном периоде наряду с историками регулярно отмечают и исследователи-экономисты, ориентированные на прикладной анализ деятельности фирм. Клифф Праттен (Cliff Pratten), например, даже назвал4 «точкой зрения здравого смысла», то что «компания с бóльшей долей рынка технически сложного продукта, чем у ее конкурентов, имеет важный источник преимуществ в возможности распределить издержки на НИОКР на большее число выпускаемых продуктов». Еще чаще сходные мысли выражаются по поводу конкретных фирм или отраслей. В одной из публикаций крупнейшей консалтинговой фирмы МакКинзи (McKinsey & Co.), например, говорится: «Когда программное обеспечение разработано, дополнительные издержки на выпуск дополнительной копии становятся ничтожными». И в несколько более общей форме: «Способность компании повторять то, что уже было сделано, является важным ускорителем роста»5. То есть, хотя постоянные издержки вроде бы не должны существовать в долгосрочном периоде, в действительности нечто весьма похожее на них наблюдается на очень обширном и репрезентативном материале, обобщенном чэндлеровскими концепциями крупного бизнеса.

   На самом деле противоречия истории и теории здесь нет. В рамках стандартной теории издержек имеется инструмент для описания открытых Чэндлером закономерностей. Беда в том, что в настоящее время этот инструмент — так называемые квазипостоянные издержки — существует в экономической теории на правах некоего казуса, мелкой детали, интересной лишь для педантов и (кроме собственно теоретиков) мало кому известной.

   Начнем с того, что сам термин «квазипостоянные издержки» сравнительно мало распространен. Не случайно он никогда не попадает на страницы наиболее массовых учебников вводного уровня. А, скажем, солидный курс «Микроэкономика. Промежуточный уровень» написанный Х.Вэриеном (Hal R. Varian) и принятый в качестве базового более чем в 400 колледжах и университетах мира, из почти 800 страниц своего объема уделяет квазипостоянным издержкам лишь скупые строки о том, что постоянных издержек в долгосрочном периоде не бывает, но могут существовать квазипостоянные издержки, которые постоянны лишь пока фирма ведет производство6. Имеется в виду, что при закрытии фирмы этот вид издержек исчезнет и, следовательно, перестанет быть постоянным (отсюда и приставка «квази» в названии этого вида издержек — они постоянные, но не совсем). И более о квазипостоянных Х.Вэриен не упоминает ни разу: ни в связи с динамикой средних долгосрочных издержек, ни при анализе эффективности крупных олигополистических предприятий, ни в связи с техническим прогрессом!

   Экономист-теоретик и экономист-историк смотрят на один и тот же феномен по-разному. Для первого квазипостоянные издержки всего лишь необычная разновидность издержек, которые постоянны во всех случаях кроме одного-единственного. Для второго они же — важный элемент понимания феномена современного крупного предприятия. В них Чэндлер (не пользуясь, впрочем, самим термином квазипостоянные издержки) видит одну из главных причин того, что крупные предприятия, возникнув по историческим меркам совсем недавно (100–150 лет назад), успели за это время стать доминирующими в экономике и явно не собираются уступать это место другим типам фирм.

   Осознание подлинного значения квазипостоянных издержек позволяет по-новому взглянуть на теорию конкурентных преимуществ крупных предприятий. Разумеется, этот выигрыш в уровне издержек — только одна из разновидностей экономии на масштабах производства. Но разновидность особая, отличающаяся неповторимой, уникальной чертой — она ни при каком размере предприятия не сменяется дезэкономией на масштабах производства. Другими словами, с точки зрения экономии на этом виде издержек предприятие чем больше, тем эффективней. Ведь «повторять то, что уже было сделано», действительно не стоит почти ничего, сколько бы раз эта процедура не повторялась.

   Представляется, что, когда экономисты полностью поймут суть достижений историка, квазипостоянным издержкам придется посвящать многие страницы, а то и главы самых популярных учебников. На них будут ссылаться:

• при объяснении олигополии (этот тип рынка складывается только там, где крупные предприятия эффективней других, где у них ниже издержки);

• при описании природы современных научно-технических революций (финансировать гигантские затраты на НИОКР, бесспорно относящиеся к квазипостоянным издержкам, могут только крупные предприятия);

• в поисках закономерностей нарождающейся информационной экономики (экономика Интернета на 99% является экономикой квазипостоянных издержек) и др.

Но из использования нового теоретического инструмента могут извлечь пользу и историки. Не принадлежа сам к их числу, автор этих строк тем не менее видит богатейшие возможности, в частности, для использования чэндлеровских подходов к анализу экономической истории России.

• Разве не гипертрофированное развитие крупных предприятий с конца XIX в. и до наших дней составляет важнейшую особенность экономики России? Можно ли исследовать этот феномен, не учитывая одного из главных достоинств крупных предприятий — экономию квазипостоянных издержек?

•    Разве не наша страна десятилетиями отличалась потенциально мощными, но неэффективно использовавшимися крупными предприятиями (недоучет throughput-проблемы)?

•    Разве не советские крупные предприятия были лишены сбытовой сети и стратегического менеджмента (то есть из трех чэндлеровских направлений инвестиций реализовывали только один — вложения в производственный потенциал)?

•    Разве гигантский простаивающий потенциал созданных в дорыночную эпоху заводов во многом не предопределяет их нынешние трудности?

   Даже столь схематично набросанные тезисы позволяют судить, насколько важны чэндлеровские концепции для дальнейшего развития объясняющего, а не только описательного подхода к отечественной экономической истории.