Производственные конфликты с участием иностранных рабочих на советских предприятиях 1930-х гг.

   Изучение производственных конфликтов с участием иностранных рабочих, трудившихся в 30-е гг. на крупнейших советских предприятиях, позволяет выявить специфику производственных отношений периода индустриальной модернизации, изучить разные стороны советской “производственной повседневности”, проследить за социальными процессами в рабочей среде. В начале 1930-х гг. в СССР трудилось не менее 20 тыс. высококвалифицированных иностранных рабочих и мастеров, в основном — экономических иммигрантов, приехавших в Советскую Россию с семьями. Наиболее крупные иностранные колонии существовали на московском Электрозаводе, СТЗ, ХТЗ, ГАЗе. Изучение архивов предприятий позволяет выявить причинно-следственные связи и формы производственных конфликтов, их зависимость как от конкретных недостатков на производстве, так и от сложных адаптационных процессов и культурно-ментальных различий, а также от бытовых неурядиц, восприятия иностранцами политических аспектов советской действительности и др. Чаще всего при изучении конкретного конфликта прослеживается постепенное “накопление” и “наложение” разнородных факторов, приводящих к срыву. За малозначительным, на первый взгляд, поводом нередко прослеживается целый ряд существенных “скрытых” причин. Что касается собственно производства, то наиболее острой была реакция иностранцев на несправедливость и обман при расчетах, на дезорганизованность производства и постоянную штурмовщину, а также на бюрократизм и инертность руководства цехового уровня. В справке парткома Электрозавода от октября 1931 г. утверждалось: “Высококвалифицированные рабочие Германии имеют мелкобуржуазную психологию и с их приглашением на Электрозавод этот элемент влился к нам”. Это проявлялось, в частности, в том, что, в отличие от русского рабочего, который “знает свое место”, иностранцы, находившиеся к тому же в условиях карточной системы в привилегированном положении, постоянно требовали от администрации: “высокой зарплаты, правильных расчетов, регулярного отпуска, хороших жилищных условий”. В конфликтных ситуациях они нередко использовали те же методы, что и на капиталистических предприятиях: немедленное прекращение работы, забастовки, ультиматумы и пр. Если вслед за западными историками (R.Thurston) поставить вопрос о “рабочем достоинстве” на советских предприятиях 1-й половины 30-х гг., то такое сравнение будет явно в пользу трудившихся здесь иностранных рабочих.

   При этом именно в данный период иностранцы находились в постоянном эмоциональном возбуждении. В документах отражены нередкие словесные выяснения отношений и ссоры. Поражает и значительное количество случаев рукоприкладства со стороны известных своей выдержанностью немецких рабочих в отношении русских. К примеру, на Электрозаводе в августе 1931 г. Эрнст Вурцель толкнул нормировщика Михалева, объясняя свой поступок тем, что был доведен придирками и несправедливостью до крайности и находился в состоянии аффекта. В том же августе 1931 г. Герхард Вольф ударил рабочего Лазарева по лицу. В марте 1932 г. Хайнрих Винцер затеял драку прямо в цехе в рабочее время. Во время обсуждения “дела Вурцеля” немецкий коммунист Эрих Вайнерт так призывал остальных “не выходить за рамки”: “Мы можем держать кулаки в карманах, а иногда применять ругательства”. Не меньший интерес представляет процесс расследования конфликтов и градация наказаний за то или иное нарушение, а также зависимость “оргвыводов” от очередной политической компании в стране.