Стр. 37

Глава первая

БЮДЖЕТ ВРЕМЕНИ РАБОЧЕГО

Продолжительность урочного рабочего дня

Сверхурочное время

Годовой рабочий период

Свободное время

Бюджет времени рабочего представляет собой совокупность рабочего и нерабочего времени. Их соотношение – важнейший показатель уровня жизни рабочих. «Предварительным условием, без которого все дальнейшие попытки улучшения положения рабочих и их освобождения обречены на неудачу, – писал К. Маркс, – является ограничение рабочего дня.

Оно необходимо как для восстановления здоровья и физической силы рабочего класса... так и для обеспечения рабочим возможности умственного развития, дружеского общения между собою, социальной и политической деятельности.

Мы предлагаем в законодательном порядке ограничить рабочий день 8 часами» ¹.

В. И. Ленин также отмечал, что борьба за 8-часовой рабочий день в России была «неразрывно связана с улучшением условий жизни рабочих. Образец этих улучшений, знамя их и есть 8-часовой рабочий день» ².

В анкете, предназначенной для обследования положения рабочих, К. Маркс, касаясь рабочего и свободного времени пролетария, обращал внимание на важность выяснения следующих вопросов:

– число рабочих и праздничных дней в году и неделю;

– продолжительность рабочего дня, а также перерывов для приема пищи;

– установлено ли определенное время для приема пищи и производится ли работа во время ее приема;

– производится ли ночная работа и каков порядок смен на тех предприятиях, где работа идет днем и ночью;

– производится ли чистка машин специально нанимаемыми для этой цели рабочими или выполняется бесплатно рабочими, занятыми на этих машинах, в течение рабочего дня;

– продолжительность применения во время работы «силы пара»;

– рабочее время детей и подростков, сменяемость различных групп детей и подростков в течение рабочего дня;

38

– насколько удлиняется обычный рабочий день в период промышленного оживления;

– каково время, затрачиваемое рабочим на дорогу к месту работы и обратно, и др.³

Если обратиться к программам обследования условий труда и быта рабочих России, составленным революционными социал-демократами, большевиками в конце XIX – начале XX в., то в них можно найти примерно тот же круг вопросов ⁴.

С точки зрения изучаемой темы мы акцентируем внимание на продолжительности урочного рабочего дня, всех видах сверхурочных работ, годовом рабочем периоде и, наконец, продолжительности свободного времени. Именно эти вопросы и положены в основу исследования.

Отметим, что до сих пор большинство работ затрагивало, как правило, лишь вопрос о продолжительности рабочего дня. Совсем слабо разработан один из центральных сюжетов темы – продолжительность годового рабочего периода; почти ничего не было сделано для изучения продолжительности сверхурочных работ, объема и использования свободного времени ⁵.

Состояние изученности вопроса во многом можно объяснить малочисленностью источников сводного характера. В материалах о рабочем времени промышленного пролетариата России ⁶ приводятся сведения по отдельным производствам и группам рабочих и, как правило, отсутствуют итоговые данные по промышленности в целом. Между тем возможности их дополнительной обработки и использования далеко не исчерпаны. Некоторые же источники о рабочем дне, в частности «Свод данных о фабрично-заводской промышленности в России» за конец 80-х – начало

39

90-х годов XIX в., вообще остались вне поля зрения исследователей.

Таким образом, перед исследователем данной темы стоит задача ее комплексного освещения за возможно более продолжительный период и восполнения пробелов прежней литературы. Для этого необходима мобилизация уже введенных в научный оборот данных локального характера, их критическая оценка, а также привлечение и соответствующая обработка ряда известных, но не использованных ранее статистических материалов и архивных источников.

§ 1. ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ УРОЧНОГО РАБОЧЕГО ДНЯ

Наиболее ранние массовые сведения о продолжительности рабочего дня содержатся в «Отчетах» первых фабричных инспекторов за 1882/83 и 1885 гг. и в «Сводах данных о фабрично-заводской промышленности...» за 1888 и 1891 гг.

Главный фабричный инспектор Я. Т. Михайловский указывал в отчете за 1885 г. на значительную разницу в продолжительности рабочего времени даже на однородных предприятиях. Однако он констатировал: «Заведения, в которых работа продолжается от 20 до 12 часов, составляют если не исключение, то меньшинство... В громадном же большинстве заведений число рабочих часов не превышает 12 и составляет 80% всего числа... предприятий... Таким образом, нормальное число рабочих часов на осмотренных инспекцией фабриках и заводах можно признать 12» ⁷. Речь здесь идет о «чистом» рабочем времени, без перерывов на обед и полдник, на что отводилось как минимум 1¹/₂ часа ⁸.

Обратимся теперь к материалам, касающимся некоторых фабричных округов и промышленных районов.

И. А. Бакланова пишет (не ссылаясь на источник), что в Петербурге в первые пореформенные десятилетия, по официальным сведениям, число рабочих часов колебалось от 10 до 13. «На большинстве петербургских фабрик и заводов рабочий день (с перерывами) длился с 5—6 часов утра до 7—8 часов вечера» ⁹, т. е. 14 часов, а «чистое» рабочее время составляло, по-видимому, не менее 12 часов. Подобное же заключение можно сделать и на основании «Отчета» фабричного инспектора С.-Петербургского

40

округа за 1885 г., в котором говорится о двух группах предприятий – с суточной работой в течение 12 часов и от 10 до 14, а иногда и до 16 часов ¹⁰. Согласно приложению к указанному «Отчету» продолжительность суточного рабочего периода (включая перерывы на обед и отдых) на 10 текстильных предприятиях Петербурга составляла 13 ¹/₄ – 13 ¹/₂ часа (2), 14 часов (6), 14 ¹/₂ часа (1), 15 часов (1), а на 9 чугунолитейных и механических заводах – 12 ¹/₂ часа (1), 13 часов (5), 14 часов (3) ¹¹. Из этого следует, что «чистый» рабочий день на текстильных фабриках столицы составлял в большинстве случаев 12 -13,5 часа, а на чугунолитейных и механических заводах – 11 – 12,5 часа. Через 10 лет положение мало изменилось. Летом 1896 г. на 19 текстильных фабриках Петербурга продолжительность «чистого» рабочего времени прядильщиков и ткачей определялась 12 – 14 часами ¹².

Наиболее ранние сведения о продолжительности рабочего времени в Московской губ. относятся к 70-м годам XIX в.

Как отмечалось в «Записке» московского губернатора от 24 ноября 1871 г., продолжительность суточной работы и взрослых, и детей как в дневное, так и в ночное время равнялась 12 – 15 часам ¹³.

Из 16,4 тыс. преимущественно текстильных рабочих фабрик и заводов Хамовнической части Москвы в 1876 г. (до 1 октября) 14 часов и более трудилось 7,5% рабочих, 12 часов – 88,1%, 11 часов —2,6% и 10 часов – лишь 1,8% рабочих.

В 1876 г. было проведено обследование 25 предприятий Московского уезда (3 – по обработке металла, 14 – химических, мыловаренных и т. п. «извлекающих производств» и 8 – по изготовлению строительных материалов). Всего здесь было занято 577 рабочих, причем лишь на 7 предприятиях насчитывалось менее чем по 10 человек. На всех этих предприятиях практиковалась исключительно дневная работа. «Длина рабочего дня на большинстве заводов приблизительно одинакова, – отмечалось в одной из заметок по поводу данных обследования. – Начинается работа с 4 – 5 часов утра и оканчивается в 8 часов вечера; в течение дня дается часовой отдых на обед и два получасовых – на завтрак и полдник. На некоторых фабриках только два часовых перерыва; есть фабрики, где дается время только на обед. Для работы остается 13 – 14 часов. Уклонений в ту и другую сторону

41

немного...» Сходные данные по Москве были собраны Комиссией для осмотра фабрик и заводов в 1879 г.¹⁴

Для Московской губ. более позднего времени, как и для некоторых других губерний Центрального промышленного района, имеется особенно богатый материал, явившийся результатом обследования санитарными врачами условий труда рабочих в конце 70-х – первой половине 80-х годов XIX в.

Е. М. Дементьев на основе анализа данных о продолжительности рабочего дня на 259 фабриках Подольского, Серпуховского, Коломенского и Бронницкого уездов Московской губ. за 1883 – 1885 гг. делает заключение, что ее среднюю величину можно определить в 12,6 часа ¹⁵. Отчет фабричного инспектора Московского округа И. И. Янжула за время с сентября 1882 г. по сентябрь 1883 г. также свидетельствует о том, что наиболее распространенным рабочим днем в Московской губ. был 12-часовой, хотя на многих фабриках продолжительность составляла 13 – 14 часов (а на некоторых даже более). «На 158 фабриках... замечается 217 случаев или отдельных способов распределения времени работы, считая здесь как целые фабрики, так и отделения фабрик или отдельные процессы производства... – писал И. И. Янжул в своем «Отчете». – Из этих 217 случаев в 151 время работы продолжается от 11 до 14 часов в сутки для каждого рабочего без различия пола и возраста; и, следовательно, приблизительно средним временем на большинстве осмотренных фабрик и отдельных процессов производства нужно считать 12 ¹/₂ часа» ¹⁶.

Обследование фабрик Москвы по обработке волокнистых веществ в 1881 г. показало, что здесь чистое рабочее время равнялось 11 ¹/₂ часа (1), 13 (5), 14 (4) и 15 часам (3). Исключение, правда, составляли предпраздничные дни, когда рабочее время на 2 – 3 часа было короче ¹⁷.

42

В промышленности Владимирской губ. в 1869 г., по свидетельству большинства фабрикантов, «рабочий день равнялся 13 – 14 часам, а на некоторых фабриках 15 – 16 часам» ¹⁸. Это подтверждается и позднейшими данными. Согласно агентурной записке о положении рабочих Владимирской губ. от 6 июня 1873 г., «число рабочих часов на заводах... по большей части не меньше 14...» ¹⁹. Через десять лет, в 1883 г., чистое рабочее время на текстильных фабриках Владимирского и Ковровского уездов Владимирской губ. определялось 11 – 13,5 часа, а в большинстве случаев – 12 – 13 часами ²⁰.

Приведенные выше и некоторые другие данные позволили сделать заключение, что в 70-х – первой половине 80-х годов XIX в. на фабриках и заводах Московской, Владимирской и Тверской губерний продолжительность рабочего времени равнялась 12 – 14 часам, причем часть рабочих была занята ночью ²¹.

Фабричный инспектор Харьковского округа (Харьковская, Полтавская, Черниговская, Екатеринославская губернии и область Войска Донского) отмечал, что в 1885 г. продолжительность рабочего дня на предприятиях округа чаще всего составляла 11,5 и 12 часов ²².

Инженер-технолог Елисаветпольской, Тифлисской и Кутаисской губерний С. Гулишамбаров, обозревая положение в фабрично-заводской промышленности Кавказа (текстильные и табачные заведения), констатировал в 1886 г., что «в большинстве случаев здесь работа продолжается не менее 14 часов за скудное вознаграждение» ²³.

На 60 промышленных предприятиях, обследованных в 1887 г. фабричной инспекцией Минской губ., рабочий день длился не менее 12 часов, а в булочных и пекарных заведениях – еще дольше ²⁴.

Несколько более короткий рабочий день был в Литве. В середине 80-х годов XIX в. у ⁴/₅ рабочих Литвы продолжительность чистого рабочего времени не превышала 10,5 часа (а с обеденным перерывом – 12 часов) ²⁵.

43

Для конца 80-х – начала 90-х годов XIX в. интересующие нас массовые сведения о продолжительности рабочего дня имеются лишь в «Своде данных о фабрично-заводской промышленности...» за 1888 и 1891 гг. Данные «Сводов» по различным видам производств в рамках отдельных губерний настолько объемны, что приходится ограничиться наиболее важными видами производств ведущих отраслей промышленности, где трудились большие контингенты рабочих. Они сведены в табл. 1.

Рассмотрим данные по бумагопрядильному производству.

Наиболее распространенная продолжительность рабочего дня в бумагопрядильном производстве в тех губерниях, данные по которым мы приводим, была близка к цифрам верхнего предела, на что указывают и «средние» данные по Рязанской губ. (1888 и 1891 гг. – 12 часов) и Эстляндской губ. (в 1888 г. – 13,5 и в 1891 гг. – 12 часов).

Как отмечал К. А. Пажитнов, в производствах по обработке волокнистых веществ до закона 1897 г. работы, производившиеся в одну смену, продолжались 12 часов, а в две смены – 12 – 14, а иногда 16 часов и более. Нижний же предел 7 – 8 часов, по-видимому, указывал лишь на одну из двух смен, в которых был занят рабочий, а не фактическую продолжительность рабочего дня.

Показатели продолжительности рабочего времени и размеров заработной платы свидетельствуют, что наиболее благоприятные для рабочих условия труда и его оплаты были там, где использовалось больше паровых двигателей и где число рабочих (в расчете на промышленное предприятие) было наименьшим. Так, низший предел продолжительности рабочего дня в Петербургской губ. равнялся в 1888 г. – 9, а в 1891 г. – 8 часам; в Петроковской губ. – 7 и 9 часам, в то время как в Московской, Рязанской, Тверской, а также в Эстляндской губ. в 1888 г. он колебался от 10 до 13,5 часа, а в 1891 г. – от 10 до 12 часов. Кроме того, в Петербургской и Петроковской губерниях мы видим наиболее благоприятный для рабочего по крайней мере один из двух крайних показателей заработной платы.

В рельсовом, сталелитейном и железопеределочном производствах, как и в бумагопрядении, наблюдается следующая закономерность: чем больше была энерговооруженность предприятия, тем меньше было занято на нем рабочих. Вследствие специфического характера производства труд женщин и тем более малолетних применялся на рельсовых, сталелитейных и железопеределочных заводах в очень небольших размерах: соответствующие средние показатели по всему производству не превышали 1%, в то время как в бумагопрядении они равнялись 43,8 и 3,5%. Верхний предел продолжительности рабочего дня здесь составлял 11 – 12 часов. Что же касается заработка, то можно констатировать, что в ряде случаев он был значительно выше, чем в бумагопрядении.

46

Особенно большую возможность для различного рода сопоставлений предоставляют материалы о машиностроительном производстве.

Верхний предел продолжительности рабочего дня в машиностроительном производстве составлял в 1888 г. 11,5 – 14 часов, а в 1891 г. – 10 – 12 часов. Учитывая довольно постоянный показатель нижнего предела (10 часов), можно полагать, что наиболее распространенным рабочим днем был 11 – 12-часовой ²⁶.

Судя по нижнему пределу, меньшей продолжительностью рабочего дня отличались машиностроительные предприятия Петербургской и Варшавской губерний. Именно в этих губерниях оснащенность предприятий паровыми машинами была выше среднего показателя по всей машиностроительной промышленности. Повышенная же продолжительность рабочего дня (более 11 часов) была в Московской (1888 г.), Казанской (1891 г.), Нижегородской и Петроковской (1888 г.) губерниях, из которых в первых трех оснащенность предприятий паровыми машинами была наименьшей.

В конце XIX в. и особенно в первые два десятилетия XX в. было предпринято несколько попыток сбора сведений о продолжительности рабочего времени как по отдельным промышленным губерниям и отраслям производства, так и по всей промышленности страны в целом.

Отделом промышленности Департамента торговли и промышленности Министерства финансов, а затем Министерства торговли и промышленности были собраны ответы на анкеты, в которых содержались сведения о продолжительности рабочего дня с апреля 1894 по март 1895 г., на 1 июля 1904 г. и 1 июля 1905 г., на 1 ноября 1913 г., на июнь 1914 г. и июнь 1916 г.

К сожалению, «схема» сбора сведений за 1894/95 г. была «старой» (показатели не средние, а верхнего и нижнего пределов) и отличалась от «схем» последующих анкетных обследований. Различным был и круг предприятий. За 1894/95 г. сведения были собраны лишь по 20 наиболее промышленным губерниям. Данные этого источника далеко не всегда сопоставимы с данными за начало XX в., и в настоящее время их можно использовать главным образом при изучении вопроса в рамках отдельных губерний ²⁷.

47

Материалы за 1904 и 1905 гг. и 1913 г., касающиеся всей фабрично-заводской промышленности страны, обработаны, и их данные хорошо известны по публикациям.

Сведения за июнь 1914 г., собиравшиеся в 1916 г., не были обработаны в общероссийском масштабе. Уже в советское время появилась лишь публикация со сведениями по Петроградской губ. ²⁸ Сведения этого опроса касались предприятий с числом рабочих 50 человек и более, в то время как ранее ценз был меньшим. И все же по ряду отраслей производства, где мелкие предприятия фактически отсутствовали, данные за нюнь 1914 г. вполне правомерно сравнивать с данными предыдущих обследований ²⁹.

После сделанных замечаний рассмотрим общероссийские данные за 1904, 1905 и 1913 гг. двух упоминавшихся ранее изданий Отдела промышленности Министерства торговли и промышленности. Переработанные для сравнимости, данные этих изданий опубликованы в одном из выпусков «Материалов по статистике труда Северной области». Мы воспроизводим показатели продолжительности рабочего дня без учета рабочего времени в субботу (табл. 2). С учетом субботнего времени показатели несколько ниже: в большинстве случаев на 0,1 – 0,2 часа.

Данные таблицы говорят о том, что средняя продолжительность рабочего дня всех рабочих фабрично-заводской промышленности в 1904 г. равнялась 10,6 часа. У взрослых мужчин, женщин и подростков, малолетних соответствующие показатели были 10,7, 10,4 и 7,6 часа. К кануну первой мировой войны средняя продолжительность рабочего дня снизилась и в 1913 г. составила 9,9 часа, в том числе у мужчин – 10, у женщин и подростков – 9,7 и у малолетних – 7,7 часа. С 1904 по 1913 гг. средняя продолжительность рабочего дня у всех рабочих (кроме малолетних) снизилась на 42 минуты. Показательно, что сокращение с 1904 по 1905 г. было примерно таким же, как и за несравненно более продолжительный период – с 1905 по 1913 г.

И в 1904 г., и в 1913 г. выше среднего общероссийского уровня продолжительность рабочего дня была в производствах по механической обработке дерева (в 1904 г. – 10,8, в 1913 г. – 10,2 часа), обработке минеральных веществ (10,6 и 10,2 часа), обработке животных продуктов (11 и 10 часов), обработке пищевых и вкусовых веществ (11,3 и 10,7 часа). В общей сложности здесь была занята в 1904 г. третья часть (452,6 тыс.), а в 1913 г. – примерно четвертая часть (511,9 тыс.) всех рабочих.

48

В остальных производствах рабочий день был несколько ниже среднего уровня по промышленности в целом. Наименьшей продолжительностью рабочего дня отличались бумажное и полиграфическое производства (в 1904 г. – 10,2 и в 1913 г. – 9,4 часа), все пять групп производств волокнистых веществ, где преобладал женский труд (10,3 и 9,6 часа), и производство по обработке металла (10,4 и 9,7 часа).

49

Рабочий день в горнозаводской и горнодобывающей промышленности в 1904 г., согласно публикации «Данные о продолжительности рабочего времени за 1904 и 1905 гг.», был несколько короче, чем в фабрично-заводской. В чугунолитейном производстве – был близок к показателям предприятий по обработке металла. Наиболее характерными показателями по горнодобывающему производству являются данные о работе мужчин, добывавших железную руду (10,3 – 10,5 часа), о двухсменной работе мужчин, добывавших нефть (11,8 часа), о двухсменной работе мужчин, добывавших уголь на поверхности и под землей (соответственно 10,6 – 10,9 и 10,1 – 11,0 часов). К сожалению, число учтенных рабочих по отношению к их общему числу в производстве, за исключением добычи руды незначительно, и поэтому показатели рабочего времени далеко не всегда типичны.

Дополним приведенные данные некоторыми другими, заметив при этом, что с конца XIX в. по 1904 г. продолжительность рабочего дня вследствие промышленной конъюнктуры (экономический кризис 1900 – 1903 гг.), а также под напором рабочего движения несколько снизилась.

Начнем с каменноугольной промышленности Донбасса. В одной из статей, опубликованной в 1900 г. в «Горнозаводском листке», отмечалось, что забойщики – эта ведущая группа подземных рабочих – трудились 11 – 12 часов в сутки ³⁰.

Обследование в 1898 – 1899 гг. 23 – 25 железных рудников Кривого Рога, где было занято 4 тыс. человек, показало, что рабочий день на 3 – 4 рудниках (при 2 сменах) равнялся 12 часам. Положение на остальных рудниках одним из участников обследования характеризовалось следующим образом: «...все остальные рудники ночных работ не ведут, а работают в одну дневную смену; при этом весь район не обращает ровно никакого внимания на закон о продолжительности рабочего дня (2 июня 1897 г.). Как ни определенно требование закона о том, чтобы рабочий день не мог быть более 11,5 часа, оно совершенно не выполняется, и летом рудники работают от 4—4,5 часов утра и до 7,5—8 часов вечера; кладя 2,5 часа на перерывы, остается 12,5 – 13часов, и такие работы тянутся с апреля по сентябрь включительно. Зимою, правда, число рабочих часов уменьшается. Но вовсе уже не так значительно как это вообще уверяют...» ³¹. По сравнению с этими приведенные ранее данные за 1904 г. отражают уже результаты сокращения рабочего дня в первые годы XX в.

Работы в нефтяной промышленности в самом конце XIX в. производились, согласно данным Министерства финансов, круглые сутки (днем и ночью) и в течение почт всего года (за

50

исключением очень небольшого числа праздников) в 2 смены по 12 часов с двухчасовым перерывом. Этот показатель относился примерно к 21 тыс. рабочих (включая 4 тыс. вспомогательных) ³². По данным Совета съезда бакинских нефтепромышленников, в 1904 г. у двух третей нефтяников продолжительность рабочего дня составляла 12 часов ³³.

Обратимся теперь к погубернским материалам. Данные по Петербургской губ. имеются за 1885,1888, 1891, 1894/95, 1902, 1907, июнь 1914 г., причем за 1902 г. и июнь 1914 г. – по всем производствам, а за остальные годы – лишь по некоторым ³⁴.

Напомним, что данные за июнь 1914 г. являются, видимо, несколько завышенными, поскольку в подсчет вошли предприятия с числом рабочих 50 человек и более (в то время как в других случаях ценз обычно равнялся 16 рабочим). Это обстоятельство могло отразиться на показателях тех отраслей производства, в которых было значительным число сравнительно мелких предприятий (прежде всего механической обработки дерева, обработки минеральных веществ, животных продуктов, пищевых и вкусовых веществ). Поэтому к сравнению данных используемого нами источника за июнь 1914 г. с данными других источников по указанным отраслям производства следует относиться весьма осторожно.

Согласно указанным источникам в текстильном и прежде всего в хлопчатобумажном производстве имело место следующее сокращение рабочего дня: 1894/95 г. – 12,5 – 13 часов, 1902г. – 11 часов, 1907 г. – 10,5 часа, 1914 г. – 9,6 часа, т. е. за весь период примерно на 3 часа, или на 24%. В бумажном и полиграфическом производстве с 1894/95 г. по 1914 г. произошло сокращение рабочего дня с 11 – 13 до 8,8 часа, т. е. в среднем на 3 часа (25%); на предприятиях механической обработки дерева—с 11,5 до 9,7 часа, т. е. на 1,8 часа (15,6%); в металлообрабатывающей промышленности – с 10,5 – 12 до 9,4 часа, т. е. в среднем на 2 часа (15%); в производстве по обработке минеральных веществ – с 12 – 14 до 10,3 часа, т. е. в среднем на 2,7 часа (21%); по обработке животных продуктов – с 11 – 13 до 10,1 часа, т. е. в среднем на 2 часа (20%); в производствах

51

по обработке пищевых и вкусовых веществ и химическом – с 11 – 13 (в основном с 12) до 9,8 часа, т. е. в среднем на 2,2 часа (18%). Наибольшее сокращение рабочего дня имело место в тех отраслях производства, где его продолжительность раньше была особенно значительной (прежде всего в текстильной, бумажной, обработке минеральных веществ, животных, пищевых и вкусовых продуктов).

Данные по Петербургской губ. за 1902 и 1914 гг. (как и общероссийские) свидетельствуют о сокращении продолжительности рабочего времени на полтора часа. Аналогичная картина наблюдалась и в отдельных производствах губернии, причем в производствах бумажном и полиграфическом, металлообрабатывающем, по обработке пищевых и вкусовых веществ сокращение составило несколько менее полутора часов, а в производствах по обработке дерева, животных продуктов, химическом – более полутора часов. Лишь в производстве по обработке минеральных веществ оно было сравнительно незначительным (полчаса).

Обратимся теперь к материалам по Харьковской губ. Для 1898 и 1912 гг. сводка данных о продолжительности рабочего дня была составлена фабричным инспектором А. Н. Опацким и приведена в его книге «Фабрично-заводская промышленность Харьковской губернии и положение рабочих» (Харьков, 1912). Источником сведений за 1898 г. А. Н. Опацкому послужили материалы книги А. Г. Гнедича и С. С. Аксенова «Обзор фабрично-заводской промышленности Харьковской губернии» (вып. 1. Харьков, 1899). Сводка за 1898 и 1912 гг. может быть дополнена сведениями «Отчета за 1885 г. фабричного инспектора Харьковского округа В. В. Святловского» (СПб., 1886). Хотя соответствующая сводка данных «Отчета» за 1885 г. относится не только к Харьковской, но и к некоторым другим губерниям округа, однако нам представляется, что ею можно воспользоваться для сопоставления с данными сводки А. Н. Опацкого; выборка сведений из «Отчета» применительно к таблице по Харьковской губ. в какой-то мере отсеивает нетипичные для этой губернии показатели. Данные за 1885 и 1898 гг. могут быть «связаны» и в известной мере дополнены сведениями уже упоминавшегося «Свода данных фабрично-заводской промышленности за 1888 г.» (СПб., 1891) и аналогичной работы за 1891 г. (СПб., 1894).

Средняя продолжительность рабочего дня в Харьковской губ. в 1885 – 1912 гг. представлена следующим рядом показателей (табл. 3). Из данных таблицы видно, что накануне первой мировой войны продолжительность рабочего времени была повышенной в производстве вкусовых веществ и пониженной – в бумажном и полиграфическом, на больших машиностроительных заводах Харькова, в некоторых подразделениях производства по обработке минеральных веществ (9 – 9,5 часа).

Сокращение рабочего дня в отдельных производствах за период с 1885 по 1912 г. выглядит так: в шерстомойном – в среднем

54

на 2,5 часа (20%); в бумажном – на 2,5 часа (21%); в типографском – 2,5 часа (22%); в производстве по обработке дерева – на 2,5 часа (20%); в машиностроении – на 2 часа (17%); в фарфоро-фаянсовом – на 1,5 часа (13%); в кирпичном – на 3 – 3,5 часа (20 – 23%); в производстве по обработке животных продуктов – на 2,5 часа (20%); в мукомольном – на 0,5 часа (4,2%); в сахароварении – на 1 час (8,3%); в химическом – на 1,5 часа (13%). В целом в большинстве производств масштабы сокращения рабочего дня были сходными (17 – 23%), слабее всего оно затронуло лишь производство по обработке вкусовых веществ, для которого, однако, была характерна сезонность работ.

Сопоставление данных за два примерно равных по времени этапа – с 1885 по 1898 г. и с 1898 по 1912 г. – приводит к заключению, что в большинстве случаев существенные сдвиги относятся к началу XX в. Именно тогда появились 8-часовые трехсменные работы вместо двухсменных в бумажном, фарфоро-фаянсовом, кирпичном и керамическом производствах. Сокращение рабочего дня на втором этапе было связано прежде всего с соглашениями (коллективными договорами), заключенными рабочими и фабрикантами в 1905 и 1906 гг.³⁵, т. е. произошло под непосредственным напором борьбы пролетариата в годы первой народной революции.

О влиянии революции 1905 – 1907 гг. и вообще революционной борьбы на сокращение рабочего дня и улучшение условий труда рабочих имеются интересные и еще не разработанные исследователями сведения в таком источнике, как ответы на «Анкету» РСДР фракции (первая половина 1914 г.). Приведем данные некоторых ответов, сгруппированные по отраслям производства.

Металлургические, машиностроительные и металлообрабатывающие предприятия: Брянский завод в Бежице Орловской губ. (около 13 тыс. человек): до 1905 г. – 10 ¹/₂ часа, рабочий день «лишь благодаря стачкам 1905 – 06 годов уменьшился», в 1914 г. – 9 ¹/₂ часа; Судостроительный завод Общества Николаевских заводов и верфей в Николаеве (8 тыс. человек): до 1905 г. – 10 часов, с 1905 по 1908 г. – 9 часов, с 1908 по 1912 г. – 10 часов, с 1912 г. – 9 часов; Железопрокатный завод в Петербурге: продолжительность рабочего времени и до 1905 г., и в 1914 г. – от 10 до 12 часов, «но с 1905 г. прибавили людей... немного стало легче; окончание работ в субботу в 2 часа получили с 1905 г., а оплата производилась, как и за 12-часовой рабочий день до 1908 г. С 1908 г. по 1912 г. [за] субботу... оплата производилась не за полный день, а за две трети дня. Но волна Ленских событий 1912 г. всколыхнула рабочих, и вновь под натиском рабочих завод стал платить за субботу... как и за полный день...»

55

Текстильные предприятия: ситценабивная фабрика бр. Н. и В. Леонтьевых и К° в Петербурге (500 человек): до 1905 г. – И часов; «после 1905 г. во время всеобщего рабочего поднятия стал 10-часовой рабочий день, а в 1912 г. администрация фабрики уволила передовых товарищей, сбавила расценки и ввела 10 ¹/₂ – часовой рабочий день»; ткацкая, аппретурная и прядильная фабрика Миндовского и Бакакина в Костромской губ.: до 1905 г. – 11 ¹/₂ часа, с 1906 г. – 9 часов (в две смены), с 1909 г. при односменной работе – 10 часов, при двухсменной – 9 часов.

Предприятия химического, полиграфического и деревообделочного производств: заводы Т-ва «Проводник» в Риге (13 тыс. человек): «В 1905 г. удалось добиться сокращения рабочего дня и увеличения заработной платы, врачебной помощи, лучших условий труда и других улучшений», в 1914 г. большинство рабочих было занято на производстве 10 часов, небольшая часть – 12 часов и часть – 8 часов; типография Сапрыкина (80 человек) и типография и переплетная «Полиграф» (40 человек) в Москве: до 1903 г. – 12 часов, с 1903 г. (общегородская стачка печатников) по 1905 г. – 10 часов, с 1905 г. – 9 часов; столярно-мебельная фабрика Платонова в Петербурге (250 человек): до 1905 г. – 10 ¹/₂ часа, «в дни „освобождения"... работали 8 часов явочным порядком (в течение 6 месяцев), но при объявлении локаута согласились на 9 часов», в 1914 г. – 9 часов ³⁶.

В приведенных ответах роль революционной борьбы пролетариата в сокращении рабочего дня прослеживается весьма отчетливо. Несмотря на попытки предпринимателей после революции 1905 – 1907 гг. ликвидировать завоевания пролетариата, им этого сделать не удалось.

Подводя итог, можно сделать следующее заключение. Продолжительность чистого урочного рабочего времени в 70 – 80-х годах XIX в. равнялась 12 –14 часам, а в 1913 г. – 9 – 10 часам. Однако продолжительность пребывания на работе фактически растягивалась за счет времени, отводившегося на обед, а иногда и на завтрак. В последней трети XIX в. это время составляло один – три часа, но обычно полтора – два часа ³⁷, а накануне первой мировой войны, как правило, – полтора часа ³⁸.

Здесь нелишне будет напомнить, что в России рабочий день был длиннее, чем за границей. Так, в 1900 г. рабочий день в Австралии равнялся 8 часам, Великобритании – 9, США и Дании – 9 ³/₄, Норвегии – 10, Швеции, Франции, Швейцарии – 10 ¹/₂, Германии – 10 ³/₄, Бельгии, Италии и Австрии –

56

11 часам ³⁹. В России же в 1899 – 1902 гг. его продолжительность составляла 11 – 11,4 часа⁴⁰.

Определяя продолжительность рабочего дня, мы до сих пор не касались вопроса о доле рабочих с той или иной продолжительностью рабочего дня в общей массе промышленного пролетариата. Такие сведения имеются лишь для конца XIX в. и первых 15 лет XX в.

Для 1885 г. мы располагаем данными о распределении не рабочих, а предприятий по продолжительности рабочего дня. Предприятия страны, подчиненные надзору фабричной инспекции (на них было занято 485,6 тыс. рабочих), распределялись следующим образом: заведений, где рабочий день был 8 часов и менее, насчитывалось 2,2%, 9 часов (точнее – 8,1 – 9 часов) – 2,1%, 10 часов (9,1 – 10 часов) – 18,1%, 11 часов (10,1 – 11 часов) – 20,8%, 12 часов (11,1 – 12 часов) –36,8%, более 12 часов – 20% ⁴¹.

Данные же о доле рабочих фабрично-заводской промышленности страны с той или иной продолжительностью рабочего дня имеются лишь за 1913 г. За другие годы соответствующие сведения относятся к рабочим или отдельных губерний (Московской, Харьковской), или отдельных производств. Общероссийские данные представлены в табл. 4.

В 1913 г. ²/₅ рабочих в фабрично-заводской промышленности имели продолжительность рабочего дня менее 10 часов, причем 8-часовой рабочий день был лишь у 7,9 % рабочих, ³/₅ трудились 10 часов и более, а 15,5% – свыше 11 часов. Среди рабочих-мужчин доли занятых 8 часов и менее (8,4%) и занятых более 11 часов (20,3%) были несколько выше. Это можно объяснить двумя обстоятельствами: во-первых, повышенной долей среди них квалифицированной рабочей силы (полиграфическое и металлообрабатывающее производства) с наиболее коротким рабочим днем; во-вторых, более широким использованием мужского труда на самых продолжительных работах. Сходную картину можно наблюдать, если взять данные о распределении подростков мужского пола по продолжительности рабочего времени в течение суток.

Три четверти женщин (75,7%) трудились 9 – 10 часов. Относительно меньшая по сравнению с мужчинами доля женщин, занятых менее 9 часов, объясняется более низкой, чем у мужчин,

58

заработной платой, вынуждавшей женщин увеличивать в возможных пределах свое рабочее время. Малолетние (в таблице приводятся данные лишь о мальчиках) трудились не более 9 часов, причем основная их часть – 8 часов и менее.

Известное сходство с соответствующими данными по всей фабрично-заводской промышленности наблюдается в таких производствах, как обработка шерсти, шелка, льна и пеньки, дерева, животных продуктов, а также смешанное и химическое. Расхождения здесь касаются преимущественно групп рабочих, занятых 9 – 10 – 10,9 часа в сутки, за счет повышенной доли занятых 10 часов и более.

Самые существенные отклонения от средних данных по всей фабрично-заводской промышленности (на 10% и более) наблюдаются в производствах «обработка хлопка» (крайние группы – занятых 8 часов и менее, а также более 11 часов несравненно меньше – соответственно 1,7 и 1,6%), «бумажное и полиграфическое» (выше средних доли занятых 8 часов и менее и 9 часов – соответственно 20,9 и 38,7%), «обработка металла и машиностроение» (меньше средних доли рабочих со сравнительно продолжительным рабочим днем – 10,1 – 10,9 часа, 11 часов, 11,1 часа и более – соответственно 6,1, 2,1, 3,6%), «обработка пищевых продуктов» (где вследствие характера производства была особенно велика доля рабочих, занятых более 11 часов, – 48,6%).

Материалы по хлопкообрабатывающему производству дают возможность проследить изменения в интересующих нас показателях за период с 1907 по 1913 г. Соответственно сгруппировав, приводим их в табл. 5.

Данные таблицы косвенно свидетельствуют об успехах борьбы пролетариата в 1905 – 1907 гг. В 1907 г. рабочие, трудившиеся 8 часов и менее, составляли почти 10%. Правда, этот показатель следует признать несколько завышенным. Один из исследователей вопроса отмечал, что в 1907 г. запятых 6, 6,5 и 7,5 и более 11 часов фактически было меньше, так как за рядом исключений – это двух- и отчасти трехсменные работы, чередующиеся таким образом, что в течение одной недели один комплект работает 12 часов, а в течение следующей – 6 часов, а в среднем 9 часов ⁴². В дальнейшем капиталистам удалось частично ликвидировать завоевания пролетариата. В 1913 г. рабочие с 8-часовым рабочим днем составляли лишь 1,7%. Однако при этом предприниматели под напором пролетариата вынуждены были пойти на сокращение работ продолжительностью в 10,1 часа и более. В связи с этим увеличилась доля рабочих, трудившихся 9 часов: если в 1907 г. она была менее 50%, то в 1913 г. равнялась уже 67,8%. Эти изменения коснулись буквально всех категорий рабочих.

62

В металлургическом и горнодобывающем производствах доля занятых 8 часов была большей, чем в фабрично-заводской промышленности (соответственно 17,7 и 7,9%), а доля занятых более 10 часов – несколько меньшей (26,7 и 29,3%). Основная же масса рабочих здесь, как и в фабрично-заводском производстве, трудилась 8,1 – 10 часов (56,6 и 62,8%), причем в горной и горнозаводской промышленности была более высокая доля рабочих с 10-часовым рабочим днем. Особенно тяжелыми условиями труда и продолжительным рабочим днем отличалось горнодобывающее производство и, в частности, добыча угля ⁴³.

О распределении рабочих некоторых промышленных районов и губерний России по продолжительности рабочего времени в период с 80-х годов XIX в. по 1912 г. дает представление табл. 6.

К сожалению, в большинстве случаев мы располагаем разрозненными и отрывочными данными. Исключение здесь составляют сведения по Московской и Харьковской губерниям. Следует также отметить, что некоторые сведения характеризуют распределение не рабочих, а предприятий по продолжительности рабочего дня. Между тем несоответствие между названными показателями, как свидетельствуют данные фабричной инспекции по Лифляндской губ. за 1894/95 г., достигало 18 – 19%.

В конце XIX в. число рабочих, занятых на производстве 8 часов и менее, было мизерным, составляя в 1885 г. по всей фабрично-заводской промышленности России около 2% ⁴⁴, а в Московской и Петроковской губерниях даже в 1894/95 г. – и того менее. Этот уровень не претерпел изменений и в последние годы XIX в., судя по данным, относящимся к Киевскому фабричному округу (1899 г. – 1,8%) и к Харьковской губ. (1898 г. – 1,5%).

В годы революции 1905 – 1907 гг. рабочие, борясь за введение на их предприятиях 8-часового рабочего дня, добились расширения сферы его применения в промышленности.

Несмотря на то что в послереволюционный период предприниматели в ряде случаев сумели «урезать» сделанные ими ранее уступки, все же к кануну первой мировой войны доля занятых 8-часовой работой достигла уже почти 8% (по стране в целом в 1913 г. – 7,9%, в Харьковской губ. в 1912 г. – 7,3%, в Петербурге осенью 1909 г. – 6,5%).

Довольно показательны и данные о самом продолжительном рабочем дне. В 1885 г. 12-часовой и даже более продолжительный рабочий день был в 56,8%, а 10,1 – 11,0-часовой – в 20,8% всех предприятий (в сумме 77,6%) ⁴⁵. Собранные в первой

63

половине 80-х годов XIX в. Е. М. Дементьевым сведения о 259 фабриках Подольского, Серпуховского, Коломенского и Бронницкого уездов Московской губ. дают более высокий показатель: работа менее 12 часов в сутки здесь встречалась лишь в 14,6% случаев. В 1894/95 г. в Московской губ. среди работавших в одну смену занятые 12 часов и более составляли 72%, а 11 – 11,9 часа – 16,1% (в сумме 88,1). В Харьковской губ. 1898 г. доля рабочих с 12-часовым и более продолжительным рабочим днем составляла 44,5%, а с 11,1 – 11,9-часовым – 37,3% (в сумме 81,8%), а в Киевском округе в 1899 г. – соответственно 43,1 и 23,5% (в сумме 66,6%). Лишь в прибалтийских губерниях численность рабочих, занятых на производстве более 11 часов, была заметно меньше: в Ковенской и Виленской губерниях в 1885 г. она равнялась 20%, в Лифляндской губ. в 1894/95 г. – 15,2%.

Но и доля рабочих с наиболее продолжительным рабочим днем со временем сокращалась. Так, доля занятых более 11 часов в Петербурге в 1909 г. составляла около 7%, в Московской губ. в 1894/95 г. – примерно 80%, в 1904 г. – 52,9%, а в 1908 г. – 6%, в Харьковской губ. в 1898 г. – 81,6%, а в 1912 г. – 42,7%, в Лифляндской губ. в 1894/95 г.- 15,2%, а в 1906 г.-5,9%.

В начале XX в. преобладающая масса рабочих трудилась от 9 до 11 часов, причем доля рабочих с самой низкой продолжительностью рабочего дня постепенно возрастала, а с наиболее высокой – сокращалась.

Характеризуя продолжительность рабочего дня в различных промышленных районах страны в эпоху капитализма, следует констатировать, что ниже средней она была в Петербургской, привислинских, прибалтийских и юго-западных губерниях, а повышенной – в Центральном промышленном районе.

§ 2. СВЕРХУРОЧНОЕ ВРЕМЯ

Время, отдаваемое производству, не ограничивалось часами урочной работы. Для пролетариата России «чрезвычайно больным», по выражению В. И. Ленина, вопросом были сверхурочные работы ⁴⁶. Такого рода работы, как отмечала революционная социал-демократия, являлись, с одной стороны, естественным следствием капиталистического способа производства, стремления капиталистов выжать из рабочих возможно больше прибыли и возможно быстрее окупить стоимость машин, результатом конкуренции предпринимателей и их нежелания нанимать новых рабочих, особенно при выполнении спешных заказов, а с другой – следствием недостаточного заработка рабочего. К сверхурочным

64

приходилось прибегать и в связи с тем, что увеличение заработка отставало от повышения потребностей и запросов рабочих.

Сверхурочные работы приводили к преждевременной изнашиваемости организма рабочего (к 40—45 годам), повышенной инвалидности, увеличению безработицы, сокращению времени для отдыха, воспитания детей, собственного развития, участия в общественной жизни ⁴⁷. Время, отнимаемое сверхурочными, как отмечал В. И. Ленин, шло «всецело в ущерб культурному и умственному развитию рабочего» ⁴⁸. Поэтому революционные социал-демократы и профсоюзы выступали за полное уничтожение сверхурочных ⁴⁹.

Законодательство впервые коснулось вопроса о сверхурочных работах в 1897 г. Сверхурочные подразделялись на обязательные и необязательные, причем к числу первых могли быть отнесены лишь такие сверхурочные работы, которые оказывались необходимыми по техническим условиям производства. Продолжительность необязательных сверхурочных работ не должна была превышать для каждого отдельного рабочего 120 часов в год. По закону, необязательные сверхурочные работы выполнялись на основе добровольного согласия рабочих, но фактически в большинстве случаев рабочий не мог отказаться от предложения их выполнить ⁵⁰.

Имеются многочисленные свидетельства о частом применении сверхурочных работ, причем не только в годы промышленного бума, но и в кризисные годы, когда значительные массы рабочих оставались за воротами фабрик и заводов. Это было характерно прежде всего для предприятий металлургической, машиностроительной и металлообрабатывающей промышленности, для типографий, а также для производства по обработке питательных веществ (с сезонными работами). Первенство здесь было за промышленными районами, в которых ощущалась нехватка в местной рабочей силе.

Характеризуя положение на Коломенском машиностроительном заводе в середине 80-х годов XIX в., Е. М. Дементьев отмечал, что здесь «один из наиболее коротких – на бумаге – рабочих дней в 11,5 часа на самом деле сводится обычно к 14,5—16,5 часа,

65

а в экстренных случаях даже и 19,5 и 21,5 часа суточной работы, и притом самой тяжелой!» ⁵¹

У части типографских рабочих Саратова в 1899 г. в течение примерно полугода рабочий день превышал обычную норму в полтора раза ⁵².

В 1905 г., когда «рабочие повсеместно боролись против применения сверхурочных работ», они «добились их сокращения, местами полной отмены» ⁵³.

Но уже в 1906 – 1907 гг. происходит определенный возврат к прошлому с точки зрения и широты применения сверхурочных, и их оплаты. В комиссии, обсуждавшей в 1906 г. проект рабочего законодательства, выработанного Министерством торговли и промышленности, говорилось относительно заводов, выполнявших казенные заказы: «У них не хватает средств, чтобы работали дневная и ночная смены, поэтому они гонят работу до 14 час. в сутки одной сменой, причем в случае отказа рабочих от сверхурочных работ, им угрожают наймом второй смены; рабочие же, опасаясь при этом условии потери в заработке, предпочитают согласиться на производство сверхурочных работ, хотя бы это угрожало их здоровью» ⁵⁴. Журнал «Рабочий по металлу» отмечал летом 1907 г. широкую практику сверхурочных ⁵⁵.

Жалобы рабочих на принуждение к сверхурочным работам отмечены в 1910 г. фабричными инспекторами Московской губ. и области Войска Донского. Старший фабричный инспектор Московской губ. писал по этому поводу: «Нигде этого рода работы не применяются столь широко, как здесь; объяснение такому явлению надлежит, по-видимому, искать в том обстоятельстве, что вследствие повальных волнений рабочих в 1905 – 1907 гг. продолжительность рабочего времени... была в большей части заведений сокращена... теперь, с наступлением успокоения, явилось стремление, с целью поднять размеры производства, удлинять продолжительность работы, а так как требуемое правилами предварительное разрешение на производство сверхурочных работ зачастую берет немало времени и всегда стеснительно, то нередко случается, что эти работы назначаются не только без разрешения или предварительного уведомления фабричного инспектора, но и без согласия со стороны рабочих» ⁵⁶.

66

О «процветании» сверхурочных в Петербурге накануне первой мировой войны писали «Звезда», «Правда» и другие органы рабочей печати ⁵⁷. В статье о положении рабочих Петербурга весной 1914 г. отмечалось: «Подобно многосемейным и другие рабочие заявляют, что дороговизна и развитие потребностей вынуждают их дорабатывать сверх нормы» ⁵⁸.

Сходным было положение в Южном промышленном районе. Депутат-большевик IV Государственной думы от Екатеринославской губ. Г. И. Петровский в речи о положении рабочих горнозаводской промышленности Юга, произнесенной 8 июня 1913 г., отмечал, что «везде рабочие стонут от сверхурочных работ» ⁵⁹. Подобная картина была характерна и для нефтяной промышленности. «Сверхурочные работы, – писал в 1913 г. старший фабричный инспектор Бакинской губ. – по-прежнему применяются крайне широко, и притом, как доносят фабричные инспектора, вследствие невозможности осуществить систематический надзор при перегруженности очередной работой, почти бесконтрольно» ⁶⁰.

Накануне первой мировой войны сверхурочные работы практиковались на многих предприятиях страны, что видно из ответов рабочих на «Анкету» РСДР фракции ⁶¹.

В значительной мере по причине обхода предпринимателями правил о сверхурочных работах учет их был поставлен весьма неудовлетворительно. Неполным учет сверхурочных был и вследствие того, что касался, как правило, лишь поденной, но не сдельной работы. Между тем доля сдельщиков во многих отраслях производства уже в конце XIX в. была преобладающей ⁶².

Еще большей приблизительностью отличались указываемые фабричной инспекцией размеры заработка за выполнение сверхурочных работ, так как определение его было крайне затруднительно ⁶³.

Статистических материалов, в которых приводятся результаты учета сверхурочных работ, их величины и распространенности, – немного. Это данные по Киевскому фабричному округу за 1899 г., Петербургской губ. за 1902 и 1914 гг., Московской губ. за 1908 г. и ряду губерний Центральною промышленного района

67

за 1913—1914 гг., Харьковской губ. за 1910 г. Их сводка представлена в табл. 7.

Показатель доли рабочих, занятых сверхурочно, зависевший от конъюнктурных условий производства, был довольно «неустойчивым», но в XX в., как свидетельствуют материалы прежде всего по Петербургской губ., он достигал нескольких десятков процентов. В хлопчатобумажной промышленности Петербургской губ. в 1902 г. (22,5 тыс. человек) доля занятых обязательной и необязательной сверхурочной работой была равна соответственно 19,7 и 12,6% (в сумме 32,3%). Эти цифры заслуживают внимания по той причине, что их конкретизацию мы находим в монографии В. Леонтьева «Положение текстильных рабочих в Петербурге», где на основе данных фабричной инспекции делается заключение, что на петербургских хлопчатобумажных фабриках (11,3 тыс. человек) сверх обычного времени в 1902 г. трудилось 20,8% всех занятых в названном производстве рабочих ⁶⁴. Из этого следует, что фактически сверхурочно трудилось примерно на треть рабочих меньше, чем показывает сумма чисел рабочих, занятых на обязательных и необязательных сверхурочных работах (32,3%) (часть рабочих использовалась на работах того и другого рода). Применение указанного коэффициента к рабочим всей промышленности Петербурга дает возможность определить долю фактически занятых сверхурочно в 1902 г. примерно 70%.

Согласно анкетному опросу более чем 11 тыс. печатников Петербурга весной 1913 г. сверхурочные работы не практиковались на предприятиях, где было занято всего 4% рабочих. Для 40% печатников они были обязательными и для 56% — необязательными. Автор заметки, приводивший эти данные на страницах профессионального журнала, замечал: «Разумеется, не вся громада [в 11 тыс.] рабочих... работала, не все 138 предприятий работали [сверхурочно] одновременно, но факт тот, что таковая работа в них наблюдалась... Ограничения сверхурочной работы почти не существовало. Из 138 предприятий только в 24 с 1132 рабочими она была ограничена. Но установить, в какой мере эта работа была ограничена, не представляется возможным» ⁶⁵.

Сходное положение наблюдалось в Киеве ⁶⁶.

69

Сделанные оговорки свидетельствуют о том, что показатели официальных источников, относящиеся к характеристике сверхурочного времени рабочих, имеют весьма условный характер.

Отношение сверхурочного времени к урочному, судя по материалам табл. 7, в Петербургской губ. в 1902 – 1914 гг. было 4,1 – 4,4 : 100. Определенное подтверждение этому заключению находим на страницах профсоюзной печати. Так, журнал «Металлист» сообщал в 1913 г., что на заводе Сименс-Гальске (СПб.) рабочий в течение года был занят 2700 урочных часов и 354 сверхурочных часа ⁶⁷. В данном случае сверхурочное время по отношению к урочному составляло 13%. Но, учитывая, что не все рабочие были заняты сверхурочными, этот показатель согласно выведенному нами коэффициенту, следует понизить (на 30—70%). В Центральном промышленном районе отношение сверхурочного и урочного времени было несколько меньшим: в 1913 и 1914 гг. 2 – 2,7 : 100.

В 1914 г. время сверхурочной работы в фабрично-заводской промышленности Петербургской губ. в расчете на всех работающих составляло 0,4 часа, а мужчин – 0,7 часа в сутки. С. Г. Струмилин соответствующий показатель применительно ко всем рабочим страны определил для 1913 г. в 0,3 часа (при 9,7-часовом рабочем дне) и для 1914 г. в 0,2 часа (при 9,5-часовом рабочем дне) ⁶⁸. Для кануна войны будет, вероятно, правильным считать продолжительность сверхурочной суточной работы равной 20 – 30 минутам.

Но, кроме официальных сверхурочных работ, существовали и скрытые формы использования труда во внерабочее время. К их числу относились и такие простейшие приемы удлинения рабочего дня, как перевод администрацией стрелки часов с целью сокращения обеденного перерыва или задержки времени окончания смены ⁶⁹, и более хитрые, как, например, использование рабочих для уборки производственного места, смазки машин и т. п. во внеурочное время, хотя это являлось прямым нарушением законодательной нормы. Учета нарушения законодательства администрация предприятий по понятным причинам не вела. Однако подобная практика зафиксирована как многочисленными документами фабричной инспекции, так и рабочими корреспонденциями.

В начале 80-х годов XIXв. на текстильных фабриках Костромской губ. за счет внеурочной чистки машин рабочее время удлинялось на 1,5—2 часа в неделю, т. е. на 15—20 минут в сутки ⁷⁰. Сходное заключение находим у Е. М. Дементьева, который,

70

основываясь на собранных в первой половине 80-х годовXIX в. материалах по Серпуховскому, Коломенскому и Бронницкому уездам Московской губ., указывал на еженедельную часовую сверхурочную работу, связанную с чисткой машин (в среднем 10 минут в день) ⁷¹.

Чистка машин раз в неделю за счет обеденного времени практиковалась в конце XIX – начале XX в. на некоторых предприятиях Петербурга ⁷².

Немало времени уходило и на проход на территорию предприятия ⁷³. Фактической кражей свободного времени являлась задержка рабочих на предприятии после окончания смены, особенно практиковавшаяся на каменноугольных рудниках. «Благодаря установившемуся на всех рудниках порядку рабочий приходит за три четверти или за 1/2 часа до гудка «к спуску»: надо записаться у табельщика, взять свой номер, ждать очереди у клети. То же самое происходит и при поднятии на поверхность; немудрено, что вследствие этой томительно долгой процедуры спуск в шахту, работа и поднятие занимают не двенадцать часов (как предписывалось правилами от 8 декабря 1897 г. – Ю. К.), а тринадцать, тринадцать с половиной часов в сутки» ⁷⁴.

Большинство шахтеров Донбасса вследствие характера производства не имело специального обеденного перерыва. Однако время их пребывания на предприятии увеличивалось вследствие указанных выше причин.

Часть времени рабочий тратил на дорогу от дома к предприятию и обратно. На рубеже XIX и XX вв. более 50% рабочих страны жили вне территории предприятий, и по этой причине дорога занимала у них значительное время. Рабочие предприятий промышленных поселков Владимирской и Костромской губерний, уходившие ночевать в близлежащие деревни, ежедневно преодолевали расстояние от своих квартир до фабрик и обратно от 3 до 6 верст ⁷⁵.

На петербургских текстильных фабриках, по свидетельству фабричных инспекторов, в 1896 г. многие рабочие в результате двухкратного прихода на фабрику (утром и днем) покрывали пешком расстояние в 2,5 – 4,5 версты ⁷⁶.

71

В начале XX в. немало рабочих вынуждены были селиться в отдалении от предприятия, в местах, где цены на жилье были не столь высокими. В ответе на Анкету Организационной комиссии по подготовке профсоюзной конференции текстильщиков Московской промышленной области в феврале 1907 г. профсоюз миткалеткацкой машинной фабрики Т-ва мануфактуры С. Посылина писал: «Большая часть рабочих стоит на квартирах стесненных... приходится снимать на расстоянии до 3 верст... Часть рабочих уходит по деревням, верст за 10» ⁷⁷.

Санитарный врач Нерехтского уезда Костромской губ. отмечал в 1907 г., что многим фабричным рабочим приходилось совершать путь на работу в несколько верст и тратить на оба конца по 2 – 3 часа и более, вследствие чего «9-часовой рабочий день является для рабочих в действительности более продолжительным». «Некоторые не выдерживают... – писал тот же автор, – и остаются в селении, где помещается фабрика, нанимая себе угол или место на полу» ⁷⁸.

В крупных городах со временем происходило удаление жилья от места работы. В этой связи А. М. Стопани, много сделавший для исследования положения пролетариата Бакинского нефтепромышленного района, на исходе первого десятилетия XX в. писал: «Благодаря неурегулированности жилищного вопроса промысловых рабочих, ставшей хронической, многие из рабочих биби-эйбатских и балаханских (особенно мастеровые) принуждены жить в черте городского района или же в селениях, неблизко расположенных от места их работы. Понятно отсюда, что рабочий день таких рабочих должен исчисляться не 9 часами, а примерно 11» ⁷⁹.

В среднем же рабочие тратили на путь от дома до предприятия и обратно, по-видимому, от 1 до 2 часов.

Подведем итог сказанному о продолжительности времени, так или иначе связанного с производством.

Чистое рабочее время в 70 – 80-х годах XIX в. составляло 12 – 14 часов, перерывы на обед и завтрак – чаще всего 2 часа, сверхурочное время – 0,2 – 0,3 часа, дорога от дома к предприятию и обратно (но крайней мере у части рабочих) – 1 – 2 часа, итого – 15 – 16 часов ⁸⁰.

72

К 1913 г. картина несколько меняется за счет сокращения урочного рабочего времени до 10 часов, а также обеденного перерыва до 1,5 часа и некоторого увеличения сверхурочного времени и времени на дорогу – соответственно до 0,3 часа и 1,5 – 2 часов. В данном случае итог равнялся 13 – 14 часам.

§ 3. ГОДОВОЙ РАБОЧИЙ ПЕРИОД

Наряду с продолжительностью рабочего дня важнейшим компонентом исследуемого предмета является число рабочих дней в году.

Данных о годовом рабочем периоде немного. Они в большинстве случаев собирались по различной методике. Как правило, источники показывают число воскресных и праздничных дней в году, а не фактическое число дней, когда рабочий по тем или иным причинам не посещал предприятие. Другими словами, в официальной статистике в большинстве случаев приводились сведения о годовом рабочем периоде предприятия, а не рабочего, что не одно и то же. Число рабочих дней в году в промышленности страны в середине 80-х годов XIX в. официальными материалами определялось в 288 ⁸¹.

Е. М. Дементьев на основе обобщения данных по ряду уездов Московской губ. за первую половину 80-х годов XIX в. приходил к заключению, что годовой рабочий период предприятий с машинным производством составлял 276 дней (ас ручным – 268 дней) при 12,6-часовом рабочем дне ⁸². Санитарный врач П. А. Песков на основе материалов обследования 1881 г. определял число праздничных дней в году на фабриках по обработке волокнистых веществ в Москве в 25 – 29 при наличии парового двигателя и доходящим до 45 при ручном ткацком производстве ⁸³. Это означает, что число рабочих дней в году на первых предприятиях равнялось 286 и на вторых – 268. Обследование в 1882/83 г. 44 фабрик Московской губ. дало основание фабричному инспектору И. И. Янжулу определить среднее число праздничных дней в году в 27,6, что вместе с воскресеньями составляет 79,6 дня. Таким образом, годовой рабочий период предприятия, по И. И. Янжулу, равнялся 285,4 дня ⁸⁴. Учитывая, что некоторые праздничные дни могли приходиться на воскресенья, годовой рабочий период был несколько большим, чем указывалось выше.

Между тем в исследовании, проведенном в 1881 – 1882 гг. по заданию Костромского губернского статистического комитета, отмечалось:

73

«а) цифра рабочих дней видоизменяется от 288 до 220, причем менее 260 дней бывает на фабриках, где работы летом приостанавливаются; б) чаще всего рабочий период продолжается 280, 270 и 250 дней» ⁸⁵.

Для XX в. имеется уже несравненно большее число материалов о годовом рабочем периоде и предприятий, и рабочих как всей России, так и отдельных ее губерний: к ним прежде всего относятся собранные фабричной инспекцией данные по европейской части страны за 1904 и 1913 гг. (табл. 8).

В 1904 г. средняя продолжительность рабочего периода фабрично-заводской промышленности Европейской России равнялась 287,3 дня, причем ниже средней она была в ряде производств по обработке волокнистых веществ (обработка шелка, хлопка, льна и джута) – 282,8 – 285,7 дня и выше средней – в производствах бумажном и полиграфическом, питательных веществ, химическом, по обработке дерева и минеральных веществ – 290,1 – 292,1 дня. В общем она была несколько меньшей, чем определялась законом 1897 г. (296 дней), хотя в ряде производств приближалась к официально установленной норме.

Согласно материалам Комиссии по устройству Русского отдела на всемирной выставке 1900 г. в Париже, на предприятиях Привислинского края (Царство Польское), прибалтийских и Петербургской губерний число рабочих дней в году составляло 290 и иногда доходило до 295; в Центральном промышленном районе оно обыкновенно было ниже – 280 и редко превышало 285; наконец, в восточных губерниях – еще ниже, иногда падая до 270. Отмеченные районные расхождения, по данным того же источника, в известной степени уравновешивались «различием продолжительности работы в течение дня: в западных губерниях число рабочих часов в день вообще меньше, чем в центральных и в восточных. Впрочем, с изданием закона 2 июня 1897 г. ...это различие несколько сгладилось, хотя и не вполне» ⁸⁶. Это заключение, относящееся к самому концу XIX в., подтверждается и материалами сборника «Данные о продолжительности рабочего времени за 1904 и 1905 гг.» ⁸⁷, касающимися значительных по численности групп рабочих фабрично-заводской промышленности. Согласно названному источнику, в 1904 и 1905 гг. в таких производствах, как обработка хлопка, шерсти, бумажное и полиграфическое, механическая обработка дерева и обработка металла, наиболее продолжительным рабочий год был в Прибалтийском (включавшем Петербургскую губ.), Привислинском (Польском), Северо-Западном (литовские и белорусские губернии), Южном и Юго-Западном (Волынская, Киевская и Подольская губернии)

75

районах. Названные районы в промышленном отношении являлись в своем большинстве наиболее развитыми. Как правило, продолжительность рабочего года здесь составляла 290 – 294 дня. Наименее продолжительным рабочий год был в Центральном промышленном и Центральном черноземном и малороссийском районах (из «малороссийских» учитывались Черниговская, Полтавская и Харьковская губернии). Здесь он составлял в большинстве производств 280 – 285 дней. Именно в этих районах имело место наибольшее отвлечение рабочих на сельскохозяйственные работы. Меньший период рабочего года в Московской губ. был следствием не только большей связи рабочих района с деревней, на что указывал еще В. И. Ленин ⁸⁸, но и повышенной продолжительности здесь рабочего дня. «Серединное» положение занимали Кавказский и Восточный районы (уральские и некоторые приволжские губернии). Следует еще раз подчеркнуть, что этими данными учитывался годовой период без праздничных и воскресных дней. Сведения же о фактическом рабочем периоде рабочего поставили бы, например, Урал в число районов с наименее продолжительным рабочим годом. Однако обычное число нерабочих дней дополнялось так называемыми прогулами. Здесь уместно будет сказать о содержании понятия «прогул» с точки зрения администрации предприятия, нашедшем отражение в ряде источников. Вот что говорится на этот счет в одной из работ: «В отличие от официального толкования «прогула», в фабрично-заводском обиходе прогулом считается всякая неявка на работу или отлучка с нее, как бы коротка она ни была. Понятие прогула охватывает собой опоздание на работу, неявки по болезни, стачки, отпуска и т. п. случаи» ⁸⁹.

Данные по некоторым отраслям фабрично-заводской промышленности России за 1913 и 1914 гг., полученные от предприятий во время промышленной переписи 1918 г., в сравнении с данными за 1904 г. свидетельствуют о том, что разница между годовыми рабочими периодами предприятия и рабочего составляла в большинстве случаев 17 дней. Заметим при этом, что годовой рабочий период предприятия имел тенденцию в начале XX в. не к сокращению, а к увеличению.

Проведенное осенью 1909 г. анкетное обследование 1,7 тыс. петербургских рабочих (исключительно мужчин, причем почти все – 96% – были грамотные) показало, что доля рабочих, имевших «прогулы», равнялась 41%. При этом «прогул» составлял от 1,1 до 5,4 дня в месяц на одного рабочего ⁹⁰, т. е. в среднем 3 дня в месяц, или 36 дней в году. В пересчете на всех рабочих это составляло 14,4 дня в году.

76

Согласно Справке Министерства торговли и промышленности, в фабрично-заводской промышленности Петербургской губ. в 1910 г. число рабочих дней в году, по правилам внутреннего распорядка заведений, в большинстве случаев составляло 280 – 294, среднее число рабочих дней в году на одного рабочего – 283,7, а среднее число «прогульных» дней в году на одного рабочего – 11,3. Последние два показателя были вычислены путем деления общего числа рабочих дней (поденщин) и общего числа «прогульных» дней в году на среднее число рабочих в этом году, при этом сверхурочные работы не учитывались. Соответствующие данные по хлопкообрабатывающему производству этой губернии были таковы: 286 – 294 дня, 284 дня, 7 дней, а Московской и Владимирской губерний: 275 – 284 дня, 277 и 17 дней ⁹¹.

Годовой рабочий период в Московской губ. в 1908 г. по сравнению с Европейской Россией в 1904 г. был почти повсюду меньше, причем разница по всем группам производств составляла 16 – 17 дней, в ряде производств – 10 – 15 дней (обработка хлопка, шелка, смешанное производство, обработка металлов, животных продуктов, бумажное и полиграфическое производство, производство питательных веществ), а иногда – 20 – 30 дней (обработка шерсти, дерева, минеральных веществ). Отчасти, правда, пониженные показатели по Московской губ. можно объяснить застойным состоянием производства в 1908 г. ⁹²

В 10 губерниях Московской промышленной области в 1913 г., согласно данным Статистического отдела Общества заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района (Общество объединяло предприятия, на которых был занят 21% всех фабрично-заводских рабочих), годовой период «неявок» на работу равнялся 10 дням, причем 5,2 дня неявок (50%) были связаны с болезнью, остальные же являлись «прогулами после праздников и дней получки» ⁹³. Эти данные, видимо, близки к действительности. Согласно отчетам больничных касс при промышленных предприятиях страны (1,3 млн. рабочих), в 1915 г. средняя продолжительность болезни в расчете на одного члена кассы составляла в течение года 8 дней ⁹⁴. Увеличение числа дней болезни в 1915 г. по сравнению с 1913 г. (Московская промышленная область) объяснялось отчасти тем, что с открытием больничных касс, которое растянулось на несколько лет после издания закона 1912 г.,

77

заметно возросла подача заявлений о заболеваемости (с целью получения пособия) и в этой связи налаживается более полный и точный учет заболеваний. Кроме того, увеличение числа дней заболевания в 1915 г. было вызвано условиями военного времени.

К приведенным выше данным близок расчет С. Г. Струмилина, согласно которому в 1913 г. промышленный рабочий болел в течение года 5,2 дня (1,4% от числа календарных дней в году), неявки на работу по уважительным причинам составляли 2,8 дня (08%) и собственно прогулы – 4,6 дня (1,2%), что в сумме давало 12,6 дня (3,4% ) ⁹⁵.

Предоставление отпуска рабочему в России, да и не только в России, было исключительным явлением. Обозревая материалы о металлистах Германии, В. И. Ленин писал в 1913 г.: «...в настоящее время система отпусков совсем еще слабо развита... отпуска для рабочих развиты даже в передовой промышленности передовой страны до безобразия мало» ⁹⁶.

Согласно специальному исследованию вопроса, в Московской губ. в 1908 г. из 230,1 тыс. фабрично-заводских рабочих отпусками пользовалось 10,6% (8,9% мужчин и 13,3% женщин). При этом отпусками, предусмотренными договором найма, – всего 2,9% рабочих, а с сохранением содержания – даже несколько меньшая их доля ⁹⁷.

По обследованию 2244 бюджетов нефтепромышленных рабочих Баку в первой половине 1910 г. на каждого рабочего ежегодно приходилось (кроме календарных) 9,9 нерабочих дней, из которых на отпуск падало 2,7 дня и на время безработицы – 2,1 дня, при этом неоплаченные нерабочие дни составляли 6,8 (69,1 %) ⁹⁸.

Даже на предприятиях Артиллерийского ведомства право на месячный отпуск с сохранением половины обычной зарплаты получали лишь рабочие, проработавшие три года, «прилежные и хорошего поведения», причем лишь с разрешения Главного Артиллерийского управления ⁹⁹.

Вследствие мизерности приведенных выше показателей время отпусков в большинстве случаев специально не фиксировалось и входило как основной элемент в так называемый нерабочий период.

78

Свободное время в дни сокращенной работы – накануне воскресений и праздников – составляло в течение года (1913 г.) примерно 8 рабочих дней ¹⁰⁰. Правда, все эти дни рабочий выходил на производство, и поэтому статистика в качестве свободных дней их не регистрировала. В данном случае фиксация могла быть лишь в показателе годового периода в часах (но не в днях).

С. Г. Струмилин в своем расчете выделяет также число дней простоя предприятия в течение года (в 1913 г. – 6,4 дня). Однако каких-либо конкретных указаний в статистических материалах на этот счет мы не обнаружили.

Таким образом, с известной долей условности можно полагать, что годовой рабочий период рабочего фабрично-заводской промышленности накануне первой мировой войны был короче годового рабочего периода предприятия на 10 – 14,4 дня: в Петербурге – на 14,4 дня, в губерниях Центрального промышленного района – на 10 дней.

Рассмотрим теперь данные по горнозаводской и горнодобывающей промышленности. В 1904 г. средняя продолжительность рабочего года в горнозаводском производстве (было учтено 58,5 тыс. рабочих) равнялась 290,9 дня и в горнодобывающем (88,8 тыс. рабочих) – 291,2 дня. В сталелитейном, чугунолитейном и машиностроительном производствах (с числом рабочих соответственно 16,9 тыс., 9,5 тыс. и 2,5 тыс.) она равнялась 291,1, 287,5 и 288,6 дня, а на каменноугольных шахтах (19,2 тыс.) – 295,8 дня, на железных рудниках (23,3 тыс.) – 290,1 дня, на нефтяных промыслах (5,0 тыс.) – 308,1 дня, при добыче золота (21,4 тыс.) – 287,6 дня ¹⁰¹. Однако сравнение этих данных со свидетельством специалистов горного дела дает основание считать, что и они характеризуют не фактически проработанное число дней, а период года за вычетом числа воскресений и отмечаемых праздников. Согласно данным земского обследования Екатеринославской губ. в 1884 г., годовой рабочий период шахтеров составлял 215 – 240 дней ¹⁰². Основываясь, видимо, на этих сведениях, Г. Тиграпов писал, что в конце XIX в. на шахтах Донбасса «вследствие обилия праздников число рабочих дней в году не превышает 240», а вследствие неявок на работу оно сокращается и «остается не более 200» ¹⁰³. Одна из комиссий, собравшая в 1900 г. материал об условиях труда и быта рабочих Донбасса, определила среднее годовое количество выходов шахтеров в 250 дней при 10-часовом рабочем дне.

79

«...На каменноугольных копях, – отмечала комиссия, – число рабочих дней... менее среднего в России и считается не более 250 по причине частых прогулов и... праздников, празднуемых разными артелями» ¹⁰⁴. Согласно данным Статистического бюро Совета съезда горнопромышленников Юга России, среднее число выходов рабочих каменноугольной промышленности Донбасса (было учтено 47,7 тыс. человек) в 1900 г. составило 264 дня, причем забойщиков (14,6 тыс.) – 267 дней, прочих подземных (23,3 тыс.) – 262 дня, возчиков, грузчиков, сортировщиков, чернорабочих и пр. (6,3 тыс.) – 247 дней, мастеровых (3,5 тыс.) – 308 дней ¹⁰⁵. Но, видимо, 1900 г. и первые годы XX в. были кульминацией в этом отношении. В дальнейшем, как свидетельствует ряд источников, соответствующий показатель был несколько меньшим. Так, число рабочих дней рабочих «по добыче» одного из рудников Донбасса в 1903 – 1914 гг. было таково: 1903/04 г. – 264, 1904/05 г. – 265, 1905/06 г. – 243, 1906/07 г. – 252, 1907/08 г. – 246, 1908/09 г. – 251, 1909/ /10 г. – 244, 1910/11 г. – 213, 1911/12 г. – 242, 1912/13 г. – 248 и 1913/14 г. – 242 ¹⁰⁶.

Один из исследователей приводил архивные данные относительно годового числа рабочих дней на трех каменноугольных рудниках Новороссийского общества в Юзовке за 4-летний период 1910 – 1913 гг. Эти данные имели очень небольшие отклонения от среднего показателя, который равнялся 248 дням ¹⁰⁷. Наконец, санитарный врач И. И. Лященко отмечал, что накануне первой мировой войны у рабочих каменноугольной промышленности Донбасса продолжительность рабочего года равнялась 260 дням ¹⁰⁸. Близкая цифра по каменноугольному Донбассу – 264 дня – приводилась для 1915 г., причем из 101 нерабочего дня 52 падало на воскресенья, 27 – на праздники и 22 дня – на так называемые неполные рабочие дни (сокращенный рабочий день перед праздниками, а также прогулы) ¹⁰⁹. Все эти свидетельства и данные о годовом рабочем периоде каменноугольного предприятия в 1904 г. (295,8 дня) довольно заметно разнятся. Разницу, по крайней мере в какой-то части, составляло, по-видимому, время так называемых неполных рабочих дней и дней неявок на работу (22 дня).

80

Что же касается рабочих-нефтяников Баку, то обследование их бюджетов в первой половине 1910 г. показало, что на каждого рабочего ежегодно приходилось 9,9 нерабочих дня, из которых 52% падало на болезнь, 28% – на отпуск и 20% – на безработицу ¹¹⁰.

В связи с тем что продолжительность рабочего дня и число рабочих дней в году с течением времени изменялись, причем тенденции изменений были нередко противоположными, важно сравнение не только указанных показателей, но и годовых рабочих периодов в часах. На это обстоятельство обращал внимание В. И. Ленин в связи с изданием закона от 2 июня 1897 г. Он писал, что для ответа на вопрос, сократилось или увеличилось рабочее время, необходимо его исчисление за годовой период в часах ¹¹¹. Соответствующий материал представлен в табл. 9.

В промышленности страны в целом как продолжительность рабочего дня, так и число воскресных и отмечаемых праздничных дней, а вместе с тем и годовой рабочий период в часах сокращаются (соответственно на 17,5, 3 – 4 и 20 – 21%). Для Центрального промышленного района мы имеем возможность сравнить изменение годового периода фактической работы за время с начала 80-х годов XIX в. по 1914 г. При сокращении рабочего дня с 12,5 – 12,6 до 9,1 часа, или на 27%, увеличении числа рабочих дней в году с 251 до 253 в среднем, или на 1%, годовой рабочий период уменьшился с 3138 до 2302 – 2641 часа, а в среднем до 2471 часа, или на 21,3%.

Несколько иначе обстояло дело в каменноугольной промышленности Донбасса вследствие заметного уменьшения здесь числа как отмечаемых праздников, так и дней неявок на работу.

С конца XIX в. по 1915 г. рабочий день углекопа сократился с 11,5 до 10 часов, или на 13%. Число же рабочих дней в году (без воскресных и праздничных дней) здесь увеличилось с 240 до 278, или на 16%; годовой рабочий период предприятия – с 2760 до 2780 часов, или на 1%; число дней фактической работы в году рабочего – с 200 до 250, или на 25%; годовой рабочий период – с 2300 до 2500 часов, или на 9 %. Таким образом, годовой рабочий период рабочего фабрично-заводской промышленности России с 80-х годов XIX в. по 1914 г. уменьшился на 22%, а в каменноугольной промышленности Донбасса с конца XIX в. по 1915 г. увеличился на 9%. Однако общее изменение годового рабочего периода в часах определялось тенденцией, характерной для фабрично-заводской, а не для горной промышленности.

Сравнивая данные за два примерно равные отрезка времени – с середины 80-х годов XIX в. по 1900 г. и с 1900 по 1914 г., можно сделать заключение, что основные сдвиги в сокращении рабочего времени приходятся на начало XX в., когда развернулась массовая революционная борьба пролетариата, которую возглавили большевики.

82

Уменьшение продолжительности рабочего дня и года, а также частичный переход от односменных к менее продолжительным двух- и трехсменным работам сопровождались, однако, интенсификацией производственных процессов, что было связано в свою очередь с механизацией производства, более совершенной организацией работ, повышением квалификации рабочей силы, усилением напряженности труда.

Вопросы интенсификации производства, в особенности ее соотношения с изменением положения рабочих, не только слабо исследованы в литературе, но и крайне затруднительны для разработки.

В общем, однако, можно констатировать, что сокращение продолжительности рабочего времени постоянно сопровождалось интенсификацией труда, особенно усилившейся в начале XX в. Уже в середине 90-х годов XIX в., по свидетельству одного из фабрикантов, бумагопрядильное производство «достигло такой степени развития, что требует от рабочего не мускульной силы, но понимания и сообразительности» ¹¹².

В материалах совещания фабричных инспекторов Московской губ. в январе 1905 г. отмечалось, что два года назад на нескольких механических ткацких фабриках был введен 10-часовой рабочий день вместо 11 1/2-часового без изменения расценок. «Наблюдения показали, что рабочие стали работать более интенсивно, так что производственность фабрик не понизилась. Делались такие же опыты и на красильных фабриках. Результаты были те же» ¹¹³.

В годы революции «вздорожание рабочей силы» побуждало предпринимателей искать «пути экономии» и заставлять рабочих «выгонять вдвое, втрое против прежнего», вводить «американскую систему» оплаты труда – выдачу премии за досрочное выполнение заказа и т. п. ¹¹⁴. Уже тогда в кругах заводчиков и фабрикантов определенную популярность получила система американского инженера Ф. Тейлора, преследовавшая цель внедрения в производственную практику новейших, наиболее эффективных и вместе с тем наиболее изнурительных приемов эксплуатации ¹¹⁵. Профсоюзный журнал в этой связи писал: «На Московской конференции

83

текстильщиков сообщалось: союзом аппретурщиков: «вводятся усовершенствованные машины, причем некоторые... вырабатывают вдвое более, чем прежде». В Иванове ускорен ход ткацких станков. В Кинешме увеличено число оборотов машин и введены новые. На фабрике Красилыциковой один рабочий ходит теперь за большим числом станков – чесальные машины, вырабатывавшие 3 пуда, вырабатывают 9 пудов... Часто это (повышение производительности труда) – результат самого непосредственного усиления эксплуатации рабочего путем интенсификации его труда. Не говоря об американской системе, рабочих заставляют работать с удвоенным напряжением при помощи «карточной системы» (у Сименса, напр.), т. е. точного учета числа часов, которые рабочий проводит на той или иной работе» ¹¹⁶.

В дальнейшем печать особенно подробно и регулярно освещала интенсификацию труда: внедрение технических усовершенствований, способствовавших ускорению хода станков, увеличение числа станков на одного рабочего, не допускавшее перерывов в работе, сокращение штата рабочих, внедрение «усовершенствованных» систем оплаты труда и т. п. ¹¹⁷.

С развитием промышленности механизация производства играла все большую роль в увеличении производительности труда, облегчая мускульный труд рабочего, но в то же время она повышала его нервное напряжение. «Машинные работы не так трудны, но сильно утомительны», – отмечал один из профсоюзов текстильщиков Московской промышленной области в начале 1907 г. ¹¹⁸.

Таким образом, сокращение продолжительности рабочего времени в эпоху капитализма, которого добился пролетариат в результате упорной борьбы, имело относительную значимость, так как

84

одновременная интенсификация производства влекла за собой усиление если не мускульной, то во всяком случае нервной напряженности труда. Сокращение рабочего дня частично устраняло печальные следствия его ненормальной продолжительности, уменьшая, например, некоторые причины травматизма. Но усиление интенсификации производственных процессов создавало новую почву для профессиональных увечий и заболеваний, которые происходили теперь не столько из-за переутомляемости вследствие продолжительности рабочего дня, сколько из-за повышения напряженности труда ¹¹⁹. Однако интенсификация труда вызывала необходимость повышения грамотности и профессиональной подготовки рабочего, большего отдыха и соответственно создания для этого надлежащих условий, улучшенного питания, т. е. «поднятия» некоторых бытовых сторон уровня жизни.

§ 4. СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ

Охарактеризуем вкратце и второй компонент бюджета времени рабочего – его нерабочее время, состоящее в свою очередь из ряда компонентов: а) времени, необходимого для восстановления сил (сон); б) времени, необходимого для ведения домашнего хозяйства; в) собственно свободного времени, досуга.

Нерабочее время, оставаясь важным условием восстановления израсходованных сил, вместе с тем является «простором» «для образования, для интеллектуального развития, для выполнения социальных функций, для товарищеского общения, для свободной игры физических и интеллектуальных сил...» ¹²⁰.

Каковы же были его продолжительность и структура?

Как уже отмечалось, общая продолжительность времени, отдаваемого рабочим производству, в середине 80-х годов XIX в. составляла 15 часов и более, а накануне первой мировой войны – 13 – 14 часов. Поэтому нерабочее время, не связанное с производством, немногим превышало период, необходимый для сна и восстановления израсходованных сил, особенно в XIX в.

Санитарный врач Е. М. Дементьев, характеризуя условия труда в первой половине 80-х годов XIX в. на фабриках Московской губ., отмечал: «Из всех видов сменной работы худшая без сомнения та, которая дает рабочему наименьшую возможность восстановить истощенные силы, следовательно, система частых и коротких смен, если не говорить, конечно, о другой противоположности, чрезмерно длинных сменах в 12 часов... Такою системой по справедливости должна считаться наиболее у нас распространенная система шестичасовых смен. Мы говорим наиболее потому, что имеем в виду не число фабрик... но число рабочих,

85

подвергающихся этой системе, принятой на всех бумагопрядильно-ткацких фабриках – отрасли фабричной промышленности, эксплуатирующей сравнительно наибольшее число рук» ¹²¹.

Приведем другое, не менее яркое свидетельство, относящееся к Раменской фабрике. «На Раменской фабрике работа производится днем и ночью. Взрослые рабочие заняты работой 12 часов в сутки, переменяясь... каждые 6 часов, и составляют таким образом 2 смены... Квартирами в существующих 7 фабричных корпусах пользуются преимущественно крестьяне более отдаленных деревень, а из ближних, отстоящих от фабрики не далее 6 верст, живут в своих селениях; число этих рабочих 1330 человек, что составляет 42% всех рабочих; этой значительной части рабочих приходится к двенадцатичасовому труду прибавить еще по крайней мере три часа ходьбы на четыре конца в сутки. Вследствие этого каждые 6 часов отдыха сокращаются в 4 ¹/₂ часа. Сколько же из этого времени выпадает собственно на отдых или даже просто на сон? Нужно напиться чаю, это уже перешло в потребность, утолить голод, возбужденный шестичасовым трудом и полуторачасовой ходьбой. Выйдет не более пяти часов в сутки, да и то в два приема... Рабочим-женщинам гораздо хуже» ¹²².

В 1901 г. был проведен опрос рабочих механического производства Москвы, обсуждавших на собраниях меры по улучшению их бытовых условий ¹²³. Среди предложенных рабочим вопросов был, в частности, и такой: как проводите свободное время, что оказывает на это влияние? Было получено 40 ответов, некоторые – групповые. Воспроизводим некоторые ответы.

«По окончании работ свободного времени у нас так мало, что его хватает только на самое необходимое убранство, как-то: сходить в баню и после нее исполнить свои житейские потребности». «Если бы рабочий день сократить, то хватило бы времени на все: сходить в читальню, в клуб потанцевать». «Основными тормозами разумного времяпрепровождения являются, конечно, как это можно было заметить из некоторых замечаний слушателей, во-первых, слишком продолжительный рабочий день, который одуряет человека и отнимает у него массу сил и энергии, так что рабочему только впору поесть и спать лечь, если он не хочет изнурять себя долгим бдением и малым сном. Во-вторых, низкая заработная плата заставляет его ютиться по вонючим и многолюдным квартирам, где не только читать, но и мыслей-то собрать с трудом можно, питаться скудной пищей и т. п.» (Группа рабочих Казанской ж. д.).

Ряд ответов характеризует возможность посещения рабочими театров и музеев. «Если не больше, то две трети из нас театров не посещают совсем». «Театр недоступен рабочему: прежде всего

86

у него нет времени, чтобы достать себе билет, потому что дешевые билеты расходятся быстро среди публики и барышников, и потому, чтобы достать билет в 30 коп., рабочий должен взять отпуск на полдня, что ему обойдется вдвое дороже билета; вечерние же спектакли ему недоступны, так как они кончаются обыкновенно не ранее 12 часов ночи, а рабочий в 5 – 6 час. утра должен быть уже на ногах».

Известной конкретизацией этих высказываний могут служить данные обследования 1899 г. рабочих московской ситценабивной мануфактуры т-ва Э. Циндель, согласно которым из 955 грамотных рабочих газеты читали 29,5%, журналы – 5,4%, а из 1417 рабочих побывало в театрах 11%, в Третьяковской галерее – 15%, в Политехническом музее – 43%, на публичных лекциях – 2% рабочих ¹²⁴. В начале XX в. положение изменяется к лучшему. В материалах одного из обследований примерно 50 московских рабочих (1924 г.) говорится уже о том, что до революции систематически читали ежедневную газету 75 % , читали ее изредка – 15% и не читали совсем – лишь 10%; читали книги и брошюры – 80%, журналы – 25%, бывали в театре – 92%, в кино – 94 %, в музеях – 67%, в картинных галереях и на выставках 50%, на лекциях – 88% ¹²⁵. На фабрике С. И. Четверикова в Московской губ. грамотность рабочих в 1900 и 1910 гг. составляла 66 и 73%, а число абонентов библиотеки – соответственно 5 и 31% ¹²⁶. Но на периферии положение было хуже ¹²⁷.

К сожалению, материалы почти не дают сведений о том, какое время затрачивал рабочий на удовлетворение тех или иных потребностей после рабочего дня.

Одним из источников по этому вопросу являются сведения Екатеринославской земской управы, собранные путем анкетного опроса в начале 1915 г. Они, правда, не касаются таких социально важных видов деятельности, как воспитание детей, учеба, «общественная» работа, и говорят прежде всего о самообразовании, развлечениях, религиозных отправлениях. Согласно данным названного источника, в феврале 1915 г. из 881 жителя промышленных поселков Екатеринославской губ., ответившего на анкету, в свободное от работы время было занято чтением 48%, беседой – 28%, работой – 5%, ходили в церковь – 8%, посещали кинематограф – 6%, лекции и чтения – 3%, спектакли и концерты -2% ¹²⁸.

87

В прямой связи с сокращением продолжительности рабочего дня, которого добился пролетариат в XX в., находилось увеличение доли грамотных рабочих. Если в 1897 г. она составляла лишь 50%, то в 1918 г. – уже 64% ¹²⁹, причем среди городских рабочих (около 50% всех рабочих страны), прежде всего столичных, грамотность была выше, особенно среди молодежи. В отраслевом отношении первенствовали рабочие полиграфического и металлообрабатывающего производств. Все эти данные об уровне грамотности рабочих находятся в обратной зависимости от продолжительности рабочего дня: более высокий уровень грамотности, как правило, соответствовал менее продолжительному рабочему дню.

С созданием в 1905 – 1907 гг. профсоюзов, ростом числа рабочих кооперативов, возникновением в 1912 г. больничных касс значительное число рабочих стало отдавать часть своего свободного времени общественной работе.

Некоторое увеличение нерабочего, свободного времени рабочего свидетельствовало об определенном улучшении его жизненного уровня.

*

Итак, можно утверждать, что рабочий день в России на всем протяжении эпохи капитализма был крайне продолжительным. Чистое рабочее время в 80-х – середине 90-х годов XIX в. равнялось 12 – 13 часам и более, а с перерывами на принятие пищи и отдых – 14 – 15 часам. Наиболее продолжительным время работы было в слабо механизированных отраслях производства, в меньшей мере требовавших квалифицированной рабочей силы (обработка питательных веществ и др.), сосредоточенных в значительной части в Центральном промышленном районе, а наименее продолжительным – в таких производствах, как полиграфия и металлообработка. Главные же центры металлообработки и машиностроения находились в Петербурге, Прибалтийском крае, Царстве Польском и Южном промышленном районе.

В результате механизации производства и под влиянием борьбы пролетариата, направляемой революционными социал-демократами, большевиками, рабочий день к кануну первой мировой войны сократился на 2 с лишним часа и стал равняться примерно 10 часам. Уменьшилась доля рабочих, занятых на производстве более 10 часов, и вдвое увеличилась доля рабочих с 8-часовым Днем (в 1904 г. она составила 4%, а в 1913 г. – 8%).

После законов 1885 и 1897 гг. и особенно под влиянием революционного натиска пролетариата в 1905 – 1907 гг. уменьшилась доля рабочих, занятых на наиболее продолжительных по времени односменных работах, и соответственно увеличилась доля рабочих, занятых на двух- и трехсменных работах. Сократилось и число рабочих, занятых в сменах, которые разрывались в течение суток

88

на 2 – 3 части и по этой причине были крайне изнуряющими. Хотя число рабочих дней в эпоху капитализма несколько возросло, годовой рабочий период в часах все же сократился (у фабрично-заводского рабочего – примерно на 22%).

Меньшая занятость на производстве соответственно расширяла свободное время, которое можно было использовать на повышение образовательного и культурного уровня, воспитание детей, участие в деятельности рабочих организаций и др. Отражением происходивших сдвигов в бюджете времени рабочего являлось увеличение доли грамотных и расширение круга читающих рабочих.

Улучшения в структуре рабочего времени, достигнутые в ходе упорной борьбы пролетариата, не могли не сказаться и на соотношении поводов стачечных выступлений пролетариата. Обобщенные данные «Сводов отчетов фабричных инспекторов» с указанием доли бастовавших по поводу рабочего времени в 1895 – 1914 гг. с разбивкой по пятилетиям таковы: в 1895 – 1899 гг. – 35,4% стачечников, в 1900 – 1904 гг. – 30,1%, в 1905 – 1909 гг. – 18,6% и в 1910 – 1914 гг. – 11,3% стачечников.

Однако наряду с сокращением рабочего дня и года (в часах), переходом к менее продолжительным двух- и трехсменным работам, облегчением физического труда вследствие механизации производственных процессов происходило повышение интенсивности труда, усиление если не физической, то нервной его напряженности. Несравненно шире, чем раньше, стали практиковаться изнуряющие сверхурочные работы. Поэтому баланс изменений в условиях труда, связанных с тридцатилетней борьбой пролетариата за сокращение рабочего времени, свидетельствовал о несравненно более скромных достижениях, чем те, которые были «на поверхности» и отражали уменьшение рабочего дня.

Продолжительность рабочего времени в промышленности России оставалась выше, чем в некоторых других странах Европы. И не случайно В. И. Ленин, характеризуя рабочий день в России и в конце XIX – начале XX в. и даже после революции 1905 – 1907 гг., называл его чрезмерно длинным ¹³⁰.

Продолжительный рабочий день рабочих фабрично-заводской промышленности России, соотношение рабочего и свободного времени являлось отражением низкого материального жизненного уровня пролетариата страны. К. Маркс и В. И. Ленин неоднократно отмечали, например, связь повышенного рабочего дня с низкой оплатой труда. «Низкий уровень цены труда, – писал К. Маркс, – подталкивает к удлинению рабочего времени.

Но и, наоборот, удлинение рабочего времени вызывает, в свою очередь, понижение цены труда, а вместе с тем понижение дневной или недельной заработной платы» ¹³¹. «Низкая плата и длинный рабочий день, по словам В. И. Ленина, всегда идут рядом и одно без другого невозможно» ¹³².