М.Г. Мейерович (Ярославский университет)
ВОПРОСЫ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ СТАЧЕЧНОЙ БОРЬБЫ РАБОЧИХ ЦПР
В ПЕРИОД ИМПЕРИАЛИЗМА
Разработка хроники рабочего движения с целью создания
полноценной статистики стачечного движения потребовала значительного
расширения источниковой базы, а
следовательно, и особого внимания к источниковедческой критике привлекаемых
материалов.
Остановимся на стачечном движении. Неполнота учета
стачек правительственной статистикой давно побуждала исследователей восполнить
эти пробелы и искажения1 за счет привлечения новых источников. Однако
эта работа, в том числе и по ЦПР, за редким исключением не опирается на
серьезную источниковедческую характеристику используемой информации.
Стачечная борьба по своему характеру относится к
массовым явлениям. Но фиксируется она, как правило, в источниках
индивидуальных, описательных, не имеющих заранее разработанной программы*.
Причем разные источники дают различные, а порой и противоречивые сведения, и исследователь
подвергает их тщательному анализу с точки зрения происхождения информации, ее
полноты и достоверности. Перерабатывая и унифицируя данные, он заносит их на
карточку учета стачек, показатели которой разработаны по единой программе2. Являясь как бы "вторичным" источником,
эти карточки обладают теперь всеми свойствами массовых источников, пригодных к
статистической обработке.
Источники, содержащие сведения о стачках, относятся к
разным видам. Важнейшим из них является правительственная статистика,
охватывающая 1895-1916 гг. Однако уже сама ее программа, учитывающая лишь
предприятия цензовой промышленности, обусловливала ее неполноту, так как
оставляла без внимания прочие отряды пролетариата.
Но насколько полно учитывались выступления в цензовой
промышленности? В.Е.Варзар, руководивший всей этой
работой, утверждал, что "имеющийся материал полон и исчерпывает все случаи
стачек в заведениях, подчиненных надзору фабричной инспекции3. Эта
позиция встречается в исследовательской литературе, в частности, в фундаментальном
труде по истории рабочего класса, отметившем "полноту и единообразие
учета", поскольку фабричные инспектора были обязаны "фиксировать в
своих отчетах все без исключения случаи забастовок на подведомственных им
промышленных предприятиях"4.
Это ошибочная точка зрения. На инспекторов действительно
возлагалась такая обязанность, но выполняли они ее далеко не всегда, как это
неоднократно доказывалось исследователями на примере разных регионов. Так, по
Ярославской губ. в 1906-1907
гг. периодическая печать зафиксировала 51 стачку на предприятиях, поднадзорных
фабричной инспекции, официальная же статистика - только 10**. За 1912-1914 гг.
она не учла в этой группе 17 стачек и более 11 тыс. стачечников. Число
подобных примеров можно умножить, но сам факт значительных пробелов в учете стачек
даже в цензовой промышленности не подлежит сомнению.
Эти пробелы могут быть восполнены данными других источников
- архивных документов и материалов печати. Так, учет этих данных позволил для
1905 г. дополнительно выявить только по этой группе предприятий 26 стачек. Эти
источники содержат также немалую дополнительную информацию и по выступлениям, зафиксированным
фабричной инспекцией. Еще в большей степени необходима информация этих
источников для выявления выступлений других отрядов рабочего класса,
официальной статистикой не учитываемых.
В том же 1905 г. это позволило дополнительно учесть по губернии 71 стачку железнодорожников,
грузчиков, рабочих мелких предприятий, ремесленных и торговых заведений,
коммунального хозяйства и т.п.
Следовательно, изучение стачечной борьбы российского
пролетариата невозможно без привлечения таких видов источников, как
делопроизводственная документация местных и центральных учреждений и материалов
печати. При этом следует иметь в виду, что и эти источники, так же как и
правительственная статистика, сами по себе не обеспечивают полноту учета
стачек. Решить эту задачу можно лишь при условии анализа всех источников,
содержащих информацию о стачечном движении. А это в свою очередь выдвигает
перед исследователем ряд серьезных источниковедческих задач.
Прежде всего отметим, что ни
для одного правительственного учреждения или должностного лица (кроме фабричной
инспекции, о чем уже говорилось) не было обязательным учитывать каждую стачку,
ни тем более полно ее описывать. Поэтому факт фиксации данного выступления и
полнота его характеристики зависели от ряда факторов, чаще всего случайных.
Необходимо учитывать также и сохранность того или иного архивного фонда. Еще в
большей степени фактор случайности в освещении забастовочной борьбы характерен
для печатных органов. К тому же до 1905 г. подобная информация в подцензурной
печати практически вообще не появлялась, поскольку правительственный циркуляр
от 28 июня 1893 г. вообще запрещал ей публиковать сведения о стачках. Отсюда и
разная степень доверия к информации различных источников. Если фиксация стачки
фабричной инспекцией свидетельствует о безусловности самого факта выступления,
то упоминание ее в документах других учреждений и, особенно в печати, требует
дополнительного доказательства того, что этот факт имел место.
Так, 1 мая 1906 г. в Ярославской губ., по нашим подсчетам, произошло 39 стачек (характерно, что ни одна из них не била учтена фабричной
инспекцией). Две подцензурные газеты - либеральные "Северные отклики" (Ярославль) и большевистская "Волна" (Петербург) - среди бастующих называют и 400
рабочих Ярославской Большой мануфактуры
(ЯБМ). Однако анализ других
источников показал, что забастовки на ЯБМ в этот день не было, а состоялась
лишь массовка молодых рабочих, разогнанная казаками. Причем большевистская
газета "Светоч" (Москва),
данная полное изложение событий, прямо
отмечала: "К сожалению ... не
прошла забастовка на самой крупной фабрике города — ЯБМ"5.
Другой пример. Большевистская "Правда" широко
освещала коллективную забастовку ярославских химиков летом 1913 г., поместив
за месяц 18 корреспонденций. Однако сообщение газеты от 26 июня о присоединении
к стачке рабочих свинцово-белильного завода Оловянишниковнх
на Срубной улице не подтверждается ни в последующих корреспонденциях газеты, ни
другими источниками. Информация была неверной: рабочие этого завода в
коллективной стачке химиков не участвовали.
В указанных случаях выяснить ошибку удалось путем сопоставления
информации разных источников. Ее полнота и достоверность определяется многими
характеристиками источника. Так, при анализе материалов печати следует
учитывать вид самого издания (газета, журнал, непериодический сборник,
листовка); условия его существования (нелегальное, подцензурное, бесцензурное);
идейно-политическую направленность и партийную принадлежность
как самого печатного органа, так и автора публикации; характер самой
публикации (телеграммы столичных агентств, перепечатки из других газет,
официальные статьи, сообщения собственных корреспондентов).
При анализе делопроизводственной документации необходимо
учитывать характер и функции учреждений, откуда исходили документы и куда они
направлялись, заинтересованность должностных лиц в объективности тех или иных
сведений о стачках, что и определяло степень полноты и достоверности
информации различных документов. Следует различать разновидности самих
документов: губернаторские отчеты, политические обзоры, донесения и рапорты
(получаемые от нижестоящих лиц или отправляемые наверх), переписка по различным
поводам, дознания, следственные и судебные протоколы, обвинительные акты,
приговоры и т.п.
Все эти документы исходили от должностных лиц
"охранительных" учреждений, безусловно
враждебных пролетариату. Однако в этих делах встречаются документы, исходящие
непосредственно от рабочих и их организаций — партийных, профсоюзных,
страховых и т.п. — и попавшие в руки полиции. Это — жалобы и требования
рабочих, революционные брошюры, прокламации, перлюстрированная переписка и др.
Ценность информации этих источников высока, но и она должны подвергаться
критическому анализу.
Различен и объем самой информации о стачках, содержащийся
в документах и материалах печати: от простого упоминания самого выступления о
весьма скудными сведениями о нем (в годовом
"всеподданнейшем" отчете, в политическом обзоре губернии, в
хроникальной газетной заметке и т.п.) до подробного рассказа о ходе событий (о
продолжением в дополнительных донесениях, в последующих номерах газеты, в
разных органах печати).
Следует учитывать и степень осведомленности автора
документа или корреспонденции, источники его сведений о событии. Ведь он мог
быть их непосредственным свидетелем или даже участником, а мог получать
информацию из вторых или даже третьих рук. Следовательно, среди анализируемых
материалов могут быть и первоисточники, несущие более достоверную информацию, и
"вторичные" документы, где она подвергалась направленному отбору и
тенденциозному толкованию.
Так, ярославский губернатор доносил в Департамент
полиции, что 1 мая 1907 г. в губернии бастовала только Романовская мануфактура.
Между тем в делах его канцелярии имелись рапорты уездных
исправников, из которых он доподлинно знал, что стачки в этот день произошли также
на Ярославской и Норской мануфактурах и в железнодорожных
мастерских. Об этих выступлениях сообщала также и местная подцензурная
печать6.
Перед нами типичный случай тенденциозного отбора
информации, сознательного искажения действительности. Перед исследователем в
подобном случае стоит задача найти
источники с первичной информацией, снять позднейшие наслоения и искажения,
вычленить из содержания всего комплекса источников о данном событии
объективную информацию, соответствующую реальным событиям.
Нередки случаи, когда
сообщая об одной и той же стачке, разные по своему происхождению и
осведомленности источники содержат противоречивую информацию. Так, сведения о
числе участников забастовки на ЯБМ в июне 1912 г. содержатся по меньшей мере в
6 источниках, называющих разные данные — от 1182 до 9160 человек7. Подобные разночтения несут в себе
дополнительную информацию и вызваны различными причинами, в чем и надлежит
разобраться исследователю, который на основании тщательного анализа должен
установить, какие данные и почему заслуживают большего доверия.
На наш взгляд, ближе к истине были данные
унтер-офицера Кулакова, специально прикомандированного для наблюдения за
рабочими ЯБМ и посылавшего в губернское жандармское управление ежедневные
донесения о ходе стачки, информацию о которой он получал из первых рук. 19 июня
он сообщил: "Точное число рабочих новой фабрики, прекративших работу, 4500
человек". Если к этой цифре прибавить 232 бастующих на старой фабрике, то
общее число участников стачки составит 4732 рабочих.
Выше рассмотрены лишь некоторые аспекты, связанные с источниковедческими проблемами изучения стачечной борьбы. Именно этой стороне исследования уделяется недостаточно внимания в нашей литературе. Максимально полное привлечение источников, тщательный их анализ в каждой работе, усиление исследования источниковедческих вопросов - все это является необходимым условием изучения рабочего движения.
* Исключением являются статистические карточки,
составлявшиеся с 1900 г. фабричными инспекторами по каждой стачке на
поднадзорных им предприятиях. Они имели единый формуляр и служили основой для
разработки официальной статистики стачек. К сожалению, в
делах Министерства торговли и промышленности сохранилось крайне мало таких
карточек (См.: ЦГИА СССР, Ф.23, Оп.17. Д.326, 333;
Оп.27, Д.487, 488; и др.).
** Здесь и далее приводятся подсчеты автора по
Ярославской губ. без ссылок
на конкретные работы.
1. См.:
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.23, С.393.
2. Организационные
и методические принципы подготовки "Хроники рабочего движения в
России". М., 1986.
3. Варзар В.Е. Статистические сведения о стачках рабочих на
фабриках и заводах за 10-летие 1895-1904 гг. СПб., 1905.
С.3.
4.
Рабочий класс в первой российской революции 1905-1907 гг. М., 1981, С. 23.
5.
Северные отклики. 1906. 5 мая; Волна. 1906. 14 мая; Светоч. 1906. 16 мая. См.
также: Паялин Н. Волжские ткачи. М., 1935. С.227;
Дружинин П.Н. Революционное движение в Ярославской губернии в 1905-1907 гг.
Ярославль, 1954. С.97.
6. ЦГАОР
СССР. ДП. 4-е д-во. 1907 г. Д.108. Ч.61. Л.2; ГАЯО.
Ф. 73. Оп. 7. Д. 803. Л. 26-31, 99-102, 106; Д. 819. Л. 4; Ф
906. Оп. 1. Д. 46. Л. 3; Л. 21-23; Ф. 912. Оп. 1. Д. 31. Л. 196-199; Северный
курьер. 1907. 2-5 мая.
7. Общество
заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района: Доклад Совета за
1912 г. СПб., 1913. С.29; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1912 г. СПб.,
1913. С.291-293; ЦГАОР СССР. ДП. 4-е Д-во.
1912 г. Д.90. Ч.2. Л.31; ГАЯО. Ф.906. Оп.4. Д.952. Л. 109, 118, 149; Ф.912 Оп.1. Д.381. Л. 31-37, 52; Голос. 1912. 15,
17, 19 июня.