М.Г. Мейерович (Ярославский университет)

 

ВОПРОСЫ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ СТАЧЕЧНОЙ БОРЬБЫ РАБОЧИХ ЦПР
В ПЕРИОД ИМПЕРИАЛИЗМА

 

Разработка хроники рабочего движения с целью созда­ния полноценной статистики стачечного движения потребо­вала значительного расширения источниковой базы, а сле­довательно, и особого внимания к источниковедческой кри­тике привлекаемых материалов.

Остановимся на стачечном движении. Неполнота учета стачек правительственной статистикой давно побуждала исследователей восполнить эти пробелы и искажения1   за счет привлечения новых источников. Однако эта работа, в том числе и по ЦПР, за редким исключением не опирается на серьезную источниковедческую характеристику используемой информации.

Стачечная борьба по своему характеру относится к массовым явлениям. Но фиксируется она, как правило, в источниках индивидуальных, описательных, не имеющих за­ранее разработанной программы*. Причем разные источники дают различные, а порой и противоречивые сведения, и ис­следователь подвергает их тщательному анализу с точки зрения происхождения информации, ее полноты и достовер­ности. Перерабатывая и унифицируя данные, он заносит их на карточку учета стачек, показатели которой разработа­ны по единой программе2. Являясь как бы "вторичным" источником, эти карточки обладают теперь всеми свойствами массовых источников, пригодных к статистической обработ­ке.

Источники, содержащие сведения о стачках, относятся к разным видам. Важнейшим из них является правительствен­ная статистика, охватывающая 1895-1916 гг. Однако уже сама ее программа, учитывающая лишь предприятия цензо­вой промышленности, обусловливала ее неполноту, так как оставляла без внимания прочие отряды пролетариата.

Но насколько полно учитывались выступления в цензо­вой промышленности? В.Е.Варзар, руководивший всей этой работой, утверждал, что "имеющийся материал полон и исчерпывает все случаи стачек в заведениях, подчиненных надзору фабричной инспекции3. Эта позиция встречается в исследовательской литературе, в частности, в фунда­ментальном труде по истории рабочего класса, отметившем "полноту и единообразие учета", поскольку фабричные ин­спектора были обязаны "фиксировать в своих отчетах все без исключения случаи забастовок на подведомственных им промышленных предприятиях"4.

Это ошибочная точка зрения. На инспекторов действи­тельно возлагалась такая обязанность, но выполняли они ее далеко не всегда, как это неоднократно доказывалось исследователями на примере разных регионов. Так, по Ярославской губ. в 1906-1907 гг. периодическая печать зафиксировала 51 стачку на предприятиях, поднадзорных фабричной инспекции, официальная же статистика - только 10**. За 1912-1914 гг. она не учла в этой группе 17 ста­чек и более 11 тыс. стачечников. Число подобных примеров можно умножить, но сам факт значительных пробелов в учете стачек даже в цензовой промышленности не подле­жит сомнению.

Эти пробелы могут быть восполнены данными других источников - архивных документов и материалов печати. Так, учет этих данных позволил для 1905 г. дополнитель­но выявить только по этой группе предприятий 26 стачек. Эти источники содержат также немалую дополнительную ин­формацию и по выступлениям, зафиксированным фабричной инспекцией. Еще в большей степени необходима информация этих источников для выявления выступлений других отря­дов рабочего класса, официальной статистикой не  учиты­ваемых. В том же 1905 г. это позволило дополнительно учесть по губернии 71 стачку железнодорожников, грузчиков, рабочих мелких предприятий, ремесленных и торго­вых заведений, коммунального хозяйства и т.п.

Следовательно, изучение стачечной борьбы российс­кого пролетариата невозможно без привлечения таких ви­дов источников, как делопроизводственная документация местных и центральных учреждений и материалов печати. При этом следует иметь в виду, что и эти источники, так же как и правительственная статистика, сами по себе не обеспечивают полноту учета стачек. Решить эту задачу можно лишь при условии анализа всех источников, содержа­щих информацию о стачечном движении. А это в свою оче­редь выдвигает перед исследователем ряд серьезных источ­никоведческих задач.

Прежде всего отметим, что ни для одного правитель­ственного учреждения или должностного лица (кроме фаб­ричной инспекции, о чем уже говорилось) не было обязате­льным учитывать каждую стачку, ни тем более полно ее описывать. Поэтому факт фиксации данного выступления и полнота его характеристики зависели от ряда факторов, чаще всего случайных. Необходимо учитывать также и сох­ранность того или иного архивного фонда. Еще в большей степени фактор случайности в освещении забастовочной борьбы характерен для печатных органов. К тому же до 1905 г. подобная информация в подцензурной печати прак­тически вообще не появлялась, поскольку правительствен­ный циркуляр от 28 июня 1893 г. вообще запрещал ей пуб­ликовать сведения о стачках. Отсюда и разная степень доверия к информации различных источников. Если фиксация стачки фабричной инспекцией свидетельствует о безуслов­ности самого факта выступления, то упоминание ее в доку­ментах других учреждений и, особенно в печати, требует дополнительного доказательства того, что этот факт имел место.

Так, 1 мая 1906 г. в Ярославской губ., по нашим подсчетам, произошло 39 стачек (характерно,  что ни одна из них не била учтена фабричной инспекцией). Две подцен­зурные газеты - либеральные "Северные отклики"  (Ярос­лавль) и большевистская "Волна"  (Петербург) - среди бас­тующих называют и 400 рабочих Ярославской Большой ману­фактуры  (ЯБМ).  Однако анализ других источников показал, что забастовки на ЯБМ в этот день не было, а состоялась лишь массовка молодых рабочих, разогнанная казаками. При­чем большевистская газета "Светоч"  (Москва), данная пол­ное изложение событий,  прямо отмечала:  "К сожалению ... не прошла забастовка на самой крупной фабрике города — ЯБМ"5.

Другой пример. Большевистская "Правда" широко осве­щала коллективную забастовку ярославских химиков летом 1913 г., поместив за месяц 18 корреспонденций. Однако сообщение газеты от 26 июня о присоединении к стачке рабочих свинцово-белильного завода Оловянишниковнх на Срубной улице не подтверждается ни в последующих корреспонденциях газеты, ни другими источниками. Информация была неверной: рабочие этого завода в коллективной стач­ке химиков не участвовали.

В указанных случаях выяснить ошибку удалось путем сопоставления информации разных источников. Ее полнота и достоверность определяется многими характеристиками источника. Так, при анализе материалов печати следует учитывать вид самого издания (газета, журнал, непериоди­ческий сборник, листовка); условия его существования (нелегальное, подцензурное, бесцензурное); идейно-поли­тическую направленность и партийную принадлежность как самого печатного органа, так и автора публикации; ха­рактер самой публикации (телеграммы столичных агентств, перепечатки из других газет, официальные статьи, сооб­щения собственных корреспондентов).

При анализе делопроизводственной документации не­обходимо учитывать характер и функции учреждений, отку­да исходили документы и куда они направлялись, заинтересованность должностных лиц в объективности тех или иных сведений о стачках, что и определяло степень полно­ты и достоверности информации различных документов. Сле­дует различать разновидности самих документов: губерна­торские отчеты, политические обзоры, донесения и рапорты (получаемые от нижестоящих лиц или отправляемые наверх), переписка по различным поводам, дознания, следственные и судебные протоколы, обвинительные акты, приговоры и т.п.

Все эти документы исходили от должностных лиц "ох­ранительных" учреждений, безусловно враждебных пролета­риату. Однако в этих делах встречаются документы, исходящие непосредственно от рабочих и их организаций — пар­тийных, профсоюзных, страховых и т.п. — и попавшие в ру­ки полиции. Это — жалобы и требования рабочих, революци­онные брошюры, прокламации, перлюстрированная переписка и др. Ценность информации этих источников высока, но и она должны подвергаться критическому анализу.

Различен и объем самой информации о стачках, содер­жащийся в документах и материалах печати: от простого упоминания самого выступления о весьма скудными сведе­ниями о нем (в годовом "всеподданнейшем" отчете, в по­литическом обзоре губернии, в хроникальной газетной заметке и т.п.) до подробного рассказа о ходе событий (о продолжением в дополнительных донесениях, в последую­щих номерах газеты, в разных органах печати).

Следует учитывать и степень осведомленности автора документа или корреспонденции, источники его сведений о событии. Ведь он мог быть их непосредственным свиде­телем или даже участником, а мог получать информацию из вторых или даже третьих рук. Следовательно, среди анализируемых материалов могут быть и первоисточники, несущие более достоверную информацию, и "вторичные" до­кументы, где она подвергалась направленному отбору и тенденциозному толкованию.

Так, ярославский губернатор доносил в Департамент полиции, что 1 мая 1907 г. в губернии бастовала только Романовская мануфактура. Между тем в делах его канцеля­рии имелись рапорты уездных исправников, из которых он доподлинно знал, что стачки в этот день произошли также на Ярославской и Норской мануфактурах и в железнодорожных мастерских. Об этих выступлениях сообщала также и местная подцензурная печать6.

Перед нами типичный случай тенденциозного отбора информации, сознательного искажения действительности. Перед исследователем в подобном случае стоит   задача найти источники с первичной информацией, снять поздней­шие наслоения и искажения, вычленить из содержания все­го комплекса источников о данном событии объективную информацию, соответствующую реальным событиям.

Нередки случаи, когда сообщая об одной и той же стачке, разные по своему происхождению и осведомленности источники содержат противоречивую информацию. Так, сведе­ния о числе участников забастовки на ЯБМ в июне 1912 г. содержатся по меньшей мере в 6 источниках, называющих разные данные — от 1182 до 9160 человек7. Подобные раз­ночтения несут в себе дополнительную информацию и вызва­ны различными причинами, в чем и надлежит разобраться исследователю, который на основании тщательного анализа должен установить, какие данные и почему заслуживают большего доверия.

На наш взгляд, ближе к истине были данные унтер-офицера Кулакова, специально прикомандированного для наблюдения за рабочими ЯБМ и посылавшего в губернское жандармское управление ежедневные донесения о ходе стачки, информацию о которой он получал из первых рук. 19 июня он сообщил: "Точное число рабочих новой фабрики, прекративших работу, 4500 человек". Если к этой цифре прибавить 232 бастующих на старой фабрике, то общее чис­ло участников стачки составит 4732 рабочих.

Выше рассмотрены лишь некоторые аспекты, связанные с источниковедческими проблемами изучения стачечной бо­рьбы. Именно этой стороне исследования уделяется недо­статочно внимания в нашей литературе. Максимально пол­ное привлечение источников, тщательный их анализ в каж­дой работе, усиление исследования источниковедческих вопросов - все это является необходимым условием изуче­ния рабочего движения.

 

* Исключением являются статистические карточки, состав­лявшиеся с 1900 г. фабричными инспекторами по каждой стачке на поднадзорных им предприятиях. Они имели единый формуляр и служили основой для разработки офи­циальной статистики стачек. К сожалению, в делах Ми­нистерства торговли и промышленности сохранилось крайне мало таких карточек (См.: ЦГИА СССР, Ф.23, Оп.17. Д.326, 333; Оп.27, Д.487, 488; и др.).

** Здесь и далее приводятся подсчеты автора по Ярославской губ. без ссылок на конкретные работы.

 

 

 

 

1. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.23, С.393.

2. Организационные и методические принципы подготовки "Хроники рабочего движения в России". М., 1986.

3. Варзар В.Е. Статистические сведения о стачках рабо­чих на фабриках и заводах за 10-летие 1895-1904 гг. СПб.,   1905.   С.3.

4. Рабочий класс в первой российской революции 1905-1907 гг. М., 1981,  С. 23.

5. Северные отклики. 1906. 5 мая; Волна. 1906. 14 мая; Светоч. 1906. 16 мая. См. также: Паялин Н. Волжские ткачи. М., 1935. С.227; Дружинин П.Н. Революционное движение в Ярославской губернии в 1905-1907 гг. Ярославль, 1954. С.97.

6. ЦГАОР СССР. ДП. 4-е д-во. 1907 г. Д.108. Ч.61. Л.2; ГАЯО. Ф. 73. Оп. 7. Д. 803. Л. 26-31, 99-102, 106; Д. 819. Л. 4; Ф 906. Оп. 1. Д. 46. Л. 3; Л. 21-23; Ф. 912. Оп. 1. Д. 31. Л. 196-199; Северный курьер. 1907. 2-5 мая.

7. Общество заводчиков и фабрикантов Московского про­мышленного района: Доклад Совета за 1912 г. СПб., 1913. С.29; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1912 г. СПб., 1913. С.291-293; ЦГАОР СССР. ДП. 4-е Д-во. 1912 г. Д.90. Ч.2. Л.31; ГАЯО. Ф.906. Оп.4. Д.952.   Л. 109, 118, 149; Ф.912   Оп.1. Д.381. Л. 31-37, 52; Голос. 1912. 15, 17, 19 июня.