Комментарий
1. Как и прочие древневосточные сборники законов, хеттские
Законы казуальны (т.е. перечисляют отдельные случаи, не заботясь
о систематическом освещении всех вариантов той или иной ситуации,
и оставляют без внимания целые сферы жизни). Преимущественно их
интересует уголовная отвественность и точки пересечения
государственной и общинной собственности на землю (как и во
многих обществах Передней Азии, земля в Хатти распадалась на
государственный и общинный фонд; из первого цари выделяли
условные держания, а также частные в точном смысле слова
вотчины). Хеттские Законы поражают исследователей
бессистемностью, но некую рубрикацию можно провести и здесь:
ст.1-18 - убийство и членовредительство; ст.19-24 - владение
рабами и беглые рабы; ст.25 - ритуальное осквернение воды;
ст.26-36 - исключительные казусы брачного права; ст.37-38 -
оправданное убийство; ст. 39-41 - держание обложенных повинностью
саххана «полей»; ст.42 - набор войска; ст.43-44 - несчастные
случаи, связанные с водой и огнем; ст.45 - находка собственности;
ст.46-56 - условия пользования землей и повинность луцци;
ст.57-92 - кража скота и другие преступления, связанные со
скотом; ст.93-100 - поджог; ст.101-118 - виноградники и сады;
ст.119-149 - кража и порча разных видов собственности и
правонарушения при купле-продаже; ст.150-161 - тарифы на услуги;
ст.162-163 - некоторые сельскохозяйственные проступки; 164-170 -
ритуальные предписания и колдовство; ст.171 - лишение наследства
матерью; ст.172 - возмещение за спасение от голода; ст.173 -
неповиновение власти; ст.174-176А - разные повторения и
дополнения к некоторым предыдущим статьям; ст.176Б-186 - фиксация
цен; ст.187-200А - сексуальные преступления; ст.200Б - плата за
обучение ремеслу. Судя по количеству статей, хеттских
законодателей крайне интересовали нормы наказания и тарифы
(товарно-денежные отношения хеттское государство регулировало
весьма детально, ст.150, 158, 176-183, 186. Отметим сразу, что,
уже судя по массовому применению денежных штрафов,
товарно-денежные отношения в Хатти были весьма развиты и
распространены, но в оборот при этом вводилась почти
исключительно движимость, а не земля. Важнейшей частью
движимости, поступавшей в продажу, был скот; роль скотоводства
была так велика, что овцы служили даже мерилом стоимости наряду с
серебром).
В целом для Законов характерны довольно высокая по тем
временам гуманность и своего рода рассудительность. Так,
большинство преступлений, в том числе убийства и тем более кражи,
караются не смертью (ср. ЗХ!), а штрафами. Смертью казнят только
за сопротивление власти (т.е.политическое преступление),
ритуальные и половые преступления. Далее, хетты придают большое
значение мотиву преступления (корысть, гнев, умысел,
неосторожность), различают умышленное и неумышленное преступления
с одинаковым исходом и соответственно варьируют наказания (ст.3 и
др.). Если закон осуждает укоренившийся обычай, он не запрещает
его прямо, но лишь отказывается от защиты исполняющих его людей
(ст.37).
Известный архаизм хеттских Законов выражается в их
пренебрежении к формальностям. Необходимость письменных договоров
не фиксируется, а в ряде случаев закон апеллирует к честному
слову самому по себе (ст.28-30).
Переработка законов, отраженная в более поздних вариантах
статей, шла по следующим направлениям: усиление государственных
повинностей; отказ государства от судебных пошлин (ст.9, 25);
смягчение телесных наказаний и замена их штрафом (ср. ст.167-168;
все это, по-видимому, отражает развитие товарно-денежных
отношений), фиксация этого развития (ст.45).
Наконец, читателю следует представлять себе организацию суда
у хеттов. высшая власть по разрешению дел, вероятно, принадлежала
царю, просто как носителю экстраординарного властного авторитета.
Суд как таковсй, однако, вершился главным образом
коллегиями-советами всевозможных рангов, государственными, с
одной стороны, и общинными, с другой.
2. Наиболее важные из таких мест комментируются подробнее.
3. Иными словами, законы, составленные отцом царя,
кодифицированы и переписаны при самом царе. Хеттские цари не раз
приказывали составлять тексты «от имени» своих
предшественников-отцов.
4. Очевидно, рабов или членов семьи.
5. Т.е. в случае недостачи средств возмещение дается домом
(как определенным объемом имущества, прежде всего строением с
хозяйственным комплексом).
6. Дословно: «если (только) рука его виновата». Аналогично в
ст.4. и ниже.
7. Ст.3-4 ярко представляют главное разделение хеттского
общества (по его собственному мнению) - разделение на сословия
«свободных» (также «светлые люди») и «рабов» (последний термин
можно переводить также как «несвободный», «слуга» и т.п.). К
«свободным» относились члены общин и любые люди, которым царь
даровал освобождение от повинностей; к «несвободным»/«рабам» -
люди, попавшие в полную личную зависимость от частных лиц или
государства, правомочных произвольно распоряжаться их временем и
рабочей силой. Эти категории необходимо кратко охарактеризовать
по отдельности.
А. Свободные. Большинство «свободных» составляли члены
самоуправляющихся общинных организаций. У этого слова, однако,
вскоре появляется более узкое значение: «лица, освобожденные от
обязательных повинностей в пользу государства, лиц и учреждений,
которым государство доверило пользоваться этими повинностями». Из
двух типов повинностей в Хатти - «саххана» (см. прим. к ст.39) и
«луцци» (см. прим. к ст.46) от обязательного (подневольного,
постоянного) саххана были, по-видимому, с самого начала свободны
все «свободные» в широком смысле слова, а от луцци они (кроме
знати, освобожденной от него с самого начала) освобождались по
распоряжению царя, порой целыми общинами. (Укажем сразу, что
луцци, по-видимому, выросло из коллективных общинных работ на
саму общину, а саххан с самого начала являлся повинностью
непосредственно в пользу государства как аппарата). Термин
«свободные» в узком смысле слова тем самым становился практически
эквивалентен выражению «люди, свободные от обязательного
физического труда». К этим «свободным» в узком смысле слова
принадлежали члены привилегированных общин, прежде всего
столичной, а также некоторые категории воинов, ремесленников и
жрецов, и, наконец, любые лица, которым царь жаловал
«освобождение» от повинностей в индивидуальном порядке (прежде
всего это относится к государственным служащим из числа
«подневольных»). В Законах разграничение между этими смыслами не
проводится; мы стремились передать его, ставя во втором случае
после слова «свободный» уточнение «(от повинностей)». Именно к
этим «свободным» в узком смысле слова принадлежала большая часть
аристократии Хеттского царства; к ним же условно причислялись
вассальные цари наивысшего ранга.
Можно думать, что в Древнехеттскую эпоху (XVII-XV вв.) слова
«свободный человек» («антухсас аравас») и просто «человек»
(«антухсас») употреблялись как синонимы, обозначающие «свободных
людей» в общем, широком смысле слова. В Новохеттскую же эпоху
этот смысл сохраняется премущественно за словом «человек», а
термин «свободный человек» (также «светлый человек») применяется
главным образом в узком смысле слова. Впрочем, хронологическое
распределение указанных типов словоупотребления может ставиться
под вопрос; кроме того, слово «человек» могло, разумеется,
обозначать любого человека.
Б. «Рабы». Большинство «рабов» получали участки земли, на
которых и трудились как крепостные (илоты). Крупнейшим
собственником таких «рабов» было государство. Терминология
Законов не отличает таких «рабов» от «рабов», вовсе лишенных
собственного хозяйства, и не проводит специального разграничения
частных рабов от государственных. В «рабов» в ранние времена
должны были превращать население завоеванных территорий, «рабами»
по собственной воле становились люди, утратившие членство в
общинной организации и средства к существованию, огромную долю
рабов составляли «арнувала» - депортированные жители
разгромленной в военном походе мятежной или чужеземной области.
«Рабы» могли вступать в браки со свободными, выступать в судах,
иметь собственность, по крайней мере движимую, которой
распоряжались сами (господин имел право лишь на их рабочую силу и
время, а не на их имущество). Собственных рабов, однако, у рабов
не было, так что в возмещение они, в отличие от свободных, должны
были отдавать либо деньги, либо самих себя, но не «головы»
(ст.172). Раб нес меньшую ответственность за свои преступления,
чем свободный (ст.101, 133, 142-143) - несомненно, потому, что
наказывать раба означало в какой-то мере наказывать его
неповинного хозяина. В то же время «цена» жизни раба была ниже
«цены» жизни свободного. Так, за убийство раба надо отдать только
другого раба (средняя цена раба - 1/6 мины), а за убийство купца
- 1,5 мины; калечащие наказания применяются почти исключительно к
рабам; за физический ущерб рабу платят вдвое меньше, чем за
физический ущерб свободному (ст. 4, 5, 176, 177).
Более подробно стратифицирует хеттское общество другой текст
(KUB IX 34), перечисляющий множество отдельных слоев хеттского
общества сверху вниз по сословной, а внутри сословий - по
«ранговой» системе. К числу «свободных» (в широком смысле слова),
по-видимому, отнесены: высшие государственные служилые («панкус»,
хотя этот термин имел и другое значение), низшие дворцовые
служилые (дружинники, «дети дворца»), жрецы и жрицы, воины
лагерей (военные колонисты?), члены судейских коллегий и т.п., и,
наконец, «вся совокупность» рядовых свободных. Им
противопоставлены «рабы» и еще более низкая группа - люди
«сарикува» (чей статус неясен). Между категориями «свободных» и
«рабами» названы промежуточные категории: люди хапиру (бродяги,
утратившие членство в общинах, но не попавшие и в «рабы») и люди
луллаххе (статус неясен, сам термин значит нечто вроде «чужак»).
Теоретически не исключено, что государственные, дворцовые
«рабы» могли возвышаться на службе до наивысших чинов. Однако
облик хеттского общества в целом заставляет скорее предполагать,
что в норме «рабы» либо не поднимались выше низшего
обслуживающего персонала, либо получали «освобождение» и дальше
делали карьеру уже как «свободные».
Отметим, что в переносном смысле слова «рабами» (в общем
значении «подвластные люди») назывались все вообще подданные
Хеттской державы. В этом значении слово «раб» приобретало вполне
позитивный оттенок, и фраза царя «вы мне (больше) не рабы»,
обращенная к подданным, оказывалась для них устрашением.
8. В древнем варианте слово «хеттского» отсутствует. Не
исключено, что это законодательное правило могло сложиться еще в
эпоху существования староассирийских торговых колоний, когда речь
могла идти о пришлых месопотамских купцах.
9. Речь идет о лунных месяцах. Десять лунных месяцев
соответствуют 280 дням, так что реально имеется в виду выкидыш на
9-м месяце.
10. В ст. 19 название столицы хеттской страны - Хаттусас
обозначает в высоком стиле всю древнюю страну Хатти (ср.выражение
«рука Москвы» и т.п.).
11. В более позднем варианте «Лувия» заменена на «Арцаву».
То и другое подразумевает Запад и Юго-Запад Малой Азии.
12. Досл. «весь его дом (пир)», т.е. коллектив младших
родичей и челяди вместе с их личным имуществом.
13. В более новом варианте - «раба страны Хатти». Первый
вариант отражает времена, когда государство не имело своих
«рабов» (члены государственного аппарата, конечно, имели их, но
как частные лица), т.е. времена патриархального рабства,
позднейший вариант стремится учесть массовое наличие таких
«рабов».
14. Логика распределений наказаний в ст.19-21 такова:
во-первых, преступление, соовершенное на территории Лувии,
карается слабее, чем преступление, совершенное на территории
Хатти; во-вторых, похищение свободного является, разумеется,
более тяжкой виной, чем похищение «раба».
15. Видимо, Марассантия (Галис, совр. Кызыл-Ырмак),
окружающая своим изгибом центральные (внутренние) районы страны
Хатти.
16. Хетты исключительно ревностно охраняли ритуальную
чистоту воды. За осквернение воды в царской чаше для питья
волосом виновный мог быть казнен.
17. Итак, и рабы, и свободные выдавали замуж своих дочерей,
а их сыновья женились сами. При этом в случае браков между
свободными жених платил выкуп за невесту, но раб, желающий
породниться со свободным, платил выкуп во всех случаях (и когда
он сам брал в жены свободную, по общим правилам, и когда он
выдавал замуж дочь, как в данной статье).
18. Смысл статьи в том, что умыкающий женщину и его
пособники становятся вне закона, как дикие звери, и их можно
убивать безнаказанно. Обычай - общеиндоевропейский, так как имеет
соответствие в древнеиндийском и древнегерманском праве. Как
видно из статьи, закон крайне неодобрительно относился к
умыканию, но не считал возможным его запрещать, а лишь дозволял
свободную расправу с участниками умыкания при их преследовании. В
качестве законного брака хеттская официальная норма рассматривает
только брак с выкупом (ср. ст.35).
19. Т.е., очевидно, чтобы освободить их из-под стражи.
20. Хеттск. «хаппирас», дословно «поселение» (в
осуществляемом самими хеттами переводах на аккадский - «алу»).
Так назывались именно территориальные общины. Такая община
пользовалась довольно широким самоуправлением и делилась на дома
(«пиры») с приданными ими наследственными земельными наделами -
«ивару». Каждый «пир» с наделом-«ивару» был отдельной большой
семьей (три поколения по мужской линии с женщинами, клиентами и
рабами), подчинявшейся патриарху - «господину ивару». Так, за
преступление патриарха мог отвечать весь «дом» (ст.1, ср. ст.44).
Именно «ивару» было хозяйственной единицей, а также, видимо,
единицей обложения повинностями. В рамках «ивару» отдельным
членам большой семьи могли выделяться индивидуальные наделы.
Члены общины были связаны круговой порукой (ст.6) и имели,
возможно, какую-то часть неразделенной земли (ст.109). Община
имела право переделять «ивару» и выделять (из неразделенной или
заново распаханной земли) новые «ивару» (ст.46-47). Отчуждению
общинные земли в норме не подлежали.
21. «Саххан» (примерный перевод - «дань, оброк, служба») -
хеттский термин, обозначающий некую государственную повинность,
точный характер которой пока нельзя считать окончательно
выясненным. По-видимому, он обозначает определенные услуги в
пользу хеттского государства (или в пользу тех людей и
учреждений, которым государство жаловало, т.е. передоверяло
получение саххана), обязательные для данного лица как такового
либо как держателя (добровольного или же подневольного)
земельного надела, обложенного соответствующим «сахханом». К
«саххану» относили прежде всего обязательные натуральные выплаты
государству (продуктами питания, предметами сельскозяйственного и
ремесленного производства, скотом). С другой стороны, полагают,
что «сахханом» называлось также выполнение военно- и
административно-должностных, а также обслуживательных функций при
дворе и вообще на государственной службе (т.е. «служба» в
собственном смысле слова), если оно было обязательным для данного
лица как такового или как для держателя земельного надела,
выданного в обеспечение этой службы. В подавляющем большинстве
случаев несение саххана было связано с держанием обеспечивающей
его земли (хотя нужно думать, что сахханом называли также
обязательную военно-государственную службу или обязательные
натуральные поставки государству, обеспеченные одним жалованьем
или даже безвозмездные). Таким образом, саххан был прежде всего
поземельной повинностью, формой поземельной зависимости от
государства. Разумеется, сахханом была обложена в первую очередь
земля государственного фонда (любое отчуждение продукта,
полученного на этой земле, или исполнение должности, обеспеченной
этой землей, считалось «сахханом», и именно ради получения этого
саххана государство и поддерживало свой земельный фонд). Однако
некоторое количество наделов, обложенных сахханом, выделяли из
своей земли и общины. Такие наделы считались своего рода
совладением общины и государства, однако последнее обеспечило
себе широкие права прямо переводить такую землю в государственный
фонд, с полным изъятием из фонда общинного.
О причинах, побуждавших общины выделять такие наделы - «поля
саххана» (то есть присваивать соответствующий статус одному из
общинных наделов или распахивать дополнительный надел подобного
статуса), можно только гадать. Одна из вероятных причин - желание
общины выделять из своей среды нескольких лиц, которые при любом
сборе ополчения постоянно выставлялись бы в царское войско от
общины в целом (так что остальные общинники оставались бы
свободны от военной службы, исключая чрезвычайные случаи
поголовного ополчения). Такие люди оказывались фактически
служилыми людьми, их обязанность выходить от лица всей общины в
поход считалась «сахханом», а их земля объявлялась «полем
саххана» и учитывалась (кадастрировалась) государственной
администрацией. См. ниже, ст.40-41. Основная часть общинных
земель, однако, «сахханом» не облагалась.
«Сахханы» часто конкретизируются по характеру выплат
(«ежедневный саххан») или по лицу и учреждению, в пользу которого
его прямо несли («саххан царя и царицы», «саххан такой-то
должности» и пр.). Государственные земли, обложенные сахханом,
часто раздавались в крупное условное держание сановникам (служба
которых сама была сахханом как бы второго порядка) или дарились
им в вотчины. В последнем случае государство уже не передавало
права на получение саххана в условное держание, а дарило их
«навечно» в полную частную собственность (реально, впрочем, такие
дарения обычно приходилось подтверждать при каждом новом царе).
Разные земельные наделы и лица, обложенные сахханом, могли по
особому распоряжению царя получать освобождение от тех или иных
видов саххана или от саххана целиком.
Сословное положение людей, несущих саххан, было, очевидно,
различным. Большинство несущих саххан относилось к «рабам»,
саххан для них был обязателен, а к земле, связанной с ним, они
были прикреплены. Изменение их положения целиком зависело от
государства. Если же, например, «свободный» (например, общинник),
не теряя членства в своей общине, брал «поле саххана» (будь то
общинное или государственное), то постольку, поскольку он владел
им, он был обязан нести саххан, но не утрачивал свой социальный
статус. Именно о таком случае идет речь в комментируемой ст.39.
Такой «свободный» мог легко покинуть «саххан» вместе с его
обеспечением (что, разумеется, было исключено для тех людей
саххана из числа «рабов»), иногда просто по своей воле, ср. прим.
к ст.40-41. Тем более относится сказанное к «свободным»,
занимавшим те посты высших сановников, чья служба была обеспечена
условным держанием и, тем самым, также являлась «сахханом» (т.е.
была обязательной для этих сановников постольку, почскольку они
пользовались данной землей - но не сама по себе).
В хеттских текстах применяется особый термин «люди саххана».
Можно думать, что в широком смысле слова он включал всех лиц,
занимавших какие-либо государственные должности и сидевших на
государственном земле, т.е., всех людей, считавшихся причастными
к обязательствам царской службы, будь такие обязательства
постоянными или временными. В специальном же смысле слова он
обозначал, видимо, людей, для которых саххан был определяющим
фактом существования, постоянным и обязательным, т.е. несвободных
носителей саххана. Подавляющее большинство непосредственных
производителей, несущих саххан, было именно таково. Если
приведенное понимание верно, то, например, сановник, «свободный»
по сословию и не принимавший условного держания от государства,
вообще не считался «человеком саххана», так как его служба не
была для него обязательной ни в каком аспекте, будь то личный или
поземельный. Временный найм на военную службу или платное
исполнение государственного заказа, не обязательные и
одновременно не связанные с получением держания от государства,
«сахханом» как будто не считались (см. прим. к ст.53-54).
Вероятно, любые «люди саххана» могли приобретать членство и
землю в общине, но их сословного положения это не изменяло.
Подчеркнем все многообразие реальных положений, скрывавшихся
под термином «человек саххана». Не только «свободный», но и
подневольный человек саххана мог успешно продвигаться по службе,
занимать высокие должности, получать огромные условные держания
или даже вотчины, землю которых обрабатывали другие люди саххана
- непосредственные производители.
22. Таким образом, речь идет о т.н. «поле саххана», т.е. о
наделе, обложенном «сахханом».
23. К кому бы не относилось это «он», данная часть статьи
запрещает продавать поле саххана как таковое, так что этот запрет
реально распространялся на любого хозяина «поля саххана». «Поле
саххана» тем самым оказывается, как и следовало ожидать, условным
держанием, считающимся собственностью государства и потому не
подлежащим свободному отчуждению. Статья в целом подчеркивает
неразрывность владения «полем саххана» и выполнения саххана.
24. Дословно «человек палицы» (палица здесь - знак должности
как таковой, подобно жезлу, или знак должности определенного
уровня и характера). Смысл этого термина во многом неясен
(переводы «воин» и «ремесленник» менее надежны). По-видимому, в
собственном смысле слова он обозначает «свободного» человека,
который принял от государства или от общины поле, связанное с
определенной служебной повинностью, удерживая при этом свой
статус «свободного» (т.е. сохранив свое членство в общине или
положение «свободного», пожалованное им царем). Такие люди,
кажется, рассматривались как особая категория «свободных»
(отличавшаяся от «свободных» в более узком и полном смысле слова,
не несущих «саххана» вовсе) и категорически противопоставлялись
«рабам». Не исключено, что наименование «человек должности»
касается только «должностей», связанных с личной физической
деятельностью, трудовой и боевой. Возможно также, что оно
касается только «должностей», обеспеченных землей, выделенной
именно общиной, а не государственным фондом (см. прим. к
ст.46-47). Повинность «людей должности» также именовалась
«сахханом» (в широком смысле слова), но их земельный надел строго
именовался «полем человека должности» в противопоставление
непродажному «полю саххана».
«Люди должности» могли покидать свой саххан (разумеется,
вместе с его обеспечением) свободно, по одному своему желанию
(именно так в ст.40-41). Не исключено, что определенный «саххан»
вообще имели право брать только «свободные», т.е. были должности,
специально предназначенные для «людей должности». В расширенном,
переносном смысле слова термин «человек должности», возможно,
становился в хеттском эквивалентен «человеку саххана» вообще.
Напротив, в узком смысле слова, как можно заключить из сравнения
начальных формулировок ст.40 и 41, термин «человек саххана» мог
приобретать оттенок «подневольный человек саххана», «человек
саххана как таковой, не относящийся к людям должности». Термин
«человек должности» в названных статьях употребляется в узком
смысле слова.
25. Поле «человека должности» - поле, обложенное «сахханом».
26. О несении ими «саххана» ничего не говорится!
27. «Перемещенные (депортированные) лица». Так называются
люди, которых хеттские цари порабощали и угоняли из военных
походов. Такие люди считались государственной добычей и
причислялись к «рабам» (в данном случае государственным); обычно
их помещали целыми селениями на государственной земле, чтобы они
несли соответствующий саххан. Большинство арнувала относились к
мирному населению разгромленного хеттами края; военнопленных в
собственном смысле слова, как полагают, обычно убивали.
28. Дословно «станет этой должностью». Текст подчеркнуто не
говорит «станет человеком должности», так как арнувалас не
«свободен» и, следовательно, не может быть «человеком должности»,
а выполняет его службу как обычный (несвободный) «человек
саххана». Ст.40-41 тесно связаны друг с другом по содержанию и,
по-видимому, дополняют друг друга. Обе они говорит о судьбе
наделов, обложенных неким сахханом, но при этом ассоциированных с
общинным поселением. Вернее всего, речь идет о наделах,
выделенных общиной для рекрутов, подлежащих призыву в ополчение
от лица всей общины; этот их статус фиксируется государством как
обязательный для держателей данных наделов и считается их
сахханом (см. выше, прим. к ст.39). Сам рекрут оказывается чем-то
вроде «испомещенного» воина, военного колониста, а его надел -
чем-то вроде совладения государства и общины. Наделы, однако,
выделяются двух типов: «поля человека должности», считающиеся
прежде всего общинной собственностью, и «поля (человека)
саххана», считающиеся в первую очередь собственностью государства
(ср. прим. к ст.46-47). В ст.40 саххан несет «человек должности»,
т.е. по-видимому, свободный общинник, а его надел - «поле
человека должности» - является прежде всего общинной землей.
Соответственно, он может свободно отказаться от должности, причем
его надел возвращается в полное распоряжение общины. Однако в
заключительном предложении статьи государство выговаривает себе
право замещать в этом случае отказавшегося государственным
«рабом» из числа арнувала, т.е. обычным (несвободным) «человеком
саххана». Он должен был исполнять ту же функцию («должность»),
что и отказавшийся, но сам, будучи несвободным, так и не получает
названия «человека должности». Власть государства над полем
бывшего «человека должности» тем самым, естественно, укрепляется
(см. прим. к ст.41).
29. Статья 41, дополняющая, очевидно, ст.40, говорит о
другой категории надела, выделяемого общиной под определенную
повинность - именно, о «поле человека саххана» (см. прим. к
ст.46-47). Такой надел мыслится прежде всего государственным
владением. Община вправе посадить на него своего члена,
принявшего саххан, т.е. «человека должности»; однако если
желающего не найдется или «господин должности» откажется от нее,
надел отходит в полное распоряжение государства; прежний
«саххан», закрепленный за ним и связанный с выполнением общинных
повинностей, упраздняется, а новое назначение наделу государство
дает по своей воле. Ситуация в целом оказывается зеркально
противоположной ситуации, заданной в ст.40.
Не исключено, что ст.41 просто продолжает ст. 40, и «поле
человека саххана» в ст.41 - это бывшее «поле человека должности»,
изменившее свой статус после того, как царь посадил на него
обычного, подневольного человека саххана (как описано в последнем
предложении ст.40). Тогда ст.40-41 в целом регламентируют
постепенный переход выделенной общиной для исполнения
государственной повинности земли в полное распоряжение
государства.
Из ст.40-41, наконец, видно, что термины «человек саххана» и
«человек должности» могут быть взаимозаменяемы, но при этом
«человек должности» вправе отказываться от саххана, т.е. тот для
него не обязателен. Отсюда как будто следует «свободное»
сословное положение «человека должности».
30. Для исполнения своей военной обязанности.
31. Кому причитается плата в первом случае, неясно. Не идет
ли речь о большей выплате, если у покойного была целая семья, и о
меньшей, если после него осталась одна вдова?
32. Видимо, поработить, после чего родственники погибшего
«возьмут» его в возмещение.
33. Очевидно, младшего родича.
34. По индоевропейскому обычаю хетты кремировали покойника
(вместе с его имуществом, чтобы тот пользовался им в мире
мертвых). Место сожжения трупов, предназначенной к сожжению части
имущества и ритуальных остатков, считавшихся нечистыми, именуется
в переводе «местом кремации».
35. Статьи 43-44А карают за смерть человека смертью же, а не
штрафом (как за простое убийство), потому что здесь смерть
потерпевшего оказалась связана еще и с использованием и тем
самым, видимо, ритуальным осквернением двух священных стихий -
воды и огня.
36. Луцци (примерный перевод «барщина», «отработочная
повинность») - государственная трудовая повинность, изначально
распространявшаяся на всех трудоспособных членов хетского
общества, кроме привилегированной высшей знати. Это различие
восходит еще, по всей видимости, к раннегосударственным временам.
Луцци состояло в барщинной работе на чужих полях, ремонте дорог,
накалывании льда в пользу дворца, храма или лица, которому
государство передоверило утилизацию луцци. Луцци носило
поземельный характер: им обкладывались и общинные, и
государственные наделы. Те или иные лица или хозяйства могли быть
полностью или частично освобождены от луцци особым распоряжением
царя.
37. Слово с точно неизвестным значением. Некое сообщество,
способное выделить землю, или, возможно, общинный совет, имеющий
право распоряжаться землей на иных основаниях, нежели «жители
общинного поселения» в целом.
38. Хуррито-урартский по происхождению термин, обозначающий
земельное владение члена общины, т.е. либо земельное владение
большой семьи, либо земельное владение выделенного из нее
младшего члена (отныне самостоятельного). Как можно усмотреть из
сопоставления вводных формулировок ст.46 и 47, «ивару» - земля
неотчуждаемая (когда речь идет о неотчуждаемом наделе, он
называется «ивару», когда речь идет об отчуждаемом - нет).
Вообще, как кажется, общинная земля, исключая «поля человека
должности» и некоторые другие участки, отчуждению не подлежала, и
общинная верховная собственность на нее была довольно крепка.
39. Т.е., как ни странно, саххан остается за хозяином поля
или его семьей, хотя обеспечивающую этот саххан землю они
утратили! Очевидно, государство стремится перевести саххан из
поземельной в личную форму зависимости, по крайней мере для
«людей должности». Добавим, что во всей статье продажу участка
«человека должности» совершает, по-видимому, не сам этот
«человек» (в первой части статьи его, по-видимому, вовсе нет в
живых, во второй он находится где-то в другом месте), а
контролирующая его участок государственная или общинная
администрация (?).
40. Общий смысл ст.46-47 реконструируется следующим образом.
В составе общинного земельного фонда, т.е. в распоряжении
частного «свободного» лица могут оказаться наделы двух типов,
обложенные повинностями: неотчуждаемые «поля саххана» (их нельзя
продавать и их лишь выделяет община как «ивару») и свободно
отчуждаемые «поля человека должности» (впрочем, нет уверенности,
что их мог продавать сам «человек должности»; не исключено, что
такое право принадлежало только государству). За тем и другим
наделом закреплена (как, в норме, и за всяким другим) повинность
луцци. Если человек имеет в виде своего «ивару» полное «поле
саххана», или если ему выделяют в собственное «ивару» какую-то
особую часть отцовского «ивару», образуя из него новое «поле
саххана» (на что имеет полномочия только «куле» - общинный
совет), или, наконец, если община выделяет в качестве «ивару»
полное «поле саххана» из своих фондов, то он должен нести и
луцци, связанное со своим «ивару»-«полем саххана» (поскольку во
всех этих случаях в руках получателя оказывается полное «поле
саххана»). Если же ему выделена только часть «поля саххана»,
составляющего отцовское «ивару», то луцци, связанное с этим
полем, несет дом отца. Совершенно так же обстоят дела с «полем
человека должности», с той разницей, что его может не только
выделить заново община, но его можно и просто купить у владельца.
Во всем этом видно стремление государства сохранить как можно
большую стабильность распределения луцци, чтобы не заниматься
утомительным изменением кадастров всякий раз, когда «поле
саххана» или «поле человека должности» будет расходиться по
частям.
Заметим, что несение «саххана» пользователем части надела,
обложенного сахханом, не регламентируется вовсе.
Замечательно, что законы ничего не говорят о луцци обычных
земельных наделов, не образующих ни «поля саххана», ни «поля
человека должности». Понимать ли так, что фактически луцци и
саххан шли рука об руку, т.е. большая часть общинников, вопреки
сказанному выше, не подвергалась ни тому, ни другому? Вероятнее,
однако, что государство специально (понадельно) регламентировало
только исполнение луцци, связанного с полями, обложенными
государственным же «сахханом», т.е. считавшимися в какой-то
степени государственными (см. выше, прим. к ст.40-41), или
выделенными из состава государственного фонда в дар (ст.47.А).
Прочее луцци, вероятно, возлагалось на общинное поселение в целом
(ср. круговую поруку в позднейшем вар.ст.6), и вопрос его
распределения по разным «ивару» считался внутренним делом общины.
41. Хиппарасы - особая категория военнопленных, из которых
государство образовывало псевдообщинные коллективы - твикканцы
(они связывались круговой порукой, но не располагали ни
самоуправлением, ни общинной собственностью на землю, почему
государство и должно запрещать им куплю-продажу земли от
собственного лица).
42. Ср. совершенно аналогичные нормы в Законах Хаммурапи.
Земля хиппарасов не подлежит продаже как государственная.
Интересно, что государство запрещает продажу государственной
земли, община не допускает продажи общинных «ивару», и только
«совладение» государства и общины - «поля человека должности» -
оказываются своего рода «ничейной землей», открытой для
свободного оборота.
43. Буквально что-то вроде «(единая) плоть», т.е. «артель,
корпорация».
44. Дословно, возможно «колесо», ср. ст.198.
45. Храмовые города величайших хеттских богов.
46. Т.е. их хозяйства («дома») освобождены от луцци и
саххана, т.е. от любых обязательных повинностей (кроме той
службы, которую они несут по своей храмовой должности, будь она
добровольной или обязательной. Скорее, впрочем, она была
добровольной: судя по всему, жречество в совокупности составляло
особую категорию хеттов (в отличие, например, от Вавилонии, где
не было суммарного противопоставления «светских» профессий
«жреческим»), весьма высокопоставленную. Исключение могли
составлять низшие должности).
47. «Человек наследственной доли» - по всей видимости,
клиент, отдавшийся под покровительство любого частного лица и
получающий от него содержание или землю, а взамен обязанный
всячески услужать ему.
48. Знак иммунитета.
49. Культовый город Солнечной Богини города Аринны - высшего
божества-покровителя хеттской государственности.
50. Храм заупокойного культа того или иного хеттского царя.
Таких храмов в Хатти было множество.
51. Культовая должность?
52. Манда, Хеммува, Сала - области в долине р.Арацани;
Цальпа - название нескольких хеттских городов (о каком из них
идет речь, неизвестно); прочие перечисленные города лежат к
востоку от центральных районов Хатти, в направлении на Верхний
Евфрат и Арацани.
53. Определенная категория воинов?
54. Т.е. члены столичной общины. «Сыновья города/страны» -
обычное в переднеазиатских текстах обозначение членов
соответствующих общинных коллективов, полноправных «граждан»
города и страны (ср. аналогичное «сыновья Хета [Хатти]» в
Быт.23:3).
55. «Нам не платят» или «нас не ценят»?
56. Т.е. несвободные.
57. Совет высшей знати с судебными и политическими
функциями, верхушка панкуса - столичного собрания граждан-воинов
(термин употребляется и в другом значении, как наименование
совета вообще, в том числе семейного совета и судейской коллегии
довольно низкого ранга, но здесь имеется в виду именно верховная
тулия).
58. «Такими же, как были» или «такими же, как те»?
59. Статья, весьма темная для перевода и интерпретации.
Возможное толкование: жители коренных районов Хеттского царства,
простиравшихся от Галиса на восток до среднего Арацани (откуда
заключают, что хетты пришли в Малую Азию с востока), были
освобождены от любых повинностей наряду с людьми некоторых
полезных профессий. (Значит ли это, что сама их воинская служба,
плотничанье и т.д. осуществлялись ими на принципах свободного
найма, или они были освобождены от любых повинностей, кроме этих
своих основных занятий, точно неизвестно. Ст.55 позволяет
склониться к первому варианту). Между тем жители столичной
Хаттусы, хотя и принадлежали к этому ареалу, непрерывно
привлекались в порядке ополчения к военным походам, что считалось
их сахханом. Ссылаясь на издевки прочих обитателей
привилегированной зоны, они просили отца того царя, при котором
были записаны законы, платить им за участие в походе так же, как
и воинам Манда и т.д. (?) Тот то ли удовлетворил их просьбу, то
ли наотрез отказал.
60. Этот термин реально значил «металлург» и покрывал любую
профессию, связанную с обработкой металла.
61. Очевидно, «медники» (металлурги) и садовники, как люди
полезных профессий, также по традиции освобождались от трудовых
повинностей, а Законы меняют это положение дел.
62. Т.е., если у вора нет нужного количества скота и средств
на его приобретение, возмещение дается из любых средств его
хозяйства («дома»).
63. Вариант: «упряжной осел».
64. Подразумевается: бесхозно бредущим по столице.
65. Царские ворота - место суда.
66. Очевидно, не просто «приложит», а сильно покалечит.
Впрочем, перевод «бич или кнут» предположителен (речь идет о
кожаных предметах, названия которых не встречаются ни в каких
других хеттских текстах).
67. Или «1 ше», т.е «одну (меру) зерна»? Аналогично в ст.85.
68. Итак, раб может иметь собственность. Если же на уплату
виры ее не хватает, он должен выплатить ее самим собой, т.е.
переходит в рабство к потерпевшему. Аналогично в ст.99.
69. Вероятно, ошибка. Вообще говоря, если бы у раба был дом,
в этом не было бы ничего удивительного, но ср. с формулировкой
ст.95, 99.
70. Т.е., очевидно, если его собственный сарай
некачественный, то он должен не отдавать свой, а выстроить новый.
71. Разумеется, не смертная казнь, а некое телесное и/или
символически позорящее наказание.
72. Развитие темы ст.40.
73. Видимо, некое позорящее наказание, наподобие позорного
столба.
74. Дерево, из плодов которого делалось масло.
75. Статья регламентирует куплю-продажу земли (аналогично
ст. 183-185, ср. ст.169). Таковой подлежали прежде всего «поля
должности» а также, вероятно, царские дарения. В итоге земельный
фонд, введенный в оборот, был относительно невелик, и из Анатолии
хеттской эпохи до нас вообще не дошли акты купли-продажи земли.
Цены на землю в серебре необычайно низки, что свидетельствует не
то об условности операций с землей (при которой «плата» была
чисто номинальной), не то о чрезвычайно высокой доходности
операций с серебром, повышавшей его ценность относительно земли.
76. Они ошибочно предполагались издателем текста. Ради
единообразия ссылок исследователи сохраняют первоначальную
условную нумерацию статей, хотя она заведомо ошибочна.
77. Вероятный смысл статьи: человек, дополнительно отводящий
на свой надел воду из канала и тем самым как бы отнимающий воду у
соседа, сидящего ниже по каналу, должен заплатить ему штраф.
Человек, попытавшийся вообще повернуть канал вспять и тем самым
раз и навсегда лишить сидящего ниже по каналу соседа воды, сам
лишается права на пользование каналом. Наконец, человек,
продливший канал, в награду за свой труд получает право
исключительного пользования прокопанным участком.
78. Перевод в высшей степени спорен.
79. Т.е. уничтожит чужой посев на поле и засеет его сам.
Речь идет о присвоении чужого поля.
80. Видимо, считается, что сама покупка чужого поля (которая
была, стало быть, исключительным актом) оскорбляет божество (т.е.
противоречит благому космическому порядку) и должна быть
ритуально очищена. Смысл ритуала: уверение божества в том, что
оно само даровало землю покупателю, «отвесив» ее для него. Весы,
которые держат перед Богом Солнца, упоминаются также в хеттском
гимне Солнцу; этот образ восходит к шумерским ритуалам.Иная
теоретически возможная интерпретация статьи: речь идет о
незаконной прирезке земли сверх условий покупки - маловероятна,
поскольку получилось бы, что закон санкционирует захват
прирезанной земли (ср. с наказаниями ст.166-168). В целом, судя
по ст.166-169, хетты крайне отрицательно относились к нарушению
стабильности надельного землевладения (как к нарушению границ
наделов, так и к их передаче).
81. Поступок, вызывающий подозрения во вредоносном
колдовстве.
82. Иногда считают, что если спасенный не выполнял этого
требования, он сам должен был идти в кабалу к спасителю, однако
статья такого не говорит. Между тем, будь это толкование
правильным, статья должна была бы по крайней мере рассмотреть
вопрос о переходе раба от своего первоначального хозяина к
спасителю.
83. Из состава владения целой большой семьи.
84. Так хетты именуют именно тяжелые половые нарушения
(считающиеся тяжелыми как ритуальные нарушения или преступления
против собственности, или, наконец, как изнасилование). Само по
себе «тягостное» преступление смертью карается не всегда
(ст.196).
85. Или переводить «единоутробными сестрами (сестрами по
матери)»?
86. Дословно «в горах».
87. Законодатель считает, что если бы сама женщина не желала
этого, прелюбодей не смог бы проникнуть безнаказанно в чужой дом
и добраться до нее.
88. Древний обряд почитания колеса, здесь связанный с
царским судом.
89. Таким образом, царь, как и в ст.187-188, 199 присваивает
себе право помилования, хотя в данном случае и делит его с
обиженным.