В конце XIV века до н.э., в период, когда “темные века” истории Ассирии уходят в прошлое, “царь множеств” Ададнерари I (1307-1275 гг. до.н.э.) оставил на валу города Ашшура замечательную надпись, которая начинается словами: “Ададнерари, блистательный князь…, наместник богов, о с н о в а т е л ь г о р о д о в …” (mukоn mahвzк - букв. “основатель (торговых и культовых) городов) (Andrae W. Die Festungswerke von Assur. Texband. Osnabruck, 1974. S. 157. ; Akkadisches Handworterbuch/ Unter Benutzung des lexikalischen Nachlassen von Bruno Meissner, bearbeitet von W.von Soden. Lif.7/ Wiesbaden, 1966.)

Впервые в истории Ассирии, как и близ лежащих стран, к числу заслуг царя была причислена очень важная функция – “основатель городов”. Перед нами ясно вырисовывается та важная роль, какую играл город на древнем Востоке II тыс. до н.э., но главное, что эта роль уже осознается в социально-психологическом плане самими жителями древней Месопотамии; город становится социальной ценностью.

Надпись Ададнерари I представляется нам одним из важных моментов, характеризующих процесс социализации города в древнем обществе. Оглянемся назад, на надписи предшественников “основателя городов”, которые были как и он “наместниками Энлиля, священниками Ашшура” (титулатура, свидетельствующая о том, что ранее главным божеством богом города Ашшура был Энлиль). Начиная с XXI века до н.э. и заканчивая дедом Ададнерари I, Энлильнерари (1329-1320 гг. до н.э.) правители Ассирии оставляют в столице своего государства надписи не только от своего имени, но и от имени города Ашшура. Формула была проста: “Я- имярек, наместник Энлиля, священник Ашшура, построил (обновил) …., за жизнь мою и благо моего города”( Andrae W. Die Festungswerke von Assur… S.155,156; Дьяконов И.М. Развитие земельных отношений в Ассирии. Л. 1949.,- с 20). Со времени Арик – денили (1319-1308 гг. до н.э.) это формула исчезает окончательно. Зато появляется другая.

Еще в начале II тыс до н.э. город начинает сознаватся некой особой социальной единицей, и его важная роль отмечается не только в надписях правителей, но и в переписке жителей города. “Мы вопрошали снотолковательницу, Ашшур постоянно подтверждает: серебро ты любишь, душу свою ненавидишь. Разве не хочешь согласия в городе Ашшуре?”, пишет жена ашшурского торговца (Янковская Н.Б. “День спасения – день милосердия”//ВДИ, 1994 № 1. С.7.)

Город давал саму возможность существования общества, став центром обмена и торговли, объединял интересы разных слоев населения, обеспечивал целостность общества и отчасти его независимость от внешних условий. Постепенно жители городов (как и Ашшура) получают привилегированное положение, которое выражается в освобождении от воинской повинности, от налогов, строительных работ (Якобсон. В. А. Цари и города Древней Месопотамии.// Государство и социальная структура на древнем Востоке. Сб.ст. – М. 1989. С. 35.)

Асархаддон (680-669 гг. до н.э.) упоминает о kidinnutu жителей Ашшура. (Borger R. Die Inschriften Asarhaddons Konigs von Assyrien. - Osnabruk, 1967.S.2). Это юридический статус жителей привилегированных городов. Kidinnutu - “находиться под защитой kidinnu” - вероятно, какой-то род штандарта, символа божества. Слово kidinnu имеет религиозное и юридическое значение и обозначает объект, помещенный у ворот города как символ божественного одобрения и покровительства, которое охраняет статус граждан (Оппенхейм Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. - М., 1990. С. 96.). Асархаддон также пишет, что он “навечно установил… примету kidinnu” (Borger R. Die Inschriften Asarhaddons Konigs von Assyrien. - Osnabruk, 1967. S. 2.). Можно сделать вывод, что жители города находились под покровительством бога Ашшура и тем самым освобождались от трудовой повинности, военной службы и уплаты налогов.

Со времен III династии Ура до нас дошел уже упоминаемый “Шумерский царский список” (Якобсон. В. А. Представление о государстве в Древней Месопотамии. // Древний Восток, вып. 3. - Ереван, 1978. С. 65.), где представлены идеологические обоснования единой царской власти. Здесь мы впервые сталкиваемся с существованием харизмы власти. Nam-lugal, “царственность”, имеет самостоятельное, отдельное от ее носителя существование и сошедшей с небес в начале времени. Схема движения власти такова: в городе таком-то кто-то стал царем, столько-то лет правил, потом правили его потомки, затем город был поражен оружием, “царственность” его перешла (перенесена) в другой город, черед правления города закончился. “Царственность”, как мы видим, дается городу, а лишь потом человеку. Обладатель “царственности” город, а не царь, каждый город мог добиться ее силой оружия (конечно, в соответствии с волей бога). Нам этот документ интересен с точки зрения идеологической роли города, существовавшей, вероятно, уже с момента возникновения этого института.

Период становления городского устройства Ашшура (начало – конец II тыс. до н.э.) характеризуется как активной заботой правителей о состоянии города, так и изменениями в социально-психологическом восприятии города жителями Ассирии.

Обратим внимание на богатейший источник по интересующему нас вопросу – царские надписи из Ашшура. Второе тысячелетие до н.э. мы можем разделить условно на два периода по степени внимания к городу со стороны правителей. Первый период – первая половина II тыс. до н.э. - сообщает нам о традиционной заботе правителя города о крепостных сооружениях Ашшура. В XVI веке до н.э. Пузур – Ашшур III построил стену Нового города, что свидетельствует о росте численности населения Ашшура и необходимости увеличить площадь городского пространства. Вопрос “зачем?” производить различные поддерживающие и строительные работы в городе, не возникает, древнему жителю города ясно, что без этого невозможна сама жизнь. Городской глава обращается с просьбой к будущим правителям Ашшура содействовать развитию города – поддерживать состояние храмов, стен и прочих сооружений. Надпись, как правило, заканчивалась фразой: “Да услышат его (будущего правителя) молитвы Ашшур и Адад!” (Andrae W. Die Festungswerke von Assur… S. 155.).

Со второй половины – II тыс. до н.э. в царских надписях происходят значительные изменения. Цари Ассирии оставляют надписи на валу города, закладывают свои таблички в основание храмов при каждой его переделке, ставят свои стелы с перечислением всех гражданских строительных работ в городе.

Самое страшное, что ожидает таких правителей, это не беды его семьи и не нужда государства; за то, что правитель не уважительно относится к городу Ашшуру, “превратит Адад в мусор и обломки место жительства (горожан)” (Andrae W. Die Festungswerke von Assur… S. 159)

Важным фактом в вопросе социально-психологического восприятия города является уже упоминаемая формула для царских надписей. Посвящение “a-na ba-la-ti-su u sa-la-am a-li-su” (за жизнь свою и своего города) встречается постоянно в период XXI – XIV вв до н.э. (Andrae W. Die Festungswerke von Assur… S. 160.).

Появление в надписи Ададнерари I новой функции царской власти “основатель городов”, дает возможность говорить о появлении в социальной психологии определенного отношения к городу как социальному институту.

Происходит постепенная социализация понятия город, само оно появляется лишь в I тыс. до н.э.

В средне-ассирийский период письменно фиксируются нормы права – САЗ, после завоеваний Хаммурапи создается новая династия, основателем которой становится Адаси, в этот период происходит упорядочение календаря, системы “лимму”, для фиксации происходящих в городе событий создана площадь стел, где размещается календарь, а также надписи лимму и правителей города. Этот факт городской жизни говорит о возникновении новых институтов власти, новых форм организации общества. Индивидуализация труда, частная собственность, активно прослеживающаяся по частной переписке, фактически говорит об иных реалиях жизни общества. Происходит превращение города в особую территориально-административную единицу, в особую организацию, новый социум. Возникновение термина kidinutu, привилегированного жителя города, освобождение его от воинской повинности и строительных работ, - говорит о постепенном становлении городского устроиства жизни.